Я не знаю австрийского генерала, который в 1866 г. командовал неприятельской армией: но как бы то ни было, это был, несомненно, талантливый полководец, ибо он победил армию, вдвое превышавшую австрийскую, солдаты которой, бесспорно, были не хуже австрийских.
Победа прусской армии на севере, несомненно, остановила наступление австрийцев. Будь у австрийцев побольше твердости, они разгромили бы мои восемь тысяч солдат, даже без артиллерии, с легкостью проникли бы в сердце Ломбардии и Пьемонта, где могли отдохнуть и, по всей вероятности, добились бы мира на выгодных для себя условиях.
Однако среди наших волонтеров не было замешательства, страха или уныния. Всех опечалила эта национальная катастрофа, но ни у кого не зародилось чувство сомнения или недоверия к будущей судьбе родины; не заглох и энтузиазм, с которым эта славная молодежь покинула домашний очаг: напротив, он еще возрос, из-за нашего крайне двусмысленного и отчаянного положения.
Войны! Сражаться! — этого требовали все. Будь хотя бы месяц для организации, для полевого ученья, будь они должным образом вооружены, эти бойцы совершили бы чудеса. Спокойно взвесив причины поражения нашей армии, оставляя в стороне бездарность некоторых командиров и слабую заинтересованность солдат из крестьян к национальным интересам и делу борьбы за свободу и независимость Италии, можно с беспристрастностью историка смело сказать, что с самого начала план кампании страдал многими недостатками.
Мы всегда стремились разгромить наголову врага, пустив в ход лишь половину нашей армии; меж тем как австрийский генерал разгромил эту половину нашей армии всей своей армией. Такой способ действий всегда приносит победу тому, кто им пользуется, в истории военных сражений можно найти немало тому примеров.
Итальянская армия разделилась на две части: одна в количестве ста двадцати тысяч человек стояла у Минчо, другая в девяносто тысяч — у По; как видно, обе численно превосходили восьмидесятитысячную армию противника, защищенную сильными крепостями. Первая ошибка, допущенная нашим главнокомандующим, заключалась, по-моему, в том, что мы бросали в различные пункты, угрожая врагу, дивизии, или более того корпуса, а затем огромной армией, примерно в 180 000 человек, наносили решительные удары по главным силам неприятельской армии.
Я считаю, что устье реки По было наиболее подходящим местом для переправы нашей многочисленной армии, ибо там можно было найти любое количество пароходов и барж и это нам облегчило бы операцию. Овладев обоими берегами этой широкой реки, можно было бы сразу же за короткое время перебросить и остальную часть нашей армии и всю материальную часть. Тогда наступающий враг, по крайней мере, не имел бы поддержки со стороны грозного четырехугольника крепостей. Воспользовавшись нашими ошибками, австрийский генерал разумно сосредоточил все имевшиеся в его распоряжении силы в окрестностях Вероны и напал на нашу разделенную пополам армию у Минчо, которая первой перешла в наступление. Не так уж много лет прошло с тех пор, как Наполеон I совершил такой же маневр, когда, бросив осаду Мантуи, он разгромил одну за другой обе австрийские армии на обоих берегах озера Гарда. Они допустили тогда ошибку, разбившись на две части, с тем, чтобы атаковать французов с двух сторон озера, меж тем как великий полководец опередил их и разгромил поочередно.
После крупной битвы при Кустоце мы удерживали позиции в Лонато и Дезенцано, пока главное командование армии не приказало нам возобновить военные действия в Тироле, так как армия опять оказалась боеспособной и могла предпринять наступление.
Оставив второй полк для прикрытия Сало, флотилию и важнейшие пункты вплоть до Гарняно под командой генерала Авеццана и установив батареи для защиты западного берега, мы с первым и третьим полками и первым батальоном берсальеров вновь двинулись в сторону Каффаро. Тем временем, после нашего отступления из Каффаро, осмелевший от победы у Кустоцы враг сильно укрепил Каффаро и Монте Суэлло; тогда я решил внезапным ударом прогнать его, чтобы открыть себе дорогу в Тироль.
Выехав 3 июля на заре из Сало, я в полдень прибыл в крепость д’Анфо, где нашел полковника Корте, командовавшего тогда нашим авангардом, состоявшим из вышеупомянутых трех воинских частей. Он принял уже все меры к тому, чтобы отбросить неприятеля от наших границ.
Корте отправил майора Мосто с пятьюстами солдат в Баголино по горной дороге и по равнине к западу от д’Анфо, с целью совершить диверсию на правом фланге и в тылу противника.
