Что такое жизнь?

Ссылаясь на множество данных, полученных в результате лабораторных исследований, сторонники господствующей ныне научной теории утверждают, что жизнь представляет собой лишь согласованную химическую реакцию. Одним из главных тезисов данной теории является предположение о том, что все многообразие наблюдаемых нами видов жизни возникло случайно, зародившись в глубокой древности в химическом растворе, именуемом «первичным бульоном», и развиваясь под влиянием случая и слепых механических законов на протяжении долгого времени. Говоря словами Жака Моно, «лишь случайность является источником всякой новизны и всякого творения в биосфере. Чистая случайность, абсолютно свободная, но слепая, лежит у самых корней величественного древа эволюции: эта основополагающая идея современной биологии — не просто одна из возможных гипотез, объясняющих происхождение жизни. Ныне это единственная допустимая гипотеза, единственная, которая согласуется с наблюдаемыми и проверенными фактами»*. Таковы представления неодарвинистов. Согласно данной идее, маленькие и простые молекулы вещества под воздействием различных видов энергии (ультрафиолетовое излучение Солнца, удары молний, ионизирующая радиация, тепло) по прошествии некоторого времени стали объединяться в так называемые биомономеры (например, аминокислоты), которые, в свою очередь, образовывали

*MonocJ J. Chance and Necessity. N. Y.: Alfred A. Knopf, 1971. P. 112-13.

биополимеры (такие как белки и нуклеиновые кислоты). Предполагается, что в ходе определенных взаимодействий произошла самоорганизация этих молекул и так в конце концов зародилась жизнь.

К сожалению, эта теория, какой бы привлекательной она ни казалась, остается не более чем гипотезой, пока ее сторонники не сумеют по-настоящему воспроизвести в лабораторных условиях процесс возникновения жизни путем химических реакций. Но насколько такое возможно? Предположив, что первобытная атмосфера на Земле была восстановительного типа, Стэнли Миллер пропустил электрический разряд через газовую смесь аммиака, водного пара, углекислого газа и водорода*. Получившийся в результате продукт содержал альдегиды, карбоксиловую кислоту и некоторые аминокислоты. Поскольку аминокислоты являются основными структурными элементами молекул белка, из которых, в свою очередь, в основном состоят клетки, эксперимент Миллера был признан важной вехой в решении вопроса о химическом происхождении жизни. Последовал еще ряд аналогичных опытов, в процессе которых слегка менялся состав химических реагентов. В результате облучения ультрафиолетовым светом простых молекул синильной кислоты (HCN) были синтезированы главные структурные элементы нуклеиновых кислот — пурины аденин и гуанин. В ходе экспериментов, воссоздающих предполагаемую пер вобытную атмосферу Земли, были получены простые молекулы формальдегида (СНгО), из которых, в свою очередь, путем конденсации с использованием щелочного катализатора образовались многочисленные сахара. Эти последние считаются «предшественниками» биологических сахаров. Действие ультрафиолетового света вместе с ионизирующим излучением на растворы формальдегида привело к появлению сахаристых соединений: рибозы и деоксирибозы, которые входят в состав нуклеиновых кислот.

*Miller S. II Science. 1953. Vol. 117. P. 528.

По сути дела, на нынешнем этапе развития науки большую часть важнейших химических соединений, входящих в состав клетки (в том числе и гены), вполне можно синтезировать искусственно. И многие выдающиеся биохимики и микробиологи не оставляют энергичных попыток соединить все необходимые вещества, чтобы получить в пробирке первую в мире искусственную живую клетку. К сожалению, при соединении эти реагенты не подают никаких видимых признаков жизни. И не обязательно даже тратить столько усилий, чтобы синтезировать эти вещества. Их вполне можно уже готовыми выделить из живого организма, а затем попытаться воссоединить. И если жизнь действительно только лишь комбинация химических веществ, ученые вполне могли бы создать жизнь в пробирке, собрав необходимые элементы. Но сделать этого они не могут. Таким образом, есть множество веских причин сомневаться в том, что жизнь — явление химическое.

Несомненно, за последние несколько десятилетий было сделано немало открытий в области цитобиологии, молекулярной биологии, биохимии. Открытие генетического кода и разнообразных метаболических путей в живых системах — все это плоды труда поистине выдающихся и вдохновенных исследователей. Окрыленные грандиозными успехами науки и технологии во многих областях человеческой жизни (медицина, сельское хозяйство, освоение космоса и т.д.), пытливые и полные энтузиазма ученые умы склонны верить, что в один прекрасный день дерзновенная мечта о создании жизни в пробирке станет явью. Научные и научно-популярные журналы публикуют многочисленные статьи, где говорится о том, что определенные химические соединения могут породить жизнь. В них рассказывается, например, о коацерватных каплях Опарина и протеноид-ных микросферах Фокса, которые якобы являются предшественниками клеток. Однако при более внимательном рассмотрении и то и другое оказывается явлением исключительно физико-химического свойства. Феномен коацерватных капель полностью объясняется в рамках коллоидной химии, а что такое микросферы Фокса, помогает понять химия пептидов и полипептидов.

Таким образом, несмотря на великие открытия и достижения науки, восторг и радужные надежды на то, что человеку удастся объяснить феномен жизни через молекулярную химию, теряют под собой основание. И многие выдающиеся деятели, принадлежащие к самым разным областям науки, начинают понемногу сомневаться в правильности данной теории. Так, лауреат Нобелевской премии в области химии Альберт Сент-Дьёрдьи в своей книге «Биология сегодня» отмечает: «В попытках раскрыть тайну жизни я добрался до атомов и электронов, в которых вовсе не оказалось никакой жизни. Где-то в какой-то момент жизнь ускользнула от меня, будто просочившись сквозь пальцы. Теперь, состарившись, я иду вспять по своим следам»*.

Но дело не только в том, что молекулы, атомы и электроны лишены признаков жизни. Взгляд на жизнь как на химическую реакцию не способен объяснить многих наблюдаемых, но загадочных явлений природы, таких, как, например, неповторимые человеческие способности к волеизъявлению, чувствованию, мышлению. Будь жизнь всего лишь взаимодействием молекул, все эти ее тонкие аспекты можно было бы объяснить в понятиях молекулярной химии. Какой будет генетическая компонента или молекула, порождающая любовь, или дружескую привязанность, или уважение друг к другу? Какой молекуле, какому генетическому коду приписать неуловимые художественные оттенки «Гамлета» или баховской Мессы си-минор? Может ли механистический подход объяснить такие понятия, как смысл и цель жизни, особенно когда речь идет о человеке? Никакие химические реакции не дадут удовлетворительного объяснения этим тонким аспектам жизни. А значит, логично предположить, что жизнь — явление, выходящее за пределы физики и химии.

*Szent-Gyorgyi A. Biology Today. California: CRM Books, 1972.

Новый взгляд на жизнь и Абсолютную Истину

Если считать жизнь явлением сугубо материальным, временным, тогда вопрос о предыдущей или следующей жизни отпадает сам собой, а с ним — и вопрос о перевоплощении. Но как мы уже видели, есть все причины полагать, что жизнь трансцендентна по отношению к материи и потому не подчиняется управляющим ею физико-химическим законам. Чтобы дать научное объяснение феномену реинкарнации, нам требуется иная научная парадигма — такая, которая смогла бы объяснить происхождение жизни, ее свойства и то, как она действует в мире материи.

Прежде чем приступить к обсуждению этой парадигмы, было бы нелишним кратко рассмотреть природу Абсолютной Истины. Как упоминалось ранее, согласно представлениям современных ученых, Абсолютная Истина (определяемая как «высшая причина всех явлений»), по всей видимости, в каком-то смысле неотделима от физических законов, именуемых законами природы. Иначе говоря, современная наука провозглашает Абсолютную Истину бездумной, безличной и всецело ограниченной рамками взаимного притяжения и отталкивания атомов и молекул. Но если бы природа была всего лишь массой частиц, движущихся согласно математическим формулам, то с помощью этих формул вполне можно было бы предсказывать такие события, как, например, смерть, рождение, катастрофы, войны. Все жизненные ситуации — всё, что было, есть и будет, — мы могли бы описать языком математических формул. Но те, кто не привык довольствоваться поверхностными объяснениями, — особенно это касается ученых, — знают, что подобное невозможно и что пытаться понять жизнь исключительно с помощью математики — значит сильно себя ограничивать. Такой подход нельзя назвать хоть сколько-нибудь удовлетворительным. Чтобы объяснить происхождение и природу жизни, требуется иная парадигма.