А недавно фронтовые подруги пережили еще одну радость. Их пригласили на 30-летие бывшей Центральной снайперской школы, которую они закончили в годы войны и традиции которой умножали в боях с фашистами своим трудом и кровью. Здесь состоялось много памятных, волнующих встреч. Зинаида Васильевна Чернова после нескольких десятков лет встретилась с тагильчанками М. Р. Грачевой и И. С. Новиковой, со свердловчанками сестрами Екатериной и Анастасией Масловыми и многими другими однополчанками. Перед женщинами ожила их боевая юность, наполненная огненной борьбой с врагом во имя счастья любимой Родины.

Тридцать лет прошло со времени окончания Великой Отечественной войны. Все эти годы Зинаида Васильевна Чернова живет в Свердловске, скромно трудится, жизнь ее, как и каждой женщины, полна по-прежнему каждодневными заботами, которые она уверенно одолевает, не отступает ни перед какими трудностями. Этому ее научила война, в этом помогает ей уральская закалка.

15 июля 1972 года жители Сегежи, небольшого карельского городка, были свидетелями необычной встречи. Около одиннадцати утра на привокзальной площади собралась большая группа празднично одетых мужчин и женщин. На груди у многих — боевые ордена и медали. Видно было, что это близкие друг другу люди. На глазах — слезы радости, такие бывают при встрече после долгой разлуки с дорогими сердцу друзьями.

Не сразу можно узнать в поседевших мужчинах и женщинах бывших молодых бойцов партизанского отряда «Мстители», прошедшего с боями по тылам врага не одну тысячу километров, но это были они. Около семидесяти оставшихся в живых товарищей по оружию собрались в Сегеже, чтобы отметить юбилей создания своего отряда.

Среди этих людей выделялась темноволосая невысокого роста женщина с орденом Отечественной войны на груди. На ее долю пришлось, пожалуй, больше всего товарищеских рукопожатий и поцелуев. И к ней чаще, чем к другим, подходили с вопросом: «А помнишь ли?» Многие смотрели с благодарностью в теплые лучистые глаза этой женщины. Называли ее с особой любовью и лаской — Иринушка. Вот к собравшимся торопливо приблизился пожилой человек на костылях, видимо, с только что пришедшего поезда. Увидев женщину с орденом, не сумел сдержать нахлынувших чувств и, глотая подступивший к горлу комок, выдохнул:

— Сестренка, родная. Иринушка, неужели ты, неужели жива?.. Вспомни, как у Ондозера…

И она вспомнила. Как выносила с поля боя на своих худеньких плечиках раненых товарищей. Как под свист пуль и разрывы снарядов пробиралась от окопа к окопу, перевязывая раны. Вспомнила и тот бой у Ондозера, когда еще почти не нюхавшие пороху бойцы столкнулись с большой группой врагов. Страшный был бой. Да он ли один.

Ирина Анатольевна Благина (сейчас Боброва) была санинструктором в третьем взводе партизанского отряда «Мстители». Трудно, необычно сложилась у нее судьба. Это судьба настоящего героя, мужественного, самоотверженного человека.

Мы сидим в ее небольшой уютной квартирке в центре Свердловска. Она вовсе не похожа на героиню. Впрочем, спокойное, волевое лицо, уверенный взгляд свидетельствуют о сильном характере. Но глаза, несмотря на годы, сохранили девичью нежность и молодость. И смеется она так же задорно, как, наверное, смеялась тогда, в сорок втором. Только затянувшийся шрам на нижней части лица да седина в волосах говорят о том, как много ей пришлось пережить.

На столе, убранном чистой белой скатертью, черная орденская книжка. Черная потому, что орденом Отечественной войны II степени за номером 793552 Ирина Анатольевна Благина награждена посмертно.

— У живых орденские книжки красного цвета, — рассказывает женщина.

Голос ее дрожит. Говорить трудно.

А вот и похоронная — пожелтевший от времени небольшой листок бумаги. Ее получила мать Ирины Анатольевны Зинаида Дмитриевна в апреле сорок пятого. Получила и упала без чувств. Да так и не смогла больше поправиться — скрутил паралич. А скоро пришло письмо с фронта. Вот оно, тоже на столе — вчетверо сложенная истершаяся на сгибах страница ученической тетради. Письмо написал начальник штаба части, где служила Ирина Благина после партизанского отряда:

Вслед за этим в адрес Зинаиды Дмитриевны пришло еще множество писем. Писали боевые друзья ее дочери. Все они рассказывали о том, как погибла Ирина. Многие видели это своими глазами.

Но судьба распорядилась иначе. Санинструктор Ирина Благина осталась жива.

…В детстве ее звали так же — Иринушкой. Подруги завидовали ее характеру и упорству, ее незыблемому авторитету, считали, что она везучая. Она не любила мечтать о несбыточном, никогда не бросала слов на ветер. Но старалась сделать все, что задумала. И все у нее получалось.

Биография ее начиналась обычно, как у обыкновенной девчонки. Родилась в Свердловске в 1922 году. Кончила семилетку, поступила в медучилище. Росла веселой, жизнерадостной. Больше всего на свете любила книги — могла ночами просиживать над рассказами о войне, о подвигах и приключениях. Любимые книги — «Как закалялась сталь» и «Дети капитана Гранта». В героях этих книг ее поражали несгибаемая стойкость, сила воли, мужество.

Ее мама, бухгалтер артели «Красная заря», шутя говорила дочери:

— Ведь девчонка ты, Иринушка, а увлекаешься приключениями, войнами. Ребячье это дело. Отец, наверное, виноват.

Анатолий Максимович Благин был в городе известным человеком. Один из первых летчиков в Свердловске, пионер местного Аэрофлота привил дочери свои качества — смелость, целеустремленность.

Когда началась война, Ирине исполнилось девятнадцать. Она тогда работала в той же артели, что и мать. Делали обувь для фронта. Скоро ее избрали секретарем комитета комсомола.

Сообщения с фронта каждый день поступали все тревожнее. Части Красной Армии отходили назад, оставляя город за городом. Раненых прибывало все больше. Когда Ирина Благина узнала, что обком ВЛКСМ подбирает юношей и девушек для работы в тылу врага, то заявление подала одной из первых. Поручительство за себя попросила написать парторга цеха Анну Ивановну Калугину. Маме пока ничего не сказала, так как на положительный исход дела надежд было мало.

Начались комиссии, испытания. Сверстников Ирины, желающих пойти на фронт, набралось много. Как и ожидала Благина, над ней по-дружески посмеивались, говорили:

— Ты-то куда? Не пройдешь — гарантия.

Многих действительно отсеивали. Она ждала до последнего. И когда после всех комиссий и проверок зачитали окончательный список и она услышала свою фамилию, то не поверила своим ушам и побежала переспрашивать. А потом, обрадовавшись, по-девичьи расчувствовалась до слез. В тот день прибежала с работы домой раньше обычного. С порога радостно крикнула:

— Мамочка! Ура! Еду!

Сказать всю правду так и не решилась — не хотела расстраивать маму, она как раз болела. Сообщила, что едет учиться на курсы водителей троллейбусов. Благо, линии троллейбусные уже прокладывали и водителей требовалось немало. Но материнское сердце чувствовало, куда едет учиться ее дочь. Не одну ночь проплакала Зинаида Дмитриевна, уткнувшись лицом в подушку. Но Ирину отговаривать не стала. Знала — слово ее твердое, да и сама на ее месте поступила бы точно так же.