Обнаружив из д’Анфо австрийский аванпост у Сант-Антонио на расстоянии примерно пушечного выстрела от крепости, мы предприняли попытки обойти этот аванпост, направив через горы отряд первого батальона берсальеров в распоряжение капитана Бецци. Вследствие тяжелой дороги и проливного дождя ни одна из посланных в обход частей не смогла выполнить задание. Возможно, что я слишком полагался на воодушевление моих доблестных волонтеров и мне следовало бы отложить атаку на следующий день, поскольку бойцы очень устали, промокли насквозь, а их оружие и боеприпасы находились в весьма жалком состоянии. Но полагаясь на эффект быстрой и внезапной атаки и особенно на энтузиазм людей, которые на моих глазах преодолевали гораздо большие трудности, я решил дать бой.
В 3 часа дня, когда капитан Бецци, дойдя через горную дорогу слева до условленного места, дал установленный сигнал, я приказал выделенной для атаки колонне, которая до этого находилась под прикрытием, чтобы с крепости ее не могли обнаружить, выступить форсированным маршем и атаковать врага. Во главе колонны, вместе со своими адъютантами, шел со свойственным ему хладнокровием полковник Корте, который вел отряд в атаку сомкнутым строем и с энтузиазмом, достойным итальянских волонтеров.
Некоторое время все шло для нас хорошо — враг отступил перед мужеством наших бойцов. Но, когда противник получил подкрепление из резервов, занимавших высоты Монте Суэлло, нашим пришлось преодолевать все более сильное неприятельское сопротивление, бурный натиск волонтеров был остановлен. Большое число раненых, ковыляющих по дороге в тыл с помощью своих товарищей, внесло некоторое замешательство в ряды нашей колонны. В этой операции погиб один из наших лучших офицеров, капитан Боттино, и много других доблестных бойцов. Разумеется, наших раненых было куда больше, чем неприятельских — обычная награда, которой Королевский совет удостаивает итальянских волонтеров, ибо они всегда вынуждены сражаться дрянным оружием против гораздо лучшего, имеющегося у неприятеля. А в данном случае пришлось иметь дело с тирольскими карабинами, поскольку наши враги все были жителями гор. Но наша армия не спасалась бегством. Страх не обуял наших молодых бойцов, но они были обессилены трудностями предыдущих переходов и атакой столь сильных позиций. Большинство, особенно третий полк, без патронташей, без единого сухого патрона, были вооружены плохими ружьями, часто дававшими осечку, а если раздавался выстрел, то пуля не долетала до врага, вооруженного великолепными карабинами, косившими наших.
В конечном счете исход битвы был неопределенный, и мы остановились на занятых позициях у подножия Монте Суэлло. Будучи ранен в левое бедро, я был вынужден удалиться с поля боя и передать командование полковнику Корте, который мужественно сопротивлялся в течение всего дня и удержал занятые позиции. Полковник Бруццези из третьего полка был его достойным помощником. Когда 4-го на заре враг отступил от горы Суэлло, ее занял наш батальон Кайроли из девятого полка, которому я накануне, встретив его по дороге в Барге, приказал продвинуться вперед. В тот же день мы заняли также Баголино и Каффаро. Остальные отряды волонтеров, не имевшие самого необходимого, продвигались вперед по направлению к Тиролю, но медленно, поскольку они были вынуждены на марше запастись всем необходимым. Ладроне и Дацио были заняты после слабого сопротивления, а затем мы захватили, наконец, Понте Дацио и Сторо, где и расположился мой главный штаб. Сторо, маленькая деревня, где смыкаются две долины Джудикариа и д’Ампола, могла стать важным опорным пунктом для нас. Но для этого нужно было предварительно занять высоты, господствовавшие над ней, особенно Рокка Пагана — высочайший пик, почти вертикально грозной стеной подымавшийся над Сторо. Поскольку нужно было затем проникнуть в Джудикариа, то необходимо было предварительно овладеть фортом д’Ампола, господствующим над долиной того же названия и ведущим в долину Ледро, откуда враг мог нахлынуть и, захватив Сторо и Понте Дацио, отрезать нас от нашего основного плацдарма Брешии. Так как заняв Кондино и западные возвышенности, мы прикрыли наш левый фланг, то теперь все наши усилия и старания были направлены исключительно на то, чтобы овладеть и окружить форт д’Ампола. В эти дни к нам прибыла прославленная 18-я бригада под командованием майора Дольотти с восемнадцатью великолепными 12-миллиметровыми орудиями. Получив эту прекрасную артиллерию, я, наконец, смог воочию убедиться, что собой представляет наша итальянская артиллерия, которой я горжусь и уважаю, так как она не уступает ни одной артиллерии мира. 16 июля противник попытался прогнать нас из Кондино. Вопреки моим приказам, наши волонтеры ринулись из Кондино вплоть до Чимего и захватили мост через реку Кьезе, не приняв мер для укрепления возвышенностей, крайне необходимых в этой гористой местности для защиты отрядов, стоявших в долине. Противник, имевший превосходящие нас силы и три вида оружия, выбил наших из Чимего, и не получи мы в те дни несколько превосходных артиллерийских орудий, этот день обошелся бы нам дороговато.