Таким образом, прежде чем сознание вновь покинуло меня, я уже знал, что у меня есть кое-какие шансы на спасение. Очнувшись наутро, я подумал, что жена должна быть где-то близко от мепя. Я спросил боев, здесь ли она. Услыхав, что ее еще нет, я приказал стрелять каждые четверть часа из крупнокалиберного ружья, звук которого она знала. Затем снова впал в забытье.

Когда я снова очнулся, жена сидела на земле около меня.

Впоследствии мне рассказали, как все произошло. Сейчас же после катастрофы бои послали к жене двух негров-скороходов. К шести часам вечера они добрались до лагеря.

Каргина в воображении ж >ны получилась довольно плачевная; бои сообщили па словах, чго меня искалечил слои, сам же я, копечно, не паппсал ни слова. Жена послала на ближайший правительственный пост за врачом и сама тотчас же ночыо собралась в путь. С большими трудностями удалось ей найти проводников. Никто из туземцев не хотел итти. Выступить пришлось только в полночь. Шли до рассвета, а па утренней заре проводники признались, чго сбились с

пути. Жеиа уселась на ствол упавшего дерева и стала думать, нго делать дальше, как вдруг услыхала выстрелы из моего ружья. Она скала отвечать, но звук выстрелов ее мелкокалиберного ружья не доносился до пашей стоянки. Прошло не менее часа, пока ей удалось нас найти. Жена спросила меня, как я себя чувствую.

— Превосходно,—ответил я.

Мне показалось, что на ее лице появилось какое-то странпое выражение. Если бы у меня было зеркало, я бы понял причину этого. У меня был сломан нос, разодранная щека висела лохмотьями, зубы торчали наружу, вместо лба краснело живое мясо, глаз запух. Кроме того, я был с ног до головы покрыт грязью я харкал кровью, видимо вследствие какого-то внугрен-пего повреждения. В общем мой внешний вид едва ли мог вызвать чье-либо восхищение, и вряд ли, поверив первому впечатлению, сгоило очень беспокоить-1СЯ о моем спасении. Одпакоже я выкарабкайся, правда только после трехмесячного пребывания в постели. Самое худшее было то, что слоя сломал мне несколько ребер и повредил легкое: чтобы исправить эти повреждения, требовалось много времени. Иногда мне думается, что я бы не выжил, несмотря на тщательный уход моей жены, если бы поблизости не пашелся некий мисси оиер-шот 1андец, который примчался ко мне на помощь, едва не испустив дух от стремительности. Он лишь ведавно прибыл в Африку и не очень ясно представлял себе, какие повреждепия наносят слоны. Может быть, именно по причине этого неведения он и потратил столько энергии, чтобы поставить меня на ноги. Штабной врач форта Голл, знавший о слонах немножко больше миссионера, повел себя иначе: он, конечно, не отказался лечить меня, но особой торопливости не 60 проявил. Когда мы с ним встретились значительно позже, он извинился передо мной за недоверие к моей жн зя ecu особи ос ги. Но, учитывая африканскую обстановку, я нисколько не был па него в обиде. Когда над человеком потрудится слон, врачу нечего делать.

Впрочем, бывают исключения. •

Спустя несколько месяцев я встретился в Найроби с двумя охотниками, которым подобно мне посчастливилось остаться в живых после рукопашной схватки со слоном.

Одного из них, известного мистера Блэка, слон обхватил хоботом и с силой бросил в кусты. Падение было ослаблено кустами; мистер Блэк рухнул в яих, точно на подушку. Слои кинулся за охотником, но Блэк засел за сплошной щетиной кустарников, и до него трудно было добраться. Слон несколько раз возвращался, чтобы добить Блэка, но последний благополучно отсиделся на своей зеленой подушке.

Другой охотник, мистер Кэтрам, подошел вместе со спутниками к сраженному пулей слону. Охотники предполагали, что животное убито наповал. Вдруг слоя поднялся на ноги, обвил Кэграма хоботом и швырнул его. Он кинулся вслед за Кэтрхмом, но охотник забился в траву. Не иайдя его, слон стал яростно топтать упавший с его головы шлем. Кэтрам воспользовался моментом и подобрался к самому хвосту слона. Слон стал кружиться па одном месте, охотник же старался не потерять этот своеобразный якорь спасения, пока не подоспели спутники Кэграма и не пристрелили слона.

