Ей трудно было говорить — столь тягостными были те беды, что обрушились на Испанию. Заметив, как слабеет ее голос, люди на трибунах попросили Пасионарию поберечь себя. Но она, прилагая величайшие усилия, продолжала речь. Сто тысяч человек затаили дыхание, чтобы услышать ее слова о том, что фашизм не должен пройти, что все, кому дорога свобода, должны взяться за оружие. И тогда буря рукоплесканий потрясла стадион. Сжимая кулаки, люди скандировали: «Но пасаран!» («Не пройдут!»).

Так начиналась биография пятнадцатилетнего солдата Испанской республики Гарсия Канель Энрике.

Он родился в Астурии — легендарном горняцком крае, где никогда еще со времен Риего люди не стояли на коленях, где после Октября 1917 года создана была Коммунистическая партия, а в начале тридцатых годов — провозглашена республика. Одиннадцать сестер и шесть братьев было в семье Энрике, и все они стали солдатами. Военная судьба разбросала всех по разным фронтам, и уже много лет спустя пришла к нему горестная весть о том, что все родные его погибли. Отца расстреляли франкисты, умерла с горя мать, сложили свою голову на полях сражений братья, фашистские палачи замучили сестер.

В городах и селах Астурии — крае больших революционных традиций — фашисты свирепствовали с особой силой. Не сумев взять с бою Хирон, они разрушили его. Разрушили дотла Эйбар, Гернику, Кангас де Онис. В Байене из пятисот жителей было убито двести семьдесят человек. В деревнях они обливали крестьянские хижины керосином и сжигали заживо стариков и детей. Члена Центрального комитета партии Эуастасио Гарроте палачи четвертовали, а останки его бросили в камеру к товарищам со словами: «Вот вам ваш вождь...» Но чем сильнее свирепствовали франкисты и чем горше были утраты, тем мужественнее и крепче становились сердца защитников республики. В солдатский строй становились все, кто способен был носить оружие, включая женщин, стариков и детей. И вовсе неудивительно, что в шестнадцать лет комсомолец Гарсия Канель Энрике командовал уже ударной группой, затем батальоном, и наконец — 37-й бригадой. Той самой бригадой, что остановила врага под Гвадалахарой и не пустила его в Мадрид.

В боях с фашистами смертью героев пали лучшие сыны Испании. В их числе были и земляки Энрике — секретарь Астурийского областного комитета партии Эрминио Аргельес, любимец горняков и их вожак Тавира. Погибла ровесница Энрике — руководитель испанского комсомола Лина Одена. На место павших в партию приходили новые бойцы. Стал коммунистом в трудное для родины время и Энрике.

Бригада, которой он командовал, сражалась бок о бок с интернациональной бригадой генерала Лукача (Матэ Залка). Он знал и генерала Вальтера (Кароля Сверчевского). Восхищался мужеством сынов России и Германии, Франции и Чехословакии, приехавших на испанскую землю, чтобы с оружием в руках помочь республике.

Но неравными были силы в этой борьбе, и республиканская армия вынуждена была уйти в 1939 году в горы. Уйти, чтобы сберечь силы своих солдат и офицеров для новой решительной схватки. Республика пала, но не стал на колени народ. В глубоком подполье тысячи патриотов продолжали борьбу. Другие (и в их числе майор Энрике) по решению партии эмигрировали за границу. Энрике приехал во Францию, а затем в Советский Союз.

Он еще не научился свободно говорить по-русски, когда началась Великая Отечественная война. Те же гитлеровские орды, которые задушили революцию в Испании, топтали теперь советскую землю. И Энрике с товарищами обратился к Советскому правительству с просьбой зачислить их в ряды Советской Армии. В Харькове они встретились с полковником И. Г. Стариновым, который был знаком с испанскими товарищами еще по Мадридскому фронту, и тот доложил об их желании сражаться с врагом нашему командованию. Это был тот самый полковник Старинов, «тайну» которого так и не сумели разгадать гитлеровцы. В оккупированных украинских городах один за другим взлетали на воздух заминированные военные объекты, а приводил в действие эти мины Старинов... по радио, находясь далеко от линии фронта в советском тылу.

