— Тачка что надо, из этих, хитроумных? — одобрительно заметила Жанин. — Жаль только, у нее мозгов не хватило объехать яму.

— Пожалуйста, позвоните мне, когда Пери завтра отправится в путь, — попросил я.

— Как? У нас здесь связь не работает, — отмахнулась Жанин.

— Я понимаю, вам удобнее, чтобы я именно так и думал. Но вы все-таки попытайтесь, — мягко, но настойчиво сказал я.

Жанин промолчала.

— Спасибо, что вытащили мой автомобиль из ручья, — сказал я. Потом подумал и добавил: — Мой вам совет: следите, не появятся ли поблизости другие летатели. Если да — имейте в виду, это враги.

Мы распростились. На прощание Жанин удивила меня тем, что все-таки вернула пистолет и патроны. Приветливее она, правда, не стала.

— Из ручья я вашу машину вытащила, потому что мне не надо, чтобы вы и дальше маячили на моей земле.

Я прошлепал через ручей и сел за руль Таджа.

— Похоже, придется вам новую покупать, — добавила Жанин. — В один ручей дважды не войдешь, так что прежней она у вас уже не будет. — Сказано это было весьма сухо, и мне показалось — не без злорадства.

Жанин оказалась права. Ладно сырость в салоне, ладно запах воды и водорослей! Запускать мотор пришлось вручную. Он-то голос подал, а вот сам Тадж — нет. Автомобиль работал, послушно двинулся с места, но Таджем он больше не был, утратил свой неповторимый ехидный характер и язвительный голос. Просто хороший автомобиль и все. Безликий. Поэтому в обратный путь с фермы «Совиный ручей» я пустился в мрачном молчании. Мне было одиноко.

Правда, едва я выехал с Верхней Северной дороги на грунтовку, как в кармане у меня тотчас зажужжала инфокарта. Связь заработала, я вернулся в зону покрытия. Устал я страшно, и ощущение было такое, словно за этот бесконечный день совершил далекое путешествие — не то что в глушь Пандануса, от которой до Города несколько часов, а вообще в какой-то другой мир. Жители помойной деревушки Венеция оказались не просто отбросами общества, которые существуют, наплевав на все его законы. Они словно обитали на другой планете. А суровая фермерша Жанин с винтовкой наперевес, в своей хибарке посреди уединенной фермы «Совиный ручей» — та как будто явилась из далекого прошлого. Так что я еще и во времени попутешествовал.

Мысли мои снова вернулись к Пери. Какая она все-таки молодчина: вырваться из этого ада, — трущобного, древнего, — и завоевать себе место в Городе! Достаточно раз взглянуть на Венецию, — и сразу понятно, почему Пери готова была на любые жертвы, лишь бы угнездиться в кругах, где вращался Чешир. Из ее досье я уяснил, что по отцу она из летателей, то есть, получается, и до медицинских процедур уже по крови принадлежала к городской элите. И внешне Пери производила именно такое впечатление: ростом, сложением, здоровым блеском густых волос, гладкой кожей — всем этим, даже если не обращать внимания на крылья, она куда больше походила на Чешира, чем на Жанин или кого-нибудь из обитателей деревушки.

До Города мне было еще ехать и ехать, но я все равно решил позвонить Чеширу. Правда, сначала собрался с духом, — и не потому, что волновался перед предстоящим разговором, нет. Я боялся, что вспылю и наору на него: за ложь, за умолчания… за все.

— Хьюго у вас? — нетерпеливо спросил он, едва услышав в трубке мой голос. Даже не поздоровался.

— Не совсем, — ответил я. — Но ему ничего не угрожает. Она вернет его.

— Что? Где вы их нашли?

Вполне естественный вопрос. Однако, если я отвечу, то тем самым выдам местонахождение Пери Хищнику. Возможно, правда, я уже навел его на след.

— Прежде чем я отвечу, давайте кое-что проясним, — ровным голосом сказал я. — Я сделал все, что было в моих силах, и теперь нам остается только положиться на Пери, довериться ей. Вы правильно поступили, отправив на поиски меня, но вот чего у меня нет как нет — это крыльев. Поэтому схватить Пери и задержать силой я не мог.

…Я был сыт по горло арестами рядовых граждан. Хватит с меня беготни по темным переулкам и скачек с препятствиями через заборы и ограды. Куда уж мне арестовать летателя! Теперь ясно, зачем у нас в полиции завели Хищников: тут без них не обойтись.