В отличие от моего случая в рассказанных происшествиях слон пускал в ход хобот, кидал свою жертву оземь и затем пытался затоптать ее. Повидимому, слоны при нападении чаще пользуются хоботом, чем бив-

нями, применение которых чуть было не стоило мне жизни. Мой оруженосец Дудо Мохамед как-то показал мне в стране Сомали место, где слон у него на глазах разделался с каким-то итальянским князем. Обхватив итальянца хоботом, слои стал колотить им о собственные бивни. Охотник огчаяпио защищался, осыпая голову слона градом кулачных ударов. Затем слоя бросил его на землю и, примяв ногами, уселся на нем. Но и этого показалось мало разъяренному животному. Он до те-х пор ерзал взад и вперед своими массш яыми ляжками, пока не сравнял князя с землей.

Однако, часто слоны в борьбе пользуются и бивнями и, конечно, со столь же печальными результатами для жертвы. В то время, как мы скитались в лесах Будонго, мистер Лошдоы охотился вместе со своей женой возле озера Альберт, в Бельгийском Конго. Лонгдои убил слона и затем, не сходя с места, стал наблюдать за бегством остального стада. Он не заметил, что сзади к нему приближалась слониха. Она ударила его бивнями. Они пробили его насквозь. Выдернув бивни из его тела, слониха кинула его в кусты. Лонгдоп прожил еще четыре дня.

Как бы ни был страшен слон в тех случаях, когда ему приходится защищаться, у нас пет оснований утверждать, что жестокость — постоянная и характерная его черта. И в моей памяти особенно запечатлелись его ум, ловкость и быстрота движений и, если можно так выразиться, чувство товарищества, которого я яе замечал у других животных. Я с нежностью почти вспоминаю рассказ майора Гаррисона о том, как два старых самца самоотверженно тащили вперед раненого товарища. Не менее трогательна картина, которую пришлось наблюдать мне самому и которая не могла быть случайной: юные слонята окружили цепью стадо, чго-62

бы защитить старых слонов от опасности, приближение которой они почуяли в воздухе. С такой же нежностью я воспоминаю день, когда мне удалось подсмотреть, как слонята, точно мяч, катили на расстоянии километра огромиый ком ссохшейся глины около метра в поперечнике. И еще я вспоминаю подлинную игру, во время которой те же слонята донимали столь же юных буйволят, пока их не отогнали буйволицы. Не могу я забыть также и о том, что мне ни разу не пришлось видеть борьбы африканских слонов между собою.

Иовидимому, среди слонов царит ненарушимый внутренний мир, и кроме человека у них нет врагов на земле.

Слоны вымирают по мере того, как цивилизация завладевает Африкой. Так же двумя поколениями раньше стали вымирать североамериканские бизоны. Вероятнее всего, хотя эго и не вполне доказано, африканский слон не может стать домашним животным. Правда, в Конго существует ферма, на полях которой работают пятьдесят ручных слонов, столь же хорошо дрессированных, как и их индийские собратья. Но дрессировка слонов не приносит хозяйсгвеияых выгод. Держать и разводить слонов могут только крупные землевладельцы, обладающие многими гектарами пастбища, а таких в Африке нет. Слоны нуждаются в просторных пастбищах и вымирают по мере того, как люди овладевают новыми пространствами.

Новые поселенцы Африки прилагают все усилия, чтобы ускорить этот процесс. Правительство держит особых охотников, которые уничтожают слонов, чтобы опи не топтали и не объедали плантации туземцев. Несколько лет тому назад в Адоо было решено уничтожить всех слонов. Но их оказалось так много, что охотникам пры-шлось отказаться от выполнения этой задачи. Теперь их убиваюг только в тех случаях, когда они угрожают полям. Таким образом они уцелели среди лесов, правда, в ограниченном количестве. Борьба со слонами в Уганде, в британских колониях Восточной Африки и около Тапганайки ведется тоже правительственными охотниками. Слоны уходят подальше от заселенных