Так майор Гарсия Канель Энрике возглавил группу испанских товарищей, приданных 522-му отдельному саперному батальону. Линия фронта проходила тогда западнее Ростова-на-Дону, по реке Миусу. Вьюжными ночами по льду Таганрогского залива отправлялись в глубокий тыл врага ударные группы испанцев. Энрике водил своих друзей к Таганрогу и Бердянску, к Буденновке и Мариуполю, минировал дороги и мосты, устраивал завалы, резал телефонные провода.

По воспоминаниям И. Г. Старинова, командующий фронтом генерал-лейтенант Р. Я. Малиновский подробно интересовался перед каждой операцией, как чувствуют себя испанцы в наших краях, не мерзнут ли (ведь та первая военная зима на Дону была на редкость суровой). Узнав, что чувствуют себя они прекрасно и с нетерпением ждут боевого приказа, командующий сказал: «Вот что показательно: немцы свои поражения сваливают на суровую зиму, морозы, а испанцы, которые жили в вечнозеленой стране, не жалуются на холода. Видно, дело не в морозах, а в Красной Армии...»

Во время одного из «ледовых походов» Энрике тяжело обморозился. Ему предложили ампутировать обе ноги — отказался наотрез: «Не могу вернуться в Испанию инвалидом». Вопреки прогнозам врачей, выжил и вернулся из госпиталя снова на фронт.

Руководимые им боевые партизанские группы действовали теперь в верховьях Кагальника, на Донце, на Маныче, в калмыцких степях. 18 января 1943 года подразделение испанцев во главе с Франциско Каньизаресом и Франциско Санчесом пустило под откос на участке Целина — Атаман вражеский эшелон с танками, артиллерией и живой силой. Это же подразделение дерзким налетом на станицу Рясную сорвало попытку гитлеровцев угнать молодежь на каторгу в Германию,

И еще одна группа испанских товарищей действовала в сельских степях. Руководил ею лейтенант республиканской армии Сальвадор Кампильо. Вместе с ним в группе были испанцы Хуан Лоренте Буэно, русская девушка Шура Иванкова, бойцы Тютерев, Федотов и Городской. При выброске группе не повезло: летчик сбился с курса, и десантники оказались в сорока километрах от намеченного места, в глухом калмыцком хуторе. Немцев поблизости не оказалось, это помогло партизанам быстро установить контакты с жителями. Те дали им лошадей, помогли продовольствием, а один из хуторян вызвался быть проводником. С его помощью группа сумела выполнить свое задание: заминировать железнодорожное полотно в районе Куберле, шоссейные дороги у станиц Буденновской и Кутейниковской. Двадцать девять дней провел в тылу врага Кампильо со своими товарищами в этом дерзком степном рейде.

Опыт «ледовых походов» на юге пригодился испанским товарищам на Калининском, Белорусском и Ленинградском фронтах, где довелось им позже сражаться. Когда на советско-германский фронт прибыла пресловутая испанская «голубая дивизия», в тыл к ней тоже отправились республиканцы...

И еще был памятный день в жизни Энрике. В мае сорок пятого его пригласили в Кремль, Михаил Иванович Калинин вручил ему орден и, крепко обняв, сказал:

— Верим, придет и на вашу улицу праздник. Будет Испания свободной, обязательно будет!

В последнюю военную весну Гарсия Канель Энрике окончил военно-инженерное училище. Но служить в армии ему уже не пришлось. Он стал инженером-технологом на вполне мирном металлообрабатывающем заводе в Ростове-на-Дону. Здесь он заочно окончил и пединститут. Здесь нашел свое счастье — женился на русской девушке. У них растет дочь Консуэло.

А что же сталось с друзьями Энрике?

Пали смертью храбрых товарищи Ерера, Гуйон, Альбарка и Бельда. Погиб летчик из Барселоны Франциско Гаспар — кавалер советского ордена боевого Красного Знамени. Умер от ран Чико Марьяно. В Москве сейчас живут и работают Отеро Хуан Хозе и Луис Кастильо — оба стали инженерами. В Киеве преподает в институте Эстрела Рафаэль. В Днепропетровске работает на заводе Сальвадор Гарсия Кампильо — тот самый, что командовал дерзкой группой десантников, наводившей ужас на врага и полицаев в районе Кутейниковской станицы.