Изменить стиль страницы

Занятия шли полным ходом, теории было немного, ее заменяли рассказы старого водолаза Нила Васильевича I Тимофеюка, спускавшегося на дно почти во всех морях I Советского Союза.

Более обстоятельно изучалась материальная часть — кислородные аппараты (ИПСА). Об аквалангах тогда I было известно только понаслышке.

Наконец летом начались первые погружения. В Москве-реке в огороженном досками бассейне с дорожками для пловцов археологи отрабатывали свои шесть подвод; ных часов, необходимые для получения удостоверения во, долаза-спортсмена. Трудно забыть тот момент, когда в ? первый раз увидишь полуденное солнце сквозь двухметровый слой серовато-коричневой московской воды у себя над головой. Затем была преодолена следующая ступень, казавшаяся тогда очень сложной,— спуск на дно шесгиметро-вого котлована. Случались три этом и происшествия, послужившие неприятным, но полезным уроком. Так, один из членов группы плохо приготовил свой аппарат к погружению и в результате через несколько минут всплыл; врачу пришлось потратить немало сил, чтобы привести его в сознание.

Перед самым началом летних экспедиционных работ к группе присоединилось несколько студентов Московского Авиационного института с самодельными аквалангами.

' В дальнейшем эта техника оказалась малопригодной и от нее пришлось отказаться.

Таким образом, летом 1957 г. в составе Пантикапей-ской экспедиции оказался подводный отряд, состоявший из студентов-археологов Б. Петерса и И. Смирнова, А. Бла-ватбкого, вооруженных кислородными аппаратами ИПСА, и студентов МАИ с самодельными аквалангами. Начальником отряда был руководитель Пантикапейской экспедиции В. Д. Блаватский.

Задачи экспедиции 1957 г. были самыми скромными: ознакомиться с условиями археологических подводных работ в различных частях Керченского пролива: у западного и восточного берегов, а также у кос Тузлы и Чушки. Было обследовано морское дно в районах, прилегающих к древним городам — Нимфею и Пантикапею. Шлюпка с водолазами ставилась на якорь над участком, подлежавшим исследованию. По данному со шлюпки сигналу ее местонахождение с берега фиксировалось для нанесения на план. На берегу была разбита базовая линия, на концах которой стояли фиксаторы, засекавшие местонахождение шлюпки по буссоли. Один или два водолаза погружались в воду и плыли над грунтом. Двигались они по спирали на страховых концах до 40 м длиной. Обнаруженные водолазами предметы наносились на план особо.

Проведенные работы показали, что можно уточнить наши представления о затопленных и размытых морем частях древних городов.

В результате двухдневных исследований в Гермонассе удалось предварительно наметить расположение размытых частей древнего города. При подводных работах около Нимфея, Гермонассы и в других местах были собраны обломки античной и средневековой керамики — главным образом черепки остродонных амфор, на которых встречались амфорные клейма.

Особенно памятны работы у косы Чушки. Отряд отправился туда на легкой шлюпке с подвесным мотором с целью обследовать место, где, согласно карте и описаниям исследователей юга России П. А. Дюбрюкса и И. И. Бла-рамберга, должны находиться шесть мраморных колонн. Было известно, что этих колонн, одну из которых даже пытались извлечь в 1823—1824 гг., давно уже нет на поверхности, что вода в проливе очень мутна и видимость ограниченна. Однако соблазн был велик — все-таки монументальные остатки храма! Поиски, к сожалению, оказались безуспешными, и обратный путь через весь

Открытие затонувшего мира image32.jpg

Керченский пролив пришлось проделать на веслах: подвесной мотор заглох.

