Далее, Англия регулярно отменяла колониальные законодательные акты, направленные на подъем обрабатывающей промышленности. Например, Тайный совет отменил пенсильванский закон (1705 года), поощрявший обувную промышленность; нью-йоркский закон (1706 года), касавшийся производства парусины; массачусетскую попытку поощрить производство льняных тканей (1756 года). Торговая палата — а именно она давала Тайному совету рекомендации в области колониальной политики — в 1756 году открыто заявила: «Принятие колониями законов с целью поощрить промышленность, наносящую какой-либо ущерб промышленности данного королевства, всегда полагалось делом неподобающим и неизменно осуждалось».

Англия систематически проводила также политику, направленную на то, чтобы воспрепятствовать экспансии колонистов на запад. Это она делала потому, что, во-первых, старалась помешать американским спекулятивным операциям в западных землях, во-вторых, старалась монополизировать в своих руках весьма прибыльную торговлю пушниной с индейцами и, в-третьих, страшилась того, что экспансия американского населения на запад значительно затруднит поддержание колониального владычества и будет способствовать развитию чувства американской независимости.

Самым крупным примером английской запретительной политики в отношении движения на запад явился закон 1763 года, которым колонистам было запрещено поселяться к западу от Аппалачей. В этом законе проявились все упомянутые факторы, и мы располагаем одним свидетельством того времени, проливающим особенно яркий свет на некоторые из побуждений, двигавших Англией. Вот что писал в мае 1763 года лорд Эгремонт, статс-секретарь, разъясняя лорду Шелберну, президенту Торговой палаты, почему он выступает в пользу проектировавшейся «линии 1763 года»:

Правда, среди ведущих английских деятелей существовало расхождение во мнениях по вопросу об экспансии на запад. Некоторые из них полагали, что экспансию нужно поощрять, так как она будет содействовать рассеиванию населения и тем самым помешает развитию обрабатывающей промышленности. Группа эта не взяла верх; но важно отметить, что разногласие касалось тактики, а не самой цели, то есть не стремления воспрепятствовать развитию американской обрабатывающей промышленности.

III. Войны против индейцев

На протяжении всех шестнадцати десятилетий колониальной истории обычным состоянием была война, а не мир. Войны были в основном трех родов: войны между державами-колонизаторами, в первую очередь между Англией и Францией; захватнические и истребительные войны против различных индейских племен; наконец, гражданские войны. Последние будут рассмотрены, когда речь пойдет о внутренней колониальной арене действия.

Что касается войн с индейцами, то они фактически никогда не прекращались в колониях. Войны эти являлись, очевидно, результатом агрессии со стороны белых и сопротивления со стороны индейцев; они были результатом проводившейся белыми политики земельного разбоя, торгового надувательства и геноцида. При оценке данных войн нельзя забывать, что численность индейцев никогда не была очень велика; так, ирокезская конфедерация, пожалуй, самая могущественная из всех индейских армий к востоку от Миссисипи, никогда не насчитывала более 16 тысяч человек, считая мужчин, женщин и детей. Тем не менее индейцы оказывали такое яростное сопротивление, что временами становился неясным самый исход борьбы; и если бы им когда-либо удалось сплотиться воедино, то их поражение, бесспорно, было бы отсрочено на много лет, если не поколений.

При оценке данных войн возникает и вопрос о прогрессе. Ясно, что производительная способность европейской цивилизации намного превосходила производительную способность индейской цивилизации; уровень первой, бесспорно, был намного выше уровня последней. Именно поэтому, благодаря более передовой технике — следствию указанного превосходства, европейцам и удалось покорить индейцев, даже сражаясь на их исконной земле. Однако громадную роль при оценке природы капитализма — а именно он осуществил это покорение — играет способ, каким оно было осуществлено, — ужасающе беспощадный, лицемерный и зверский. Эти характерные особенности капиталистической системы присущи ей на всех этапах ее развития; таков характер как американо-индейской политики этой системы в пору ее юности, так и ее империалистической политики в пору дряхлости.

В колониальный период можно выделить четыре крупных войны с индейцами. В 1637 году в Коннектикуте подняли восстание индейцы племени пекотов, общим числом примерно в три тысячи человек, пытаясь положить предел систематическим посягательствам на свои земли. Ружья колонистов почти полностью истребили их, а жалкая горстка оставшихся в живых была продана в качестве рабов в Вест-Индии.

В 1675 году Метакому, вождю обитавших в Новой Англии индейцев племени вампаноагов (англичане прозвали его «король Филипп»), удалось заключить союз с индейцами племен нипмуков и наррагансетов и оказать противодействие дальнейшему продвижению англичан. Борьба затянулась на два года. Видя, что силы его тают, Метаком предпринял попытку привлечь к союзу могауков. Усилия индейского вождя оказались безуспешными, и это решило исход борьбы, так как колонисты вскоре объединились против него в «Конфедерацию Новой Англии». В 1676 году сам Метаком был убит; тело его притащили в Плимут и четвертовали, а голову выставили на шесте. Жена и сын его (были проданы в рабство в Вест-Индию. К 1677 году индейцы потерпели окончательное поражение и, по существу, организованная племенная жизнь индейцев в южной части Новой Англии почти полностью прекратилась.

Еще одну крупную войну — со сходными результатами — вели индейцы племени чироков в Южной Каролине в 1760—1762 годах. Наконец, после того как при заключении мирного договора 1763 года, завершившего Семилетнюю войну между Англией и Францией, англичане предали алгонкинские племена, некоторые из этих племен во главе с Понтиаком, вождем оттавов (к которым присоединились уайандоты, потаватоми и оджибве), объявили Англии войну. Влияние этой войны сказалось далеко за пределами долины Огайо — в Пенсильвании, Мэриленде и Виргинии. Война, начавшаяся в 1763 году, завершилась поражением Понтиака в 1776 году.

IV. Европейское соперничество и колониальные войны

Колонии явились ареной четырех крупных войн, развернувшихся как часть более крупных войн, которые велись в Европе (и других районах) между Францией и Англией (причем в отдельных случаях союзницей Франции выступала Испания). На протяжении периода с 1689 по 1763 год война между этими двумя хищными державами фактически не прекращалась, но все же можно выделить в военных действиях четыре бурных вспышки, носившие самостоятельный характер и стоившие тысяч жизней во Французской Канаде и Английской Америке. Уместно еще добавить, что в каждой из них принимали участие в качестве союзников той или иной стороны индейцы и что значительная часть военных операций, поскольку дело касалось колонистов, приняла характер войны с индейцами; и все-таки собственно войны с индейцами являлись чем-то побочным.

В 1688—1697 годах северные колонии были опустошены «войной короля Вильгельма» — известной в Европе под названием «войны Великого союза». В 1701—1713 годах развернулась «война королевы Анны» — в Европе известная как «война за испанское наследство»¹. В 1745—1748 годах на Юге вспыхнула «война из-за уха Дженкинса»[8] — часть более крупной «войны за австрийское наследство». Наконец, самая крупная война, начавшаяся в колониях в 1754 году и два года спустя перекинувшаяся в Европу под названием Семилетней войны (1756—1763 годы), известна в колониальной истории под названием «франко-индейской войны».