И потому у него сознательно сложилось свое мнение, и он с большим уважением относился к тем редким настоящим евреям, которые не скрывали ни своей национальности, ни своего образа жизни, ни образа мышления. Это честные люди, и живут они, к сожалению, под двумя прессами.
Во-первых, на них давят сами сионисты, повсеместно раздувая антисемитизм, чтобы включить всех в борьбу за идеи великого Израиля, в ущерб той стране, где их родили и выкормили.
Во-вторых, они находятся под давлением той глупой части русского обывателя, который, к великому удовольствию “отцов сиона” третирует этих евреев, заставляя их также озлобляться и пополнять армию скрытых борцов за идею мирового господства “избранного Богом народа”, пусть даже не разделяя эту идею.
И тогда Василий с удивлением рассматривал молодого лысеющего еврея по фамилии Ширанский, который приезжал к ним в район агитировать евреев делать исход на “исконную Родину”.
И потянулись тогда евреи поодиночке и семьями на ” землю обетованную”, но этот процесс был вовсе не массовый. И возвращались они назад, и говорили, что жизнь на “земле обетованной” далеко не лучше, чем у них.
И он, как и все тогда, не мог представить, что еще будут созданы в его стране небывалый хаос и невыносимые условия для самих евреев, чтобы побудить их к массовому исходу. И это сделано для того, чтобы искусственным путем изменить генофонд в библейской столице Мира всего - городе Иерусалиме и тем подготовить базу общественного мнения для переноса столицы Израиля туда.
Это будет очередным шагом к идее господства над всем Миром “избранного Богом народа”. И делают они это медленно, но уверенно и тихо, без шума.
Правда, операцию по тайному захвату мятежного ядерщика в Париже и тайный вывоз его в Израиль или абордаж подводной лодки с ядерными компонентами на борту просто утаить невозможно.
Все остальное, включая, убийство неугодного президента Джона Кеннеди и проталкивание в президенты и сенаторы своих людей во всех странах Мира, покрыто мраком железной дисциплины, системы конспирации, корни которой уходят в глубину более чем двухтысячелетней истории.
Но в России еврейский вопрос есть и он опять в том, что сами евреи не желают жить в созданном ими же обществе равноправия всех наций и народов. Этот вопрос преследует нас, русских, везде. Только за что?
Может, за то, что русские дают приют всем изгнанникам у себя дома, став после изгоями в своем доме? А может, нет? Может, из-за великой цены, которую заплатили мы, русские, спасая евреев? И ради чего?
Но это уже прошлое, а вопрос есть и как его решать сейчас? Славяне все равно объединятся, так было во все века, но по какой структуре строить государство?
Конечно, самое простое - по штатам.
Но опять пустит корни еврейское лобби, и опять еврейский вопрос всплывет снова. Изгнать всех евреев? Но это несправедливо не только по человеческим нормам, но, может, даже и по историческим. Ведь была Хазарская общность народов с иудейской верой.
Видимо, будущим политикам при разработке концепции регионального самоуправления не следует исключать и возможность создания Еврейской автономии на исторической основе как неотъемлемое целое истории Руси Великой.
Там евреи будут защищены, как коренное население, со всей атрибутикой, а Русь будет защищена от пятой колонны в лице сионистского лобби.
Но опять, кто может дать гарантию, что новообразованная федерация позволит создать модель, скажем, по швейцарскому образцу или хотя бы создаст климат дружбы народов по образу бывшего Союза и в то же время даст безграничные возможности для развития одной общности народа во благо всего государства? Кто даст гарантии, исключающие уже случившийся развал государства по известному сценарию?
Вопросы, вопросы, вопросы...
Вопросы его приобрели совсем другой смысл, когда он оказался у выхода из театра. В проемы окон изнутри глядела темнота, но время было еще не позднее.
Василий подошел к вахтеру, молодому мужчине, сидевшему за столиком у входа, узнал у него, что он дежурит всю ночь. Начал ему объяснять, что ему надо к “Белому”, и попросил оставить его с ним на пару часов в театре после закрытия. Вахтер не согласился, и другого выбора у него уже не было.
“осетины”* - Хазанов в графе – национальность, своего советского паспорта, записал: осетин.
