Эта перестройка единственно могла обеспечить и конечный успех военной победы. На основе ее развернулся и целый ряд других мер. В конце октября 1919 г. появился в печати отчет ЦК РКП за период с 15 сентября по 15 октября 1919 г. ЦК заявлял, что главной работой его и всей партии за отчетный месяц была работа военная. Пленум 26 сентября, учитывая грозное положение на Южном фронте, постановил перевести на военную работу максимальное количество коммунистов и сочувствующих, работающих в центральных и местных советских учреждениях, за исключением Наркомвоена, Наркомпрода и Наркомпути.

ЦК удостоверял, что первыми, как и всегда, на его призыв к новой мобилизации откликнулись питерские рабочие. Петроград послал более 300 ответственных работников и произвел дальнейшие мобилизации из расчета 1 на 15 от Гражданских коллективов и 1 на 10 — от военных. Но с наступлением Юденича новая посылка мобилизованных из Петрограда на юг прекратилась. Москва раскачивалась несколько дольше, но зато уже к 15 октября дала около 600 коммунистов, а мобилизация была еще не закончена.

В провинции Вологодский комитет постановил отправиться на фронт в полном составе, самарцы выделили поименно 7 лучших работников, а затем произвели дополнительную мобилизацию; нижегородцы, незадолго перед тем отправившие целую группу ответственных работников, дали еще 25 чел. Во Владимире, кроме партийной мобилизации, давшей около 400 бойцов, мобилизовано 25 % ответственных работников профессиональных союзов.

Не имея еще окончательного подсчета, ЦК считал, что партийные организации вновь дали на фронт 2000 самых ответственных работников, и объявлял такой результат вполне достаточным. [333]

Нужно отметить и особый вид мобилизаций, которые с первой трети сентября 1919 г. проводили профессиональные союзы и фабрично-заводские комитеты через военпродбюро ВЦСПС. Это было создание заготовительных отрядов из рабочих на основах премирования, а центральный орган партии «Правда» в особой статье, посвященной задачам этих отрядов, писал: «Теперь слово и дело за рабочими массами. Рабочие должны посылать заготовительные отряды из самых лучших товарищей… Наш долг — победить белогвардейщину не только на внешнем фронте, но и на внутреннем — хлебном».

Политическая линия сбора урожая была намечена ЦК партии еще в конце августа 1919 г. Это было «проведение хлебной повинности так, чтобы все заготовительные организации установили правильное отношение к деревне, главным образом, к среднему крестьянству».

Ко всем изложенным мероприятиям присоединились еще такие, как «Неделя фронта», все более развивавшиеся субботники, имевшие огромное агитационное значение. Все меры вместе дали неизбежный исход — укрепление и воссоздание фронта. Еще 4 октября 1919 г. «Известия Московского совета», писали о том, что для отражения деникинской опасности мы «в добавление к прежним силам войск, двигаем новые отряды передовых рабочих, способных создать перелом в настроении отступающих частей».

Руководство коммунистической партии не ограничивается организационно-политическими мероприятиями в тылу. Партия берет в свои руки более твердо и более решительно руководство над Южным фронтом. Шумные, но бесполезные поездки Троцкого по Южному фронту приостановлены. Троцкий отзывается Центральным комитетом в Москву. Для подготовки победы Южного фронта направляется Сталин. «Новые военные работники требуют невмешательства» Троцкого в дела Южного фронта. Троцкий отходит от прямого участия в делах Южного фронта. Операция на Южном фронте вплоть до взятия нами Ростова-на-Дону и Одессы проходят без Троцкого{143}.

Подчеркнув еще раз, что политические причины неудачи затеянной Деникиным операции вытекли из самой сущности [334] его государственной и военной системы, остановимся здесь на военной характеристике его действий. Стратегия Деникина, лишенная всякого политического обеспечения и поддержки к моменту Орловской операции, начала проявлять все черты военного авантюризма. Его действия можно уподобить действиям зарвавшегося игрока, стремящегося сорвать банк на авось, не имея уже ни гроша в кармане.

Однако, обращаясь к рассмотрению его оперативного творчества, мы должны отметить искусное сосредоточение им ударного кулака на решающем направлении. Но далее идет уже ряд промахов. К ним мы должны отнести начало действий в расходящихся направлениях, на Орловском и Новохоперском направлениях, упорное стремление пробиться к Орлу, несмотря на совершенно выяснившееся невыгодное соотношение сил, что только и можно объяснить недооценкой возросшей боевой мощи красных армий, и, наконец, отсутствие достаточного обеспечения против 14-й армии. Последняя ошибка оказалась наиболее роковой для Деникина.

Выше охарактеризовано напряжение партии и советской общественности для борьбы с Деникиным.

В сравнении с этим стихийным движением ничтожные по значению размеры имело оживление заговорческой работы подпольной контрреволюции в красном тылу.

Наиболее крупное, говоря относительно, проявление этой работы имело место в Москве. Здесь группой заговорщиков было организовано подробное осведомление белого командования о боевом составе красных армий и их оперативных намерениях. Во главе этой организации стоял инженер Щепкин, работавший в связи с «Национальным центром». Щепкин имел связь с генералом Стоговым и полковником Ступиным, занимавшими ответственные посты в центральных управлениях Красной армии. Была установлена связь между петроградским и московским заговорами. Последний был более развит в организационном отношении. В Москве существовали две организации: политическая с преимущественно кадетской окраской и военнотехническая, во главе которой стоял Ступин. Для вооруженного выступления генерал Стогов формировал в Москве кадры двух дивизий, но заговорщики испытывали большую нужду в оружии и людях. [335] Целью выступления было изолировать Москву от внешнего мира подрывом всех магистральных железнодорожных путей. Заговоры были раскрыты, виновные арестованы и понесли наказание. В то же время часть левых эсеров и анархистов пыталась бороться с советской властью путем индивидуального террора. Им удалось устроить взрыв на партийном собрании в Леонтьевском переулке, где было убиты и ранены несколько видных партийных работников. Но все попытки контрреволюции потерпели полный крах.

Помимо неудач на фронте, белым армиям был нанесен ряд сильных ударов со стороны партизанских отрядов Махно, что к значительной степени поколебало их стратегическое положение. Силы Махно к 20 октября 1919 г. достигли 28 000 штыков и сабель при 50 орудиях и 200 пулеметах, представляя довольно прочное организационное ядро, разделенное на четыре корпуса. «Армия» Махно благодаря передвижению пехоты на подводах была весьма подвижной. Сначала главным театром его действий были Екатеринославская и отчасти Херсонская губернии, а затем его банды стали угрожать тылу Добровольческой армии, особенно когда у белых назревал перелом операции не в их пользу. Махновцы угрожали самой Ставке Деникина в Таганроге, заняв гг. Бердянск и Мариуполь. Для борьбы с бандами Махно белому командованию пришлось выделить значительные силы (корпус Шкуро), ослабив таковые на фронте.

Проигрыш решительного сражения «вооруженными силами юга России» окончательно развязал те силы, которые подтачивали их тыл изнутри. Вместе с тем в полной мере выступили наружу все разногласия Деникина с казачеством, а кубанская оппозиция с этого времени не только подняла голову, но и вступила в решительную борьбу с Деникиным. [336]

Глава двенадцатая

Преследование противника и операции Кавказского фронта

Преследование красными армиями Южного фронта белых армий Южного фронта — Донско-Манычская операция — Борьба на Северном Кавказе — Эвакуация Новороссийска — Возникновение Крымского фронта