Оптимистический настрой Джона Моррисона вместе с его короткой запиской — первые настоящие слова одобрения, полученные Альфом помимо поддержки его семьи, — вызвали у него огромный душевный подъем. Его книгу прочтут в одном из крупнейших издательств страны, и он надеялся, что, может, в этот раз добьется успеха…

Книга написана в форме романа. На первой странице рукописи, которая до сих пор хранится в семье, стоят слова: «Искусство и наука: роман Дж. А. Уайта». В основу романа легли случаи из его ветеринарной практики, и главный герой, Джеймс Уолш, имеет некоторое сходство с Альфом.

Испытываешь удивительное чувство, сравнивая эту книгу с его ранними и поздними работами. Как и в первом романе, Альф вставил воспоминания о днях, проведенных в Ветеринарном колледже. Здесь появляются два выдуманных персонажа — Хью Миллз и тихий сообразительный Берни Хилл. Оба окончили колледж вместе с Уолшем, и с ними происходят разные забавные истории. Дональди Брайан Синклеры тоже там есть. Альф впервые называет их Зигфридом и Тристаном, но оставляет фамилию Вернон. Через весь роман проходит любовная линия между Уолшем и дочерью фермера.

Альф написал чудесное произведение. В нем проглядывает изобразительный дар, который станет отличительным признаком будущего Джеймса Хэрриота, и некоторые смешные эпизоды очень хорошо написаны. Однако для не очень большого романа в нем слишком много главных героев-ветеринаров, и самому сюжету, который словно бы перепрыгивает от одного персонажа к другому, не хватает связности.

Альф с надеждой ждал известий из Лондона. Он ждал очень долго — и ничего. Но он не упал духом, наоборот, молчание вселяло в него надежду. Все его предыдущие рукописи, как бумеранг, возвращались с обратной почтой, и, возможно, думал он, это оглушительное молчание означает, что его книгу внимательно изучают.

Наконец, через шесть долгих месяцев, Альф получил письмо от Джона Моррисона. Из него он узнал, что рукопись передали одному из лучших рецензентов «Коллинз» Джулиане Уэдхем. Она написала положительную рецензию и вернула рукопись в редакционный отдел издательства, где ее «внимательно изучили». Этим объяснялось долгое ожидание, но конечный результат стал очередным разочарованием: «Коллинз» не захотели издавать книгу. Он снова получил отказ.

Однако письмо Джона от 11 сентября 1967 года вселило в Альфа надежду:

К своему письму Джон также приложил записку от рецензента. Она сообщала, что ей понравилась книга, но издательство, хоть и нашло «материал очень хорошим», пришло к заключению, что «книга не соответствует требованиям романа». Но в записке было кое-что еще — совет от Джулианы Уэдхем. Это был лучший совет из всех, что когда-либо получал Альфред Уайт.

Она спрашивала: «Почему вы написали книгу в формате романа? Совершенно очевидно, что в основе этих историй лежат реальные события, так зачем делать из них беллетристику? Почему бы вам не переписать их от первого лица и представить в виде автобиографических заметок? Рассказы еще больше привлекут читателей, если они будут знать, что в их основу положены реальные события!»

Отец снова и снова перечитывал письмо. Чем больше он думал о совете рецензента, тем больше смысла в нем видел, и он взялся за переделку книги с удвоенным энтузиазмом. По иронии судьбы, его самое первое произведение было написано от первого лица — как и советовала теперь Джулиана Уэдхем!

В сентябре 1967 года, когда я еще работал у Эдди Стрейтона, мне позвонил отец. Он хотел, чтобы я вернулся и помог ему в тирской практике.

Его просьба не вызвала у меня особого восторга. Мне нравилось в Стаффордшире, и я хотел накопить побольше опыта, прежде чем возвращаться домой. Я сказал, что серьезно подумаю, но мне хорошо там, где я есть, и отец — самоотверженный, как всегда, — не стал настаивать.

Однако потом позвонила мать, и я изменил свое решение. Практика переживала трудные времена, и штат сократился до трех человек. Соответственно, отец, которому было уже за пятьдесят, часто работал по ночам, чередуясь с оставшимся помощником Тони Келли по графику сутки-двое. Мать добавила, что финансовое состояние практики оставляет желать лучшего, поэтому мой приезд был бы для них хорошим подспорьем. Тем более, что отпадала проблема с жильем для нового ветеринарного помощника, так как я мог жить дома. Я вернулся в Тирск в октябре 1967 года. Кроме того, что я взял на себя ночные вызовы отца, у него появилось больше времени для переписывания книги.

Для меня всегда оставалось загадкой, как отец умудрился написать роман, целый день работая в практике, причем с августа 1966-го он каждую вторую ночь выезжал на вызовы. Какая же нужна сила воли, чтобы после рабочего дня сесть за стол и писать книгу в то время, когда большинство людей мечтают только об одном — вытянуть ноги и отдохнуть!

Я помню, как отец переделывал свою книгу. Кабинета у него не было, поэтому он просто садился в гостиной и стучал на машинке, при этом мы все находились там же. Ту книгу он написал перед телевизором. Он обладал способностью отключаться и сосредоточиться на работе, но если на экране происходило что-то интересное, он прерывался и внимательно смотрел, а потом с легкостью снова переключался на книгу. Удивительно!

К лету 1968 года книга была готова. На этот раз она представляла собой полуавтобиографические заметки о первом годе ветеринарной практики Альфа в Йоркшире. Хотя теперь повествование велось от первого лица, многие истории перекочевали из предыдущей книги. Как и прежде, главные герои были списаны с братьев Синклеров. Альф изменил название с «Искусство и наука» на «Если бы они умели говорить».

Это название ему предложил в ноябре 1967 года Артур Данд, клиент, живший на маленькой молочной ферме у подножия Белой Лошади близ Килбурна. Этот фермер был не такой, как другие. Он тоже увлеченно писал и рассылал свои сочинения по разным издательствам — как и Альф, без особого успеха. Если Альф оказывался на ферме Артура Данда, его визит затягивался надолго, так как мужчины сравнивали свои заметки и обсуждали свои честолюбивые мечты о литературной славе. Альф всегда думал, что Артур, пожалуй, один из тысячи писателей, чьи работы, как ни печально, никогда не увидят свет. Однако именно Артур придумал название для первой книги Альфа.

В июле Альф снова послал свою уже отредактированную книгу в «Коллинз». Ее передали миссис Уэдхем, но дело застопорилось, так как она в тот момент работала над другими рецензиями и, к тому же, собиралась в отпуск в Ирландию. В начале сентября она написала Альфу, заверив его, что взялась за рукопись с тем же воодушевлением, что и в прошлый раз, и постарается в кратчайший срок сообщить ему свое мнение. Три месяца длилось молчание. Альф, как и прежде, не терял надежды. Может, они всерьез обдумывают возможность публикации? В практике вновь царило оживление, и ему было чем занять свои мысли, но в конце ноября любопытство взяло верх, и Альф послал им письменный запрос.

Ему немедленно пришел вежливый ответ: издательство с сожалением сообщало, что «издательский план уже составлен». Так они в корректной форме говорили, что им не нужна его рукопись. Альф вновь получил отказ, но теперь это не стало для него неожиданностью. По тому, сколько времени занял ответ, и учитывая тот факт, что пришлось напоминать им о рукописи, ее, по всей видимости, никто даже не удосужился прочитать.

Через два дня, однако, он получил письмо с извинениями от Джулианы Уэдхем. Она с удовольствием прочитала рукопись, но издательство не разделяло ее восторгов. В письме от 29 ноября 1968 года говорилось: