Мамонт нас не ожидал, это было видно по его крайне изумленному лицу. Нет, определенно сюда стоило приехать только для того, чтобы увидеть опешившую Калерию и удивленного Мамонта. Оно того точно стоило.

- Ы? – спросил он у меня, стоящего в дверях.

- С наступающим, Семен Ильич – вытянул я руку с пакетом и двинулся к его столу – Счастья вам в следующем году, удачи и, главное, здоровья. Если оно будет, то и все остальное приложится.

- Здоровье здесь надо железное – согласился со мной Мамонт – А ты чего это мне подарок припер? Врать не стану – наводит на нехорошие мысли.

Бедный, бедный Мамонт. Он во всем стал видеть подвохи и скверные знамения. Даже в таких незымысловатых вещах, как подарок на Новый год.

- Да не волнуйтесь вы – мягко сказал я главному редактору. Да, сдал он за эти месяцы, сдал. Грива волос висит лохмами, щеки перестали быть упругими и одрябли, в глазах поселилось что-то вроде безнадежного ожидания скверных вестей. Был Мамонт и весь вышел. Видно он с того дня, когда мне выдали билет в будущее, так и сидит, ждет отставки. А такое ожидание кого хочешь под стол загонит – Пришел просто поздравить. И все, клянусь.

Мамонт поймал мой взгляд и усмехнулся.

- Да верю я тебе, верю – он вздохнул – А ты заматерел, какой-то лощеный стал, вальяжный. Не тот, что раньше.

- Это хорошо или плохо? – уточнил я у него.

- Я не знаю – развл руками Мамонт – Просто тот был хороший парень, хоть и раздолбай, и телепень. А этот… Холодный ты теперь, ненастоящий, вот что я тебе скажу. И не проси меня объяснить тебе эти слова, я этого и сам не смогу сделать. Просто ты спросил, а я ответил.

- Устали вы – сказала вдруг Вика – Отдохнуть бы вам.

- Да отдохну скоро – невесело засмеялся Мамонт – Поверь мне, девочка. Я и сам это знаю.

- Да я ничего такого – Вика поняла, о чем говорит редактор и смутилась – Я в том смысле что отоспаться, может, на лыжах походить, воздухом подышать…

Мамонт махнул рукой, явно давая девушке понять, что он только и мечтает о том моменте, когда встанет на лыжи.

- Ладно, идите уж – сообщил он нам – Спасибо, что не забыли обо мне. Правда тронут.

И я Мамонту поверил, хотя бы потому что он никогда таким тоном со мной не говорил.

- Нормально все будет – приободрил я его.

- Забыл добавить свое вечное «Наверное» - в тон мне ответил Мамонт – А здесь оно было бы к месту.

- Ну, не знаю – почесал я затылок – Таких как вы профи поискать и не найти, не только я это понимаю.

- Все, вали отсюда – нахмурил седые брови Мамонт – И чтобы тихо было в помещениях во время пьянки. Никаких песен, воплей и голыми по коридорам не бегать!

- А что, раньше бегали? – удивился Жилин.

- А вон, у своего начальника спроси! – ткнул в меня пальцем Мамонт – Он тебе расскажет!

- Харитон? – вытаращила глаза Вика, Жилин же расплылся в улыбке.

- Чего? – встрепенулся я – Вы опухли оба? Это не я бегал тогда, это Рамазанов из креативной группы. К тому же он перед этим недели две квасил без продыха. И, между прочим, его потом на принудительное лечение отправили, правда перед этим санитары полчаса по всем этажам ловили, пока у закрытого входа на чердак не зажали.

- Все вы хороши – справедливо заметил Мамонт – И ты один из первых. Кто два года назад перед восьмым марта рекламщицам возбудителя в коньяк подмешал?

- И что, были недовольные? – осклабился я – Да и разницы в их поведении особой не было. Что с ним, что без него…

- Оч-чень интересно – Вика сузила глаза – А что еще было?

- А еще… - Мамонт перехватил мой взгляд и замолчал – Все, валите отсюда, я сказал. У вас Новый год, у меня отчеты. Брысь!

- Сдает старик – негромко подтвердила мои мысли Вика на обратной дороге.

- Есть такое – согласился с ней я – Жалко.

- Жалко. Вот интересно – кто займет его место после того, как он уйдет?

