Валом ложатся подкошенные травы за косцами и ровно стелются за сенокосилками. Конные косилки и широкозахватные прицепы тракторов гигантскими стрекозами, треща, карабкаются, расползаются по зеленому лугу. На краю прокоса стоят, ожидая своей очереди, ромашки, колокольчики, клевера.

А вот и барометр сенокосной поры — погремок-звонец. Словно напоказ выставил он свои желтые цветы, похожие на петушиные гребешки. Смотри, мол, время летит, трава не ждет. Она в соку и вся в цветах. Пора косить! Проворонишь! Будет поздно, когда со звоном загремит под ногой мой высохший стебель с семенами-звоночками. Скажу: запоздали, переспел луг.

…Брызнули из-за леса первые лучи солнца. Вспыхнул, зардел дальний косогор. Как бы дрожь пробежала по зеленому лугу.

Ни облачка. Ни ветерка… Закурился над лугом сухой туман. Дымками летит благоухающая цветочная пыльца. Над травами расплывается золотисто-лиловое облако душистой пыли. Так таинственно и молчаливо осеменяются в раннее утро луговые злаки. Незаметно для глаз, скромно цветут овсяницы, кашки-трясунки, полевицы, безостый костер, лисохвост, тимофеевка.

В этом разнотравье есть еще одна примечательная травка. В миниатюре — ржаной колосок. На корню она не душиста. Но кто знает, тот соберет снопик, провялит на солнце и спрячет. А зимой внесет в комнату и положит в бельевой шкаф. Как это удивит домашних! Откуда такой запах свежего сена? Надолго сохраняется чудесный аромат этой травки. Только одним этим душистым колоском благоухают все луга в сенокос.

Травка-ржица не растет на сырых, влажных местах. Она колосится только по суходолам. Про нее есть загадки: «Живет — не старится, умрет — прославится».

В лиловатой дымке метельчатых трав красуются вперемежку голубые колокольчики, белые ромашки, златоцветы нивяники, пурпурные и красно-фиолетовые журавельники, синие мышиные горошки, багровые клевера, красные и розовые гвоздички.

Из лилово-голубого колокольчика выпорхнул ничем не отличимый от цветка мотылек. За ним — другой, третий. Сколько их распорхалось на лугу! Игрив воздушный танец бабочек! Лениво кружится в ясно-покойном воздухе тихого утра лебяжий пух отцветшего одуванчика. А над головой — чистое сияние неба, ласковая теплынь ранних лучей.

И вот разгорается утро. Выше поднимается раскаленное солнце. Сено дышит пряным ароматом. В задумчивой тишине неистовое стрекотанье кузнечиков. День-деньской в ушах монотонное пиликанье. Все пронизывает пламень солнца, запах душистого сена и мелодия кузнечиков.

На обширных лугах появляются опрятно подстриженные газоны. Встают стога. Не тронут луговой чай, стелются ползучие стебельки с парными листиками и пятиконечными желтыми звездочками. Уцелели ползучий клевер, ястребинки, синий черноголов, анютины глазки.

…Жарко! Сошла роса. Высох луг. Скользит, не режет обсохшую траву звонкая коса. Время отдыхать. Косари и трактористы направляются к полевому стану. Заманчив холодок тенистых ольх и лип. Дымятся походные кухни. Оживляется колхозный стан. Бригадиры делятся мнениями о работе звеньев, отмечают успехи.

…Свисают зеленые ветви плакучих ив, клонятся над стеклянным покоем ласковой реки. Приятна освежающая тень густых деревьев в жаркий полдень. По чистому песочку дремотно струится и соблазнительно сверкает речка. Весело и шумно на воде. Освежает и бодрит волна, бронзовеют тела купальщиков. Смех, плеск, брызги… Барашками вскипает зыбь на реке, по воде разносятся жизнерадостные возгласы.

Все девушки — в золотисто-белых венках. С песнями выходят со стана растрясать ряды. Захватишь граблями свежее сено, и пахнет тебе в разгоряченное лицо душистым теплом.

До Петрова дня трава и под кустом сохнет, а в августе и на кусте не провянет. Самая сенокосная пора. Один раз перетрясешь — глядь, уж и готово душистое луговое сенцо «первой косы».

