«Джеймс Хэрриот — критерий, по которому оценивается вся профессия. Возможно, по сегодняшним стандартам его ветеринарная наука устарела, но только не его ветеринарное искусство. Ветеринария приобрела огромную популярность благодаря Альфу Уайту, что остается предметом зависти всех других профессий».

Альф всегда тщательно думал, прежде чем что-то делать, и к каждому случаю подходил с большой осторожностью. Несмотря на обширный клинический опыт, он никогда не стремился стать специалистом в области ветеринарии мелких животных. Когда появились новые методики, он считал, что они не для него. Более того, он с подозрением относился ко многим современным анестетикам, предпочитая, чтобы пациент, по возможности, оставался в сознании.

Сохранив глубокое уважение к общему наркозу в 1960-х и 1970-х, Альф предпочитал делать относительно крупные операции под местной анестезией. Он удалял большие опухоли грудной железы у сук и много раз оперировал собак с энтропионом — заворотом века, который устраняется с помощью восстановительной хирургии, — исключительно под местным наркозом. Он всегда испытывал особое удовольствие, когда видел облегчение пса, освободившегося от боли и неприятных ощущений после операции на энтропионе.

Альф в совершенстве владел одним приемом — «пеленанием» кошек. С помощью одной лишь старой простыни он в считаные секунды превращал разъяренную шипящую кошку в туго скрученный кокон. Он особенно гордился своим мастерством в этой «области ветеринарии» и однажды сказал мне после того, как молниеносно проделал этот трюк:

— У меня нет особых заслуг, чтобы вспоминать меня после смерти, Джим, но ты, по крайней мере, сможешь сказать, что твой старик прекрасно делал одну вещь: умел спеленать кошку!

Благодаря своему доброжелательному отношению Альф завоевал любовь многих клиентов, но самыми преданными его поклонниками были мисс Марджори Уорнер и ее маленький песик Бамби. Эта леди и ее очаровательный пекинес жили в большом красивом доме в Соуэрби, и Джеймс Хэрриот увековечил эту парочку в своих ранних книгах. Миссис Памфри и Трики-Ву стали самыми известными его персонажами.

Бамби Уорнер был прелестным псом, который всех любил, — а мы его просто обожали! Каждый раз, когда это смышленое маленькое создание отправлялось в отпуск — что бывало довольно часто, — мы получали великолепные корзины с подарками, адресованные просто «дядюшке Уайту». В корзинах были деликатесы, которые раньше нам и не снились: икра, гусиный паштет, обжаренные в меду куски свинины, экзотические консервы и другие аппетитные лакомства. Если Бамби уезжал на йоркширское побережье, нам доставляли огромные коробки копченой сельди из Уитби. Неудивительно, что Альф, обожавший копченую селедку, с такой любовью писал о Бамби и мисс Уорнер. Альф лакомился подарками, не забывая посылать благодарственные письма.

К несчастью, он совершил две серьезные ошибки, из-за которых мы едва не лишились этих чудесных даров. Он адресовал первое письмо самой мисс Уорнер. После того, как Бамби выразил свое недовольство, Альф быстро исправил положение, отправив маленькому пекинесу письмо с извинениями. Вторую ошибку он допустил, когда адресовал еще одно письмо «мастеру» Бамби Уоррену. Правильно было написать на конверте, конечно же, «Бамби Уоррену, эсквайру». Терзаясь чувством вины, Альф тут же отправил другое письмо, но на этот раз ответа не получил. Вся семья замерла в ожидании, — шли недели, а нам не доставили ни одной корзины! К счастью, по прошествии времени и после нескольких визитов Бамби простил Альфа, и аппетитные корзины стали прибывать снова. Альф усвоил урок: в будущем он с должным почтением относился к статусу Бамби.

Джеймс Хэрриот столь красочно описал миссис Памфри и Трики-Ву, что мисс Уорнер сразу поняла, кто стал их прототипом, но не обиделась. Альф всегда питал искреннюю симпатию к ней и ее маленькому песику, и в его рассказах она предстает добросердечной женщиной, чья любовь к собаке иногда «зашкаливает».

Альф Уайт был популярным ветеринаром, но всегда признавал, что не может вылечить всех. Было несколько ферм, где, как бы он ни старался, все его усилия оканчивались неудачей. Он называл их «проклятыми фермами» и под любым предлогом уклонялся от визитов туда.