Глава VIII
Улица встретила его мелким моросящим дождем. Он прямиком устремился к забору из железной изгороди. Поодаль услышал ругань и шум, это патрули за шиворот выкинули с предела “своей зоны” какого-то парнишку небольшого роста. Но парень был настроен по-боевому и, идя от них, демонстративно извещал, что он все равно пройдет. Патрульные, в свою очередь, кричали ему:
- Пройдешь, но только не здесь! Такая постановка вопроса развеселила Василия. Он поймал за рукав шедшего парнишку и объяснил ему, что их пути совпадают. Тот протянул Василию руку, и они познакомились. Это был “рубаха-парень” лет 18-20.
- “Щас все сделаем”, - сказал он. - Давай, приподнимай проволоку! И тут же полез через изгородь. Василия это смутило, ведь рядом посты. Но тот уже звал его с другой стороны забора. На улице к этому месту шел патруль, и раздумывать было некогда. Он полез следом. Вверху была еще и колючая проволока и, как парень ни поднимал ее, Василь все же зацепился, его куртка затрещала.
- Ой, куртка, куртка, - повторял он, почему-то вдруг в этот момент больше всего думая о том, что жена очень огорчится порванной куртке. Но парень уже в полусогнутом состоянии спешил от куста к дереву и далее в коридорах тени деревьев в каких-то десяти метрах от патрулей, гревшихся у костров. Василий, как заяц, рванул за ним, и вскоре они были уже на свету, перед забором церковного двора.
Пожаловался парню, что порвал куртку, тот осмотрел его сзади и сказал:
- Ерунда, почти не видно. Отправляясь в Москву, Василий надел только что купленную куртку. Сначала хотел ехать во всем старом - все может случиться, но потом решил: если что, то и помереть надо в нормальной человеческой одежде.
Парень, не церемонясь, перемахнул через забор, он за ним следом. Во дворе в тени дворовой постройки они столкнулись с кучкой ребят лет 15-17. Те начали на них цыкать, мол, тише. С ними вместе стали ждать возвращения разведки из двух человек, которых они послали вперед. Василий с надеждой и внутренним удовлетворением смотрел на кресты куполов и думал:
- Это хороший знак, что на пути оказалась церковь, значит, пройду! Он опять, глядя на кресты, стал повторять свое вчерашнее заклинание.
Пришла разведка, сказали, что сплошь посты. Посовещавшись, решили продолжать передвижение. Каменный забор был покрыт сверху железными листами, которые издавали от неосторожного шага громкий звук. Вдобавок листы были покрашены не то смолой, не то краской, и все карабкались на забор с опаской вымазаться. Пройдя по нему, ребята прыгали вниз с приличной высоты.
У Василия год назад была большая травма ноги - и прыгать он не мог. Попросив парня, он стал на его плечо, руками ухватился за ветки и с этой уже высоты прыгнул на здоровую ногу.
Всей “бригадой” они оказались во дворе детского садика и притаились в тени беседки. Послав разведку, тихо сидели. Поблизости от них то здесь, то там проходили патрули. Когда они шли проверять беседку, все гуськом перебегали вдоль забора в тень кустов.
Из разговоров ребят узнал, что они в большинстве своем школьники, идут на защиту Дома Советов и надеются, что им выдадут оружие. Василий сказал, кто он и что в “Доме” оружия не хватает даже для боевых офицеров. Ребята очень огорчились.
Он им посоветовал возвращаться назад - те наотрез отказались. Пришедшая разведка доложила, что все перекрыто “мертво”.
Решили пока отсиживаться. По улицам время от времени гудели броневики. Неожиданно из одного из них послышались выстрелы.
Машину видно не было, но выстрелы, вначале редкие, затем все чаще и чаще, раздавались по ходу удаления машины. Гадали, что бы это могло быть? Потом решили, что палят холостыми, отпугивая таких, как они. Василий продолжал убеждать мальчиков вернуться. Они категорически отказывались, но, видя количество постов на пути здесь, решили отойти назад и попробовать пройти еще где-нибудь. Это его устраивало с той стороны, что большую группу могут быстрее обнаружить.