Вовремя убранное раннее сено втройне питательнее, чем поздние покосы переспелых, перестоявших, одеревеневших в семенах трав. Метко о том говорит народная мудрость: «Вовремя стог сена сметать, значит, пуд меда положить, а позднее — пуд навоза свалить».

Сельские сеносушильщики наверняка должны знать приметы: солнце село в тучу, с утра парит истома душного воздуха, дым книзу стелется, это — к дождю. А если теплее поля вечерний лес — к ясному ведру: спеши косить траву, сушить сено. В деревне говорят: днем петухи на дождь распевают, ласточки низом разгонялись перед дождем.

Безоблачное небо сияет удивительно знойно и долго.

Покосная пора чарует ясными днями, пылающим солнцем, ароматом ярких цветов, благоухающим сеном, беспыльным воздухом, ягодами и грибами. Прекрасно щедрое русское лето!

СЕРДЦЕ ЛЕТА

Солнечный день. Цветут лесные поляны. Всюду аромат лип и земляники, у дорог благоухает донник. Пчела пролетела и стихла в ромашковом поле. «Не пылит дорога, не дрожат листы…» Умолкли соловьи и кукушки. Грачи и скворцы уже с выводками на отаве.

Каждому в эту пору приходилось видеть, как над широким полем ржи или пшеницы вертится на одном месте живой флюгерок. Стоит в воздухе, трепещет крылышками рыже-бурая с черными пятнышками птица, словно подвешенная на невидимой нитке. Это соколок-пустельга караулит мышь. Увидит грызуна, сложит по-соколиному крылья и камнем падает в рожь. Схватит полевку — считай, что восемьсот граммов зерна положила птица в колхозные закрома. И опять поднимается, стоит и трепещет над рожью. Уважьте эту неоценимую птицу, облегчите ее труд — поставьте шест на пашне. Она присядет и будет высматривать грызунов.

Большую заботу проявляют о таких птицах ребята в некоторых подмосковных колхозах. Они ставят в полях шесты с перекладинами. Днем на них садятся ястребки, соколки, канюки, белые полевые луни и даже чайки, а ночью — совы. Все эти птицы уничтожают мышей. Сколько они истребят их за лето! А ведь каждая мышь съедает в год до трех килограммов отборного зерна. Опыт расстановки «присад» нужно распространить во всех колхозах.

И быстролетные ласточки неутомимо реют над полем, словно с поцелуями льнут к дремотно качающимся усатым граненым колосьям. До тысячи километров налетают они за день, ловя насекомых.

Ярка еще сочная листва, не потускнела весенняя обнова густолиственных деревьев. Улыбается солнцу ясная поляна белоснежных цветов, сияет белое пламя ромашек.

В венках из ромашек пионеры разбрелись по лесу, собирают в берестяные кузовки спелую землянику и черно-сизую чернику.

А кругом — жужжание пчел, стрекот кузнечиков, сладкий аромат земляники и горячего меда-липеца. Хрустально чист знойный воздух, свежи краски душистого ковра цветов и нежно сияние ласковой лазури.

ПЫЛАЕТ СОЛНЦЕГРЕЙ

Затишье солнечного полдня. Ни тучки, на ветерка. В ровном зное не дрогнет листок, не качнется былинка, стоят как нарисованные. В золотисто-медовом мареве дрожит зеленый мираж полей. Неповторимый аромат переспелой земляники смешивается с настоем шиповника, донника, чебреца и полыни. Под голубым куполом неба незыблемо тих горячий воздух. Печет и пылает солнцегрей. В июле хоть разденься, а легче не будет, говорят в народе.

Июль — жарник, самый теплый месяц года. Это испытали москвичи в 1963 году. Жарче нормы был суховей безгрибного июля, полмесяца без дождя.

Эко ведро колосит хлеба! Без докуки, накоротке благодатно орошают хлебные поля, грибные леса, плодо-ягодные сады молниеносные грозы-скороливы. Где гроза — там и ведро. Ни суховея, ни ненастья…

По народному календарю, июль — сенозарник и грозник. В июле годовой максимум атмосферных осадков и гроз.

Есть народная примета: много гроз — больше меда и грибов. Второй нарост грибов появляется после цветов лип и сенокоса в жатву.

Утром солнце, ливень и зной, влага и жара — все вперемежку. Огневые росчерки зигзагов молний в водопаде ливня, гулкие раскаты веселого грома, высотный салют жаждущей земле.