В результате первых пробных работ стало ясно, что подводные археологические работы обещают быть результативными. Экспедиция с самого начала решила ориентироваться на исследование затопленных городов, так как шансы найти корабль при археологических разведках очень невелики. Корабль на дне — это небольшой бугорок, видимый с расстояния нескольких метров (в лучшем случае —-десятков метров) даже в прозрачных водах Средиземноморья. В Черном море, где видимость гораздо хуже, чем в Средиземном, найти такой корабль так же трудно, как иголку в стоге сена. Ведь и на Западе археологи по существу ни одного затонувшего корабля сами не обнаружили. Находили корабли водолазы-профессионалы и легководо-лазы-спортсмены, которыми буквально кишит Лазурное побережье.

Экспедиция 1957 г. показала, что нужно заменить кислородные приборы аквалангами, но, конечно, не самодельными.

Летом 1958 г. в распоряжении экспедиции было уже несколько советских аквалангов, предоставленных экспедиции клубом подводников МЭИ.

Стало ясно, что гораздо строже надо подходить к подбору участников подводной археологической экспедиции. Большую помощь в подборе людей оказал первый в Советском Союзе самодеятельный клуб подводного спорта МЭИ, созданный по инициативе А. Блаватского — в то время студента института. В клубе с самого начала была создана археологическая секция. Каждый год совет клуба выделяет в состав подводной экспедиции лучших из луч-иих спортсменов-подводников.

Летом следующего, 1058 г. подводные археологические заботы продолжались. Помимо команды, выделенной МЭИ, и археологов-подводников, в работу экспедиции жлючились историк и археолог, доцент Московского унн-зерситета В. И. Кузищин и постоянный врач экспедиции Михайловский, сам хороший аквалангист.

Главным объектом работ была Фанагория — один из начительных городов древнего Боспорского царства, рас-юложенного некогда н4 берегах Керченского пролива, (тот город, по свидетельствам древних авторов, был второй толицей государства. Крупнейший античный географ

■лрабон называл Фанагорию городом, достойным упоминания, значительным полисом, крупным торговым центром. Другой древний писатель — Аппиан говорил о большой роли Фанагории в грозный период митрпдатовых войн (I в. до н. э.).

Разрез•м'.Г’С.-ка
Открытие затонувшего мира image33.jpg
Схема организации разведки. Маршрут аквалангиста-разведчика в юго-восточном секторе

Археологические раскопкп подтверждают сведения древних авторов о значительности этой второй столицы Боспора. Благодаря раскопкам уже установлен!! границы города, но окончательно вопрос о размерах городища не мог быть решен, так как часть городской территории оказалась занятой морем и была практически недоступна для исследования. Еще в результате наземных работ 1939 г. стало ясно, что древнейшие остатки Фанагории, находившиеся на берегу, были ниже уровня моря и стены уходили под морское дно.

Подводные работы лета 1958 г. имели своей основной целью установление границ затопленной части городища.

Исследование морского дна представляло известный интерес еще и потому, что море, затопив часть древнего города) отчасти сиасло его от разрушения местными жителями, которые, не имея поблизости строительного камня, разбирали остатки древних построек. В результате от обширных развалин Фанагории, упоминавшихся еще путешественниками XVIII в., сейчас ничего не осталось. Даже море не всегда препятствовало жителям в их разрушительной деятельности. Так, уходивший в море остаток восточной оборонительной стены Фанагории в 150 сажен длиной и 3 сажени шириной был в прошлом веке разобран для постройки церкви. Поэтому мы надеялись обнаружить неразрушенные древние памятники на больших глубинах, недоступных жителям.

Работы велись по разработанной в 1957 г. и описанной выше схеме, и результаты оказались следующими: в 220— 230 м от берега обнаружена каменная гряда длиной около 60 м и шириной 6—14 м. Более плотная часть ее обращена к морю. В восточной части городища — остатки такой же каменной гряды, тянущиеся с юга-востока на северо-запад. В северо-западной части городища в 230— 240 м от берега замечена мощная каменная гряда длиной 50—60 м, идущая почти параллельно берегу, а затем поворачивающая под тупым углом к нему. Исследование этих каменных гряд, мест их расположения, рельефа дна и характера грунта позволили предположить, что гряды определяют границы Фанагории и являются остатками забутовки городских оборонительных стен.