— Люда опять квохчет над Максимом. А ведь пора бы и ему повзрослеть, — тихо произнес Денис Петрович, подходя к Даше. — Иди оторви его от нее. Плакать и причитать будем дома.

Пока продолжался осмотр места происшествия и оформление необходимых бумаг, явился какой-то большой милицеский чин на Land Cruiser’е с мигалкой, а следом за ним группа сотрудников, как потом Даша узнала, областного МВД, которые быстро отправили местных милиционеров по домам, забрав у них недооформленные документы.

Денис Петрович долго о чем-то говорил с пожилым благородного вида мужчиной, который оказался заместителем руководителя МВД Ростовской области, потом они вместе подошли к Людмиле Львовне.

— Не волнуйся, Людочка, всё уладим, — пообещал ей милиционер, дружелюбно обнимая за плечи.

Максим пребывал в каком-то непонятном, пугавшем Дашу состоянии, он так и сидел на багажнике своего автомобиля, уставившись в одну точку, и не реагировал на то, что происходило вокруг. Девушка понимала — слова бессмысленны, гнев на самого себя, злость придут позже, а пока — полное непонимание того, что по его вине произошло.

Даша подошла к Максу почти вплотную, коснулась пальцами его лица, заставив парня посмотреть прямо на нее. В тонком шелковом платье, уместном на пафосном приеме, а отнюдь не посреди сельской дороги, было холодно и неуютно, голые колени касались обтянутых джинсовой тканью ног Максима и радиаторной решетки автомобиля: жар и холод столкнулись, холод победил. Даша вздрогнула, взгляд Макса перестал быть равнодушным, своей большой теплой рукой он коснулся покрытых мурашками дашиных плеч:

— Замерзла? Сейчас дам тебе свою куртку.

— Не надо, подожди, — остановила его Даша. — Я хочу, чтобы ты знал одно: ты ни в чем не виноват, — почти по слогам проговорила она. — Ни для меня, ни для твоих родителей. А что думают остальные, неважно.

— Даша, я так не могу, — хрипло произнес Максим, продолжая гладить ее голые плечи. — Я же знаю, что виноват. И всегда буду знать. И, наверное, я должен быть за это наказан.

— Ты не будешь за это наказан. Родители не позволят. И, если бы у меня были какие-то возможности, я бы тоже этого не позволила, — горячо проговорила Даша.

— Но ведь это как-то неправильно, — попытался возразить Максим.

— Если ты будешь сидеть в тюрьме, то в этом тоже нет ничего правильного. Этому парню ничем не поможешь, а тебе можно помочь, — настаивала Даша.

— Ох, Даша, — вздохнул Максим и прижал ее ладошку к своей немного шершавой щеке.

Что бы он без нее делал? — подумал Максим. — Он обижал девушку, а та по первому зову летела к нему: верная, нежная, умная Даша.

— Знаешь, я не думал, что Дашка приедет, — проговорил отец Максима, прикуривая одну сигарету от другой.

— Денис, брось курить. Это уже пятая за вечер, — Людмила Львовна попыталась забрать у него пачку, но он не дал. — А я знала, что она приедет, она любит Макса. Я помню себя в 22, я бы поехала за тобой, куда бы ты ни позвал. Да вот только ты не звал, — еле слышно закончила она.

Даша никогда и представить себе не могла, что смерть человека может уложиться в совсем небольшое количество стандартных фраз и действий:

— Тело — в морг.

— Виновника — в наркодиспансер на проверку алкоголя, потом — в отделение на допрос.

Вот и всё. Скорая помощь уехала, уже без проблесковых маячков — спешить было не к кому. Audi Макса погрузили на эвакуатор — теперь это было вещественное доказательство. Людмила Львовна уехала с милицейским генералом. За руль дашиной машины сел один сотрудников службы безопасности Звенигородцева, сама Даша с Максимом расположились на заднем сиденье автомобиля Дениса Петровича. Впереди сидел адвокат, инструктировавший Макса о том, что и как ему следует говорить на первом допросе.

— Запомни, скорость машины была 55 км в час, парень выскочил из подлеска прямо перед твоим капотом, ты тормозил, но было слишком поздно.

— Но ведь я ехал 120, — начал было Максим.

