Такое скопление остатков кораблей объясняется тем, что в этом пункте, через который проходила древняя морская дорога из Греции на Восток, очень коварный рельеф дна. В узком проливе между двумя островами с постоянными бурными течениями со дна моря поднимается скала, немного не достигающая поверхности. Эта скала и оказалась роковой для пятнадцати кораблей.

Наиболее интересным оказался корабль, вернее остатки груза древнего корабля, затонувшего на глубине 7,5 м. На столь небольшой глубине его корпус и деревянные части не могли уцелеть. Нередкие здесь зимние штормы за три с лишним тысячелетия разрушили без остатка все деревянные части. Археологам досталась только часть груза, но и это немногое явилось неоценимым кладом для истории морского дела и морской торговли. Было поднято

на поверхность 12 бронзовых слитков, отдаленно напоминающих по форме снятую шкуру быка или барана. Слитки служили предметами обмена в эгейскую эпоху — своеобразные предшественники денег. Кроме того, сохранились бронзовые топоры, в том числе несколько характерных для древнего Крита двулезвийных, мотыги, наконечники копий и дротиков, довольно много керамики и даже остатки такелажа из растительных волокон. Находки легко датируются XV—XIV вв. до н. э., их родину также нетрудно определить — корабль шел с острова Крита, могущественнейшей морской державы того времени. Целью его плавания был, вероятнее всего, остров Кипр, в восточной части Средиземного моря. Это пока самая древняя находка груза корабля. Можно только пожалеть, что корабль затонул на такой небольшой глубине и потому не сохранился до наших дней.

Список находок кораблей в средиземноморских водах можно продолжить. Число обнаруженных остатков кораблекрушений очень велико и с каждым годом возрастает.

В частности, в районе Буш-дю-Рон известно два близко расположенных места кораблекрушения, пли, может быть, здесь затонул один корабль, но на котором находилось два вида амфор (как и корабль у Гран-Конлюэ).

Все эти находки отмечены на первой подводной археологической карте, составленной Ф. Бенуа, которая обнимает большую часть Средиземного побережья Франции.

У читателя может создаться впечатление, будто на западе со времени изобретения акваланга подводные археологические работы в затопленных городах не велись. Это не совсем так. Конечно, основные усилия были обращены на исследование кораблей — это и легче и позволяет с меньшей затратой сил получить довольно большое количество вещественных находок. Но уделялось внимание и затопленным частям городов. Так, еще в 1950 г. уже упоминавшийся Альпийский подводный клуб провел разведки в районе города Тауроментум. Выяснилось, что сколько-нибудь серьезные работы здесь вести нельзя, так как город не был затоплен морем — значительная часть его, расположенная на обрывистом плато, была размыта и обрушилась в море. Картина в общем довольно близкая тому, что была обнаружена в 1957 г. в Керченском проливе у древнего славянского города Тмутаракани (античной Гермо-нассы, современной Тамани). Разница только в том, что Гермонассу-Тмутаракань море пощадило больше, чем Тауроментум.

Во время подводных работ 1952 г. в районе Марселя (у городка Сан-Мари), явившихся дополнением к наземным археологическим раскопкам 1946—1952 гг., выяснилось, что значительный район вокруг Марселя был затоплен морем. Удалось даже определить, что это затопление началось только в средневековое время. Письменными источниками засвидетельствовано опускание дна в XVII—XVIII вв. Арлезианский монах Пьер Луи де Сан Ферро писал в 1696 г., что со времени его юности море заняло два километра суши. Наступление моря продолжалось и позднее, так что в начале XVIII в. пришлось построить плотину для защиты городка Сан-Мари от наступающего моря.

