Далан очень надеялся, что внизу штольни его не ждет подобный сюрприз.

Спуск продолжался не меньше часа. В конце тоннеля не засел злобный дракон, там начинался еще один ход — ровный и длинный, с запеченными стенами. Вдалеке виднелось крошечное синее пятнышко. Эльф вдохнул и ощутил соленый запах моря.

Горелым тоже воняло, но не так сильно. Вскоре Далан наткнулся на груду обуглившихся до костей трупов. Гномы шли ровным строем да так и померли — причем очень быстро, почти мгновенно. Но никаких следов взрыва и последующего обвала видно не было. Впрочем, эльф не исключал, что часть породы просто выбило как винную пробку, поэтому разрушений и нет.

Покопавшись в трупах, Далан нашел под слоем пепла единственное целое кайло — из настоящего мифрила, что способен выдержать даже дыхание дракона. Может, именно его искала Шаман? Ведь ничего ценного больше не сохранилось.

Солдат забросил кирку на плечо и зашагал к выходу. Где его ждала весьма неприятная встреча.

Никакого взрыва в шахте не было, гномы просто обнаружили древний лаз контрабандистов. Тоннель вывел в крохотную, окруженную со всех сторон скалами бухту — идеальное место для погрузки и разгрузки запрещенных товаров.

На берегу, раскинув широкие иссиня-черные крылья, грелась самка дракона. Стоило эльфу показать нос наружу, ящерица подняла голову и грозно зашипела. Желтые змеиные глаза с вертикальными зрачками расширились, будто дракониха крайне удивилась появлению солдата.

— Я поражена, — проскрежетала разумная рептилия. Ее голос был низким, хриплым и пугающим до дрожи. — Так долго искала тебя, а ты явился сам.

Вот оно, эхо войны. Нет на свете более мстительных тварей, чем драконы.

— Что тебе нужно? — спокойно спросил эльф, цепким взглядом подмечая слабые места драконихи. Шкура у самок тоньше, а низ живота так и вовсе можно проткнуть обычным кинжалом. Если самцы — прирожденные воины и убийцы, то самки пригодны только для выведения потомства. Более того, эта выглядела очень изможденной.

— Ты убил моего детеныша! За это я буду жарить тебя на медленном огне, пока не выпарю всю влагу из твоего мерзкого тела! И не вздумай дергаться — бежать тебе некуда! Я сожгла целый отряд гномов, а тебе и подавно не скрыться!

Далан и не собирался. Он присел на камушек и положил кайло между ног. Ветеран знал, что драконихи несут одно яйцо раз в сто лет, а потом столько же его высиживают. Потеря ребенка для матери — самое страшное, что может приключиться в суровой драконьей жизни. Самцам же на детей вообще наплевать, им главное покрыть как можно больше чешуйчатых женщин в перерывах между накоплением сокровищ.

— Как ты попала сюда? — непринужденно произнес солдат, будто встретил не смертельного врага, а знакомую из далекой страны. — Я ничего не слышал о драконах в округе.

— Плыла вслед за тобой, чуя отвратительный запах убийцы! — ящерица поднялась на все четыре лапы и сложила крылья. Эльф заметил, что они покрыты водорослями и прочей гадостью, что налипает на днища кораблей. — Меня терзали бури, топили водовороты, волны били о скалы, но я наконец-то добралась. В город мне путь заказан, такую крепость не сожжет даже сотня моих братьев. Я нашла эту бухту и стала ждать, в надежде, что однажды ты отправишься погулять подальше от стен. Но ты пришел сам…

Далан достал из-за пазухи чайную палочку и сунул в рот. Спокойное, немного ленивое поведение эльфа и мифриловая кирка под рукой заставили дракониху замолчать. Встреча с дариганом редко бывает случайна. Что, если не она нашла его, а он ее?

— У меня не было выбора, — сказал солдат, не мигая глядя в желтые страшные глаза. — Но мы сражались на равных. Один на один, без оружия. Если тебе станет легче — убей меня.

Ящерица дернулась как от удара хлыстом. Чешуйчатые губы задрожали, обнажив клыки — ни дать ни взять рассерженная псина. Только вот самка не сердилась. Чтобы побеждать этих древних тварей недостаточно хорошо махать клинком и быть быстрым, словно молния. Нужно понимать, о чем они думают и что чувствуют. И сейчас от драконихи просто волнами разливалось отчаяние.