Не знаю почему, но эти слова меня покоробили. Нет, по сути все верно, отчетливо видно, что он сам уже себя приговорил к отставке. А когда человек в такой ситуации опускает руки, его уже ничего не спасет от неизбежного. Как не странно, но прописные истины – они зачастую практически являются аксиомами. Если ты борешься до конца – у тебя есть шанс вылезти из кувшина, как у той лягушки, что из молока масло взбила. А если плюнул на все и решил «Будь что будет», то вероятнее всего, что ничего хорошего ждать тебе не следует. Применительно к данной ситуации даже уходить можно по-разному. Можно тупо сидеть и ждать, когда придут революционно настроенные хозяйственники и гаркнут «Кто тут бывший? А ну, с казенной мебели слазь». А можно все подготовить и уйти так красиво, что никто не и скажет: «Про Мамонта-то слышали? Сняли его!». Напротив, все будут судачить о том, что «А Мамонт-то из «Столичного» как ушел? Красава!».

Но Семен Ильич не станет всем этим заниматься, он уже сдался. Жаль. Впрочем, легко судить других. Посмотрим, как ты будешь крутиться, когда под тобой почва пойдет разломами и снизу начнет припекать…

В кабинете слышалась перебранка.

- Господи, ну что за люди? – картинно заломила руки Вика – На пять минут оставить нельзя – сразу начинают собачиться.

- Страха нет – степенно заметил Жилин.

- Да что, мне их бить? – возмутилась Вика.

- Штрафовать – посоветовал Сергей – Это эффективней.

- Кстати – да – задумалась Вика – Это конструктивно.

- Только не говорите, что это мой совет – попросил Сергей – Отравят, чего доброго.

Шумели все те же – Соловьева и Шелестова. Они стояли друг напротив друга и напоминали двух базарных торговок, впечатление портили только дорогие платья. Неподалеку от них сидела на стульчике маленькая Таша, которая с любопытством созерцала скандал, болтая ногами и поедая «оливье» прямо из салатницы, парни сгруппировались в другом углу, явно болея за Шелестову. Даже Петрович оживился.

- Слушай, я знаю, кого ты мне напоминаешь – ехидно улыбаясь сказала Елена багровой от злобы Соловьевой.

- Ну и кого? – раздула ноздри и сжала кулаки та.

- Высуни язык – внезапно попросил Шелестова.

- Чего? – глаза Соловьевой чурть не выскочили из орбит. Уж не знаю, кого Лена имела в виду, мне наша мисс «Прыщ» напомнила вареного крабика. И цветом похожа, и лицом…

- Язык высуни – уже спокойным тоном попросила Шелестова – Слушай, тебе чего, трудно?

- Ты офигела? – сбавила обороты и Соловьева – Может, еще и глаза закрыть?

- Глаза – не надо – помотала головой Елена.

- Да ладно тебе, высуни – облизала ложку Таша – Мне уже интересно стало, на кого ты похожа.

- И нам - подали голос питекантропы (в моей лично шкале парни продолжали расти. К лету, даст Бог, до кроманьонцев дойдем).

- И мне – добавил от себя я – Хоть это и непедагогично.

- Ну, ладно – Соловьева неуверенно моргнула и высунула язык.

- Точно, один в один! – Шелестова хлопнула ладонью о ладонь – Я тут недавно кино одно старое смотрела, по войну и немцев, так там у одного фашиста в концлагере овчарка была, так она - вылитая ты!

- Уффф – скрюченные пальцы Соловьевой чуть не прошлись по щекам Шелестовой, та чудом увернулась. Я перехватил тощее тело визжащей от гнева девицы и с трудом стал ее удерживать. Она брыкалась, вопила и обещала порвать Елену на кучу тряпочек.

- Шеф, и как она на ощупь? – поинтресовалась виновница скандала – Тоща? Ребриста?

- Как батарея – чисто на автомате вырвалось у меня, я даже не понял, как. Ну, а что? И вправду все ребра можно пересчитать.

Соловьева угомонилась и завсхлипывала. Видно, запал у нее кончился.

- Вы как хотите, Харитон Юрьевич, а я этого так не оставлю – официальным тоном заявила Вика – Я составлю докладную записку, в которой будет отмечен тот факт, что сотрудник Шелестова (Елена встала по стойке «смирно» и по-американски козырнула) регулярно дестабилизирует коллектив, парализуя его нормальную жизнедеятельность. Регулярно!

- Регулярно нас всех только понос пробивает – печально отметил я – Да и то, если съесть чего-нибудь не то. Сволочи вы все, родимые сотрудники. Я бросил все, отпросился у больших начальников, приехал к вам, чтобы выпить, закусить, посидеть с вами – а у вас тут все, как всегда. Одна плачет, вторая козлит, третья из общей посудины салат в одно лицо хомячит.