— Я повторяю: ты ехал со скоростью 55 км в час, — теряя терпение, возразил адвокат. — Трассологическая экспертиза это подтвердит. Он выскочил прямо перед тобой.

— Но это как-то… это просто не так, — стоял на своем Макс.

— Максим, ты видел какие это люди? — устало проговорил Денис Петрович. — Ты видел его отца, — Макс кивнул и потер ладонью скулу, на которой расплывался огромный синяк. — Так вот, уверен, сын не лучше, — продолжил Звенигородцев-старший. — Это, конечно, не значит, что ничего не произошло. Но о последствиях мы будем думать позже. Денег их семье дадим.

— Максим, у тебя есть какие-нибудь травмы? — встрял в разговор адвокат.

— Да нет, вроде, — ответил парень, — Голова болит немного от удара о подушку, но ничего страшного.

— Поедем в больницу, сделаем освидетельствование, хорошо бы было сотрясение мозга, тогда ты у нас еще и окажешься пострадавшей стороной, — цинично усмехнулся юрист.

Даша держала Максима за руку и чувствовала, как он напряжен, она понимала — парень готов взорваться в любую минуту. Происходящее казалось Максиму слишком циничным и жестоким, он сам сбил человека, и не отрицал свою вину, а все вокруг видели перед собой одну цель — обелить его во что бы то ни стало. Но Даша понимала и другое — Максу пора избавиться от идеализма, пусть и таким жестоким путем.

— Макс, не говори сейчас ничего, — прошептала Даша, придвинувшись к нему еще ближе. — Дома обо всем поговорим. Давай сейчас делать так, как нужно.

Максим немного помолчал:

— Даша, а почему ты приехала ко мне, остаешься со мной? — вдруг спросил он.

— Я не могу иначе, — просто ответила девушка. — Ты бы ведь тоже приехал ко мне.

— Ты бы не оказалась в такой дурацкой ситуации, — возразил Макс.

— Кто знает? — задумчиво ответила Даша.

Глава 8

Небо на востоке окрасилось в розовый цвет, в воздухе витали ароматы свежескошенной травы, веяло свежестью и радостью жизни, жаль только, что это было лишь иллюзией. В какой-то момент Даше показалось, что для нее вся радость осталась в прошлом, но за жестокой суетой последних часов это ощущение отступило, а потом и вовсе исчезло: Макс был рядом с ней, его родители делали все возможное, чтобы сгладить последствия ночного инцидента, девушка предпочитала называть происшедшее именно так. Она была уверена, пусть и не сразу, но все будет хорошо, иначе просто не может быть. Удручало состояние Макса, он винил в происшедшем себя, может, и заслуженно, но ей так не хотелось, чтобы парень переживал, а он, не будь рядом родителей, на полном серьезе готов был принять всю ответственность на себя.

— Даша, я надеюсь, ты останешься у нас? — спросил Денис Петрович, паркуясь возле своего дома.

— Да, останусь, — кивнула Даша, она не могла и не хотела оставлять Максима одного.

— Даша, как прошел ваш вечер отличников? — Людмила Львовна пыталась поддерживать непринужденную светскую беседу, несмотря ни на что. Макс и его отец курили уже по третьей сигарете, отравляя воздух ядовитым, как и воспоминания о прошедшей ночи, дымом.

— Неплохо, немного странно и как-то уж очень наивно, — ответила Даша, казалось, что вчерашний вечер был миллионы световых лет назад.

— Мама была? — Даша подумала, что пустые фразы позволяют Людмиле Львовне прятаться за иллюзию спокойного утра, ей же это казалось какой-то жуткой фантасмагорией. Большая светлая кухня в доме Звенигородцевых тонула в клубах сизого дыма, Денис Петрович, как воду, пил коньяк из кофейной чашки, всклокоченный Макс покачивался на задних ножках стула, сама Даша в мятом шелковом платье казалась себе унылой и жалкой.

— Макс, доешь бутерброд, — как непослушному ребенку, сказала Людмила Львовна сыну, — Ты не съел почти ничего.

— Мама, прекрати! — вскочил Максим. — Я убил человека, а ты разговариваешь со мной как с маленьким, как будто я разбил коленку, — он отошел к окну, распахнул его, почти сорвав легкую штору. — Неужели, чтобы ты поняла, что я повзрослел, должно было произойти все это! — парень хлопнул дверью и выбежал из кухни.