Однажды Дональд сказал ему:

— У коровы на ферме Фернесса что-то с глазом, Альфред. Тебе по пути, может, заедешь к ним?

— Нет, — твердо ответил Альф, — прости, но я бы не хотел. Всякий раз, как я появляюсь на этой ферме, какое-нибудь животное падает замертво! Фрэнк Фернесс — чудесный человек, и, несмотря на длинный список скота, павшего после моих визитов на его ферму, он все равно, похоже, неплохо ко мне относится. Я не хочу больше испытывать его терпение.

— Но ты же едешь мимо, Альфред. Зачем посылать кого-то туда специально? У коровы всего лишь слезятся глаза, и тебе надо просто наложить мазь. Ничего плохого не случится!

Дональд оказался прав. Это был легкий случай конъюнктивита. Альф неохотно согласился и поехал на ферму, где помазал корове глаза. Простой, незамысловатый случай.

На следующий день раздался телефонный звонок. Корове стало хуже, у нее распухли суставы. «Какая связь между распухшими суставами и слезящимися глазами?» — думал Альф, торопясь на ферму.

На самом деле корове стало значительно хуже. Она едва передвигала ноги, дыхание было затруднено, а из носа текли обильные выделения. С мрачной решимостью Альф испробовал все, что мог, для ее спасения. Он сделал ей инъекцию антибиотиков, ввел внутривенно стероиды, сделал укол витаминов и перед отъездом с фермы лично укрыл ее попоной. Когда он вернулся домой, в его голове билась одна мысль: «Какое это имеет отношение к конъюнктивиту?»

Злая судьба вновь посмеялась над Альфредом Уайтом. На следующий день его пациентке стало еще хуже: у нее запали глаза, и она не могла подняться. В тот же день приехал живодер и избавил ее от страданий.

Этот случай еще больше укрепил уверенность Альфа в том, что «проклятые фермы» существуют, и он еще долго объезжал эту ферму стороной. Фрэнк Фернесс никогда не винил Альфа, и много лет спустя, когда о книгах Джеймса Хэрриота стали писать в газетах, прислал ему чудесное письмо с поздравлениями.

Альф понимал, что не может всегда побеждать, и это касалось не только крупных животных. Была одна дама в Соуэрби, которая считала его идиотом — милым, но, тем не менее, идиотом. Всякий раз, когда он лечил ее собаку, обязательно что-нибудь случалось. В свое время у собаки развилась неизлечимая болезнь, почечная недостаточность, и хозяйка попросила безболезненно усыпить ее любимца. Понимая, что ходит по тонкому льду, Альф решил сделать инъекцию барбитурата в брюшную полость, а не вводить его внутривенно, что было менее простым, но более надежным способом. К его ужасу, препарат не подействовал: через тридцать минут собака все еще ходила по кабинету.

Женщина возмущенно повернулась к нему.

— Мистер Уайт! За все те годы, что я приводила к вам своего пса, вам ни разу не удалось улучшить его состояние.

А теперь, когда я хочу его усыпить, вы даже это не можете сделать как надо!

В середине 1950-х полостные операции мелким животным делали крайне редко. В конце десятилетия Альф проводил операции по удалению матки у кошек и собак, но более сложные случаи направляли к специалисту по мелким животным, практиковавшему за сорок километров от Тирска, в Дарлингтоне. Дентон Петт, импозантный талантливый ветеринар мелких животных, стал одним из ближайших друзей Альфа, — это его он через много лет увековечит в образе Гранвилла Беннета, впервые появившегося в четвертой книге Хэрриота «Ветеринар за работой».

Данное в книге описание идеально подходит этому человеку: «Он был не очень высок, но весьма внушителен… ни дряблостей, ни складок жира, ни округлого брюшка. Передо мной стоял широкоплечий, плотного сложения силач».

Прежде всего, Дентон Петт выделялся своими внушительными размерами. Его жена Ева, которая до сих пор дружит с моей матерью, однажды рассказывала, что ее подруга, никогда не видевшая Дентона, спросила кого-то, как она его узнает. «Ищи человека, похожего на шкаф!» — прозвучал ответ.