— И, конечно, вы правильно решили не отряжать за ней Хищника, мистер Чешир, — рассудительно продолжал я. — А то, знаете, двое летателей стали бы бороться за младенца в воздухе — как бы чего не вышло. Очень уж опасная затея.

Ледяное молчание в ответ. Ах ты, хитрая тварь!

— Кстати, у вас, случаем, не было планов насчет подкрепления? — невинно осведомился я. — Ну там, наши заходят с воздуха, а?

— В толк не возьму, о чем это вы, — отрезал Чешир.

— Давайте начистоту, мистер Чешир, я видел около вашего дома Хищника.

Если уж начистоту, сам я его не видел — но его засек Тадж, а это все равно что я.

— Моя личная охрана, и ничего более, — снизошел до объяснений Чешир.

— Отлично. Предположим, Хищника вы по следу Пери не посылали. Превосходно. — Я очень сдерживался, чтобы не повысить голос. Внутри у меня все накалялось. — Я хочу лишь подчеркнуть, что, если этот гипотетический и несуществующий Хищник… если из-за него с Пери и Хьюго что-нибудь случится, все будет на вашей совести. Единственный способ благополучно вернуть малыша — не спугнуть Пери. Она и так уже напугана как не знаю кто.

Я даже знал, почему она напугана, но сообщать Чеширу не стал. Если ее подружку, бедную Луизу, и правда убили, то мне надо действовать и выражаться вдвойне осторожно. Мир летателей, как выяснилось, тесен — теснее некуда, и, расследуя дело внутри этого мира, все время рискуешь кому-нибудь ненароком навредить, случайно.

— Хьюго цел и невредим, — заверил я Чешира. Дальше я рассказывал, с трудом подбирая слова, потому что в голове у меня все время звучал собственный злющий голос, который норовил добавить то, что я думал о Чешире и его супружнице на самом деле: «Ты же, хитрая крылатая бестия, с самого начала прекрасно знал — Пери ничего ребенку не сделает, она души в нем не чает!» — Побеседовали мы весьма плодотворно, — продолжал я. — Особенно с учетом некоторых... нюансов. — «Например, учитывая, что ты переврал мне практически все обстоятельства дела». — Мы оба знаем, что выбора у нее нет: никуда не денется, вернется сама и малыша вернет. Однако все-таки надо помнить, она такая юная… — Сказав это, я с трудом сдержался, чтобы не добавить: «Как ребенка тебе рожать, так она взрослая, в самый раз было, черствый ты ублюдок». — А молодежь, особенно юные девушки, не всегда способны трезво оценить свои силы, они не понимают, как враждебен окружающий мир, им кажется, будто они горы свернут и со всем справятся. Юношеский максимализм, сами понимаете. Тем-то юность и опасна. С Пери наш главный рычаг воздействия — то, что вы не собираетесь подавать на нее в суд.

— Да, — уронил Чешир, выслушав меня. — Нам бы только вернуть малыша живым и здоровым.

— Вот и хорошо, — отозвался я, а злющий голос у меня в голове добавил: «Что ж ты не спросишь, почему Пери сбежала, прихватив Хьюго? Ведь кто угодно бы спросил именно это! Но ты, Питер Чешир, знаешь ответ, потому и не спрашиваешь. Ты купил Пери в качестве суррогатной матери и собирался услать его восвояси. А меня ты нанял как раз для того, чтобы подобный разговор вообще не завязался».

Вот тут-то меня и настигла буря, которая назревала с самого утра и волокла свои набухшие и тяжелые грозовые облака по небу, пока я добирался с фермы «Совиный ручей» до Города. Налетел штормовой ветер, и автомобиль задребезжал. Яростно лупил ураганный дождь; я ехал словно под обстрелом. Лобовое стекло застлала водяная завеса, вытканная серебряными нитями. Таджа с его автопилотным управлением и пусть ехидной, но все же дружеской поддержкой, не хватало как никогда. Я сбавил скорость, а потом и вовсе остановился на обочине — договорить с Чеширом. Надо было его расколоть во что бы то ни стало. Треклятая невозмутимость!

У меня оставалось в запасе еще кое-что. Жаль было тратить этот козырь, куда разумнее — приберечь в рукаве, но сейчас важнее было говорить с Чещиром начистоту.