В заливе Св. Жервезы были обнаружены остатки монументальных сооружений на глубине от 1 до 5 м. Череп¹ ки, найденные рядом с этими развалинами, датируются примерно I в. до н. э.— I в. н. э. Были подняты и кое-какие

Археологическая карта подводных находок у берегов Прованса

Г олова из слоновой кости.Найдена в заливе Фо

архитектурные детали. В последние годы произведены небольшие разведки в районе древних портовых городов — Антиба и Ольвии (в Южной Франции, называющийся так, подобно многим другим городам, в том числе и Ольвии на Бугском лимане, возле Николаева).

Заслуживают внимания работы, произведенные в Аполлонии (Ливия). В августе-сентябре 1958 г. здесь находилась Кембриджская университетская экспедиция под руководством Н. Флемминга. Аполлония была морским портом одной из крупнейших греческих колоний — Кире-ны, основанной еще в 635 г. до н. э. В 91 г. до н. э. вся эта область стала провинцией римской державы, важнейшим источником снабжения Рима хлебом. Обширная морская торговля сделала Аполлонию крупнейшим портовым городом Средиземноморья.

Работе благоприятствовала очень хорошая сохранность затопленных частей города (сейчас морем занята почти доловина территории города, в том числе все портовые

районы). На берегу была разбита базовая линия длиной 800 м, с которой теодолитами засекались обнаруженные аквалангистами остатки зданий, оборонительных стен и тому подобное. Их оказалось так много, что вначале трудно было разобраться в этом сложном лабиринте. Но постепенно все стало на свои места. Выяснилось, что гавань города Аполлонии располагалась в обширной, овальной формы бухте, окаймленной мысами и островами. С открытым морем этот внутренний бассейн соединялся лишь двумя сравнительно узкими проходами. Берег был укреплен мощными городскими оборонительными стенами с башнями, доками. Обнаруженные набережные, каменоломни на острове, вилла римского времени и прочие сооружения и здания заносились на план. Этот план может стать хорошей основой для развертывания в дальнейшем в Аполлонии и подводных раскопок.

* * *

В Советском Союзе первые подводные археологические работы производились в 30-х годах под руководством Р. А. Орбели. Ему помогали скафандровые водолазы ЭПРОНа. Эти исследования подробно описаны самим Р. А. Орбели в вышедшей уже после его смерти, в 1947 г., книге «Исследования и изыскания».

Работы были прерваны и возобновились в 1957 г., но уже совсем в иной форме, с новыми людьми и на базе легководолазной техники.

За несколько лет до начала наших работ в 1957 г. у одного из авторов этой книги, В. Д. Блаватского, зародилась мысль о желательности и даже необходимости проведения подводных археологических изысканий.

Каждый ученый, а особенно ученый-археолог, трудится в коллективе более молодых учеников и последователей, и его научные идеи становятся обычно достоянием руководимого им коллектива. Мысль о подводных археологических работах захватила кружок, который состоял тогда из нескольких студентов кафедр археологии и древней истории МГУ — постоянных сотрудников В. Д. Блаватского в экспедиционной работе в Северном Причерноморье.

Большинству членов кружка подводные археологические работы представлялись далеким и даже, может быть, ie совсем реальным будущим. Изучая преимущественно гуманитарные науки, мало связанные с техникой, мы на первых порах преувеличивали трудности овладения водолазным делом. Первый шаг к осуществлению наших замыслов был сделан Б. Г. Петерсом, бывшим в то время студентом вечернего отделения МГУ. Весной_1957 г., узнав, что в Центральном морском клубе ДОСААФ небольшая группа любителей занимается освоением легководолазного дела, он встретился с ее инструктором Н. В. Тимофеюком. Согласие на включение в эту группу, уже довольно далеко продвинувшуюся в водолазной науке, было немедленно получено, п Петерс стал первым археологом, готовившимся стать подводником. Вслед за Петерсом в группу вошел его друг-однокурсник И. В. Смирнов. Затем присоединились Г. А. Кошеленко, Ю. А. Савельев и незадолго до того демобилизовавшийся моряк А. В. Блаватский, полюбивший легководолазное дело еще во флоте.