И вот еще что интересно. Баржа эта сделана... без единого гвоздя. Днище из плах шириной в шестьдесят сантиметров, а толщиной в тридцать. Строили баржу из лиственницы (на шпангоуты шла ель). Углы закладывались в череповой брус (из целого дерева выбиралась четверть), и все это — только топором. Предполагают, что длина баржи была не менее тридцати метров. Это при тогдашнем уровне судостроительной «техники»!

Шел Ермак в Сибирь неизведанными дорогами, и, бывало, видел места, где не ступала еще нога человека. Он встретил будто бы в зауральской тайге «большого лохматого слона». Местные проводники объяснили ему, что берегут этих слонов и лишь в трудные, голодные годы употребляют в пищу «горное мясо».

Сам Ермак, по всей вероятности, писать не умел, и рассказ его записал кто-то другой, чье имя осталось неизвестным.

И еще сказывают. Своих гонцов к Грозному-царю посылал Ермак только северным путем, потому что на южном их часто подстерегали Кучумовы конники. Этой же дорогой сподвижник и верный друг Ермака Иван Кольцо повез царю челобитную о покорении Сибирского ханства и несметные сокровища. А самым драгоценным подарком Ивану Грозному был «золотой медведь с рубиновыми глазами». Прослышал об этом хан и решил перехватить гонца, но дальновидный атаман при подходе к перевалу пригласил в проводники мансийского шамана. И это спасло его. Вездесущие манси успели предупредить своего владыку об опасности, и он провел атамана неизвестным перевалом. В знак благодарности Иван Кольцо якобы подарил шаману золотого медведя, и медведь навсегда исчез от людских взоров в священной мансийской пещере, вход в которую знал только один человек — шаман.

Много веков ничего не знали люди об этом медведе. Но лет пятьдесят назад один геолог случайно обнаружил в районе Молебного камня тщательно замаскированный среди камней ход, заглянул в пещеру и увидел стоящего на задних лапах... золотого медведя.

Геолог вернулся к товарищам, рассказал им о своей находке. Решили наутро распилить медведя и по частям вынести из пещеры золото. Только сделать это не удалось. Свалила человека неведомая болезнь и умер он, а другие не знали дорогу в пещеру.

Попробуй отыщи иголку в стоге сена! Молебный камень — священная гора манси — занимает десятки квадратных километров и не менее таинственна, чем сама легенда о золотом медведе.

Но, кроме медведя, есть еще одно затерянное сокровище. И оно тоже связано с путями-дорогами Ермака. Это — знаменитая «Золотая баба», о которой, возможно, приходилось вам слышать.

Некогда стояла в зауральской степи статуя из чистого золота и поклонялись ей древние племена. Считалась у них «Золотая баба» святыней: только шаманы в красных одеждах имели право находиться возле нее. Отовсюду присылали идолу богатые дары, но не каждому доводилось увидеть идола. Сказывали, будто «Золотая баба» криком предупреждала путников, что она близко и дальше идти нельзя...

Легенда легенде рознь. Не всякой можно поверить. Но в эту — не поверить нельзя. И вот почему.

В Софийской летописи есть любопытная запись, которая относится к 1398 году. В ней говорится, что новгородские монахи, ходившие на Каму обращать неверных в христианство, видели, как местные племена поклоняются «Золотой бабе» и ревниво скрывают ее от непосвященных.

А в XVI веке о «Золотой бабе» рассказывали «дорожники» — служилые люди московского царя, составлявшие описания торговых и военных путей Руси — первую отечественную географию. Немец Герберштейн, посетивший с посольством Московию, написал книгу, в которой упомянул и об этой легенде. Он говорил о «Золотой бабе» как о большой матрешке: в большой статуе находится меньшая, а в той — следующая, еще меньшая... В Европе не только поверили ему, но и стали изображать на картах Московии золотого идола в виде статуи — античной женщины, опершейся на копье. Все карты и описания России — Вида, Мюнстера, Меркатора, Дженкинсона — не обходились без «Золотой бабы».

Больше того. Вполне определенно утверждалось, что статуя была унесена из Рима еще в 410 году, когда его захватили племена готов. Английский путешественник Флетчер через одного иностранца, жившего в Москве, — звали его Антон Марш, — послал в 1584 году к Уралу своих шпионов. Результат был неутешительным: «бабу» никто не нашел.