— И убью! — зарычала она.

Далан схватил кирку и метнулся за ближайшую скалу. Секундой позже ее объял огненный ореол. Вопреки расхожему мнению, драконы не могут дышать пламенем когда захотят. Сперва в паре особых мешков скапливаются газы, в глотке они смешиваются в гремучую смесь и воспламеняются при контакте с воздухом. Закрыть пасть в этот момент ящер не может, иначе подавится огнем и мышечные мешки с остатками газов взорвутся к чертовой матери. Промахнувшись, дракон теряет способность изрыгать пламя на несколько часов — поэтому-то им даны когти, крылья, острые клыки и толстые шкуры.

Едва адский поток погас, Далан выпрыгнул из укрытия и бросился на врага. Первое правило успешного драконоборца — всегда беги только на него и никогда иначе. Несмотря на кажущуюся подвижность, драконы это просто огромные разумные ящерицы и справиться с мельтешащей между ног целью им гораздо труднее, чем изловить беглеца.

Как правило, вооруженный копьями с мифриловыми наконечниками отряд прорывался под пузо твари и колол до победного конца. Ну или покуда дракон не улетал. Далан поступил точно так же. Метнулся вперед, упал на спину и прокатился по мокрым камням, благо что два слоя одежды надел.

Дракониха попыталась ухватить наглеца зубами, но промахнулась — клыки клацнули в паре метров от лысой головы. Эльф вогнал кайло в коленный сустав задней ноги, перекатился и поразил вторую конечность. Самка взревела и упала, задница с длинным хвостом потянули ее в воду. Ящерица ухватилась когтями за камни, но вскарабкаться на берег уже не могла.

В таком положении дракониха стала совершенно беспомощна. Далан без труда залез ей на шею и добрался до головы. Было достаточно рубануть кайлом в основание черепа и все, конец. В принципе, эльф мог бы попробовать ее задушить, но вторую татуировку уже не дадут, чего зря силы тратить.

Самка затихла и закрыла глаза. Брыкаться даже не пыталась, чувствовала занесенные над собой мифриловое острие. Один удар — и все, а так можно попробовать выторговать свою жизнь. Жаль только, что эльфы не такие жадные как остальные расы.

— Прости, — вздохнул Далан.

— За что?

— За детеныша. Но вы сами виноваты. Не смогли умерить алчность и поплатились.

Самка фыркнула, запахло серой.

— Сможешь ли ты, дариган, умерить свою жажду смерти?

Кайло звякнуло о камни, послышался шлепок босых ног. Далан спрятал руки в карманы и пошел ко входу в пещеру. У черного лаза обернулся и ответил:

— У меня ее никогда и не было.

Вскоре эльф вернулся, но ящерицы уже не было. Скорее всего, уплыла подальше от города и улетела. Теперь ей не было смысла таиться. Ложбинка на камне, где лежала голова драконихи, наполнилась кристально чистой, остро пахнущей жидкостью. Этот аромат напоминал смесь высокогорного снега и расплавленного золота — так пахнут драконьи слезы.

Далан отыскал среди кучи трупов обгорелую фляжку с выкипевшим спиртом и наполнил ее слезами. Ничего более ценного в этом мире не существовало. Эльф разумно рассудил, что Шаману хватит и пары капель, а остальное пригодится самому.

Но возвращаться в крысиный шатер дариган не спешил. Он до самого вечера просидел на берегу, жуя палочку и неотрывно глядя вдаль.

Эльфийские слезы тоже были редки, хоть и ничего не стоили.

Глава 10

— Не знаю, это ли ты искала, — Далан бросил орчихе стеклянную бутылку с мутной жижей на дне.

Девушка подозрительно осмотрела подарок, открыла пробку и понюхала. Карие глаза стали размером с огриный кулак.

— Священные духи, эльф, я тебе еще и должна буду! Это же…

Солдат махнул рукой и взглянул на Бруса, мирно спящего под слоем тряпья.

— Он выживет, не волнуйся. Я вырвала его из зубов Шакала. Но недельку твой друг побудет здесь, под моим присмотром. Твой подарок с лихвой окупит лечение.

Далан кивнул. Достал из-под полога шубу и накинул на плечи. Мех сильно посерел и свалялся, одежде срочно требовалась стирка.