Шли годы. Ермак Тимофеевич отправился «воевать Сибирь». И снова легенда о золотом идоле появилась на свет. В Сибирской летописи, рассказывающей о покорении Кучумова ханства (автором ее был Семен Ремезов), утверждается, что один из атаманов Ермака — Иван Брязга, спускаясь по Оби, чуть было не захватил драгоценную святыню. Манси (вогулам по-старому) удалось каким-то образом переправить «Золотую бабу» и надежно спрятать ее. Лазутчик, посланный Брязгой в их стан, видел этого идола. В летописи даже картинка приложена. И говорят, будто бы после гибели Ермака панцирь его был принесен в жертву «Золотой бабе».

Уже в XVIII века отправился искать идола киевский полковник Григорий Новицкий. За Уралом он очутился не по своей воле: был сослан в Тобольск за соучастие в измене гетмана Мазепы царю Петру Первому. И тоже ничего не нашел.

А позже на Конду, рискуя жизнью, приходили другие искатели. Но древний запрет еще тяготел над местным населением, и потому тайные тропинки, что вели к идолу, сторожили возведенные луки-самострелы.

Уже в наши дни, года два назад, были посланы в эти места экспедиции этнографов и краеведов. Тщетно искали они проводников в местных селах. Все в один голос утверждают, что идол существует, но дойти до него летом нет никакой возможности, потому что стоит он посреди недоступных болот. Это летом. А зимой и совсем не найти: надо пробираться на лыжах по бездорожью и наверняка не заметишь.

Утверждают также манси, будто идол вовсе не золотой, а каменный. Но если баба из камня, то зачем же было тащить ее из Европы на Обь? Ведь это — около полутора тысяч километров.

Некоторые ученые выдвигают такую гипотезу. Эпитет «золотая» имеет в мансийских и хантыйских преданиях значение «хороший», «великий». Есть подобные выражения и у русских, например: «красная девица».

С перевозкой же статуи вопрос разрешается проще: перемещалась не она, а люди. По некоторым археологическим данным можно предполагать, что «Золотая баба» была святыней не одного рода, а принадлежала большому родовому объединению — предкам современных венгров, эстонцев, манси и ханты — древним уграм. Все угрские племена передвигались с востока на запад и несли с собой легенды о священной «Золотой старухе». Ведь и Герберштейн и другие говорили о местоположении статуи довольно туманно: «за Вяткой», «за Уралом», «на Конде».

Шестьсот лет уже дразнит нашу любознательность этот неведомый памятник, оказавшийся на пути Ермака в Сибирь.

Какая же придет разгадка? И когда?

За буйными разливами Иртыша на много тысяч километров раскинулась сибирская степь — неоглядное царство ковыля, полыни, соленых озер, былых аргынских кочевий и древних караваных троп.

Об этих диких местах люди издавна говорили: «Без юрты нет семьи, без куста нет леса, без воды нет жизни». Такими и были эти степи — без селений, без леса, без воды. А значит — и без людей, без жизни. Вымершими и бесплодными казались эти бескрайние равнины, летом покорные властной силе песчаных бурь и жестокого зноя, а зимой — могучего белого безмолвия. Того самого, что и поныне хранит тайны Ермака.

Казахские акыны пели об этих степях так:

А землепроходцы не боялись степного безмолвия. В конце прошлого века заглянул в золотую трещину пытливый искалец Михаил Попов. Не под силу оказалось дело: ни денег, ни компаньонов себе он не нашел. Осталась его копь заброшенной... А накануне первой мировой войны появился в Прииртышье заморский гость — английский миллионер Лесли Уркварт. Хватка у него была цепкая — тянулся к Алтаю и Экибастузу, к Караганде. Строили на берегу Иртыша пришлые из разных губерний России обнищалые и голодные люди слепые, кособокие избушки, рыли землянки, надеясь на кусок хлеба. Грузили чужие баржи углем, солью и рудой, надрывались от непосильного труда. Когда было им особенно тяжело, запевали песню о Ермаке, будто искали в ней силу для избавления. Именем Ермака нарекли и поселок свой на Иртыше. Только разбудить степь так и не удалось...