— А если он...

— Что?

— У такого может и огнестрельное оружие быть...

— Ничего, буду смотреть в оба. Дворника прихвачу, поставлю в коридоре. Присмотрит, чтобы из комнаты в комнату никто не перебегал.

— Может, не ездить мне в гостиницу? Что уж там осталось?

— Нет, нет, — возразил Ильичев, — двигай, Гриша. Машина в нашем распоряжении, ленинградские товарищи позаботились. А к восьми возвращайся.

— Все понятно. Раз приказываете, еду.

— Вот и хорошо. Спокойной ночи!

И Ильичев не спеша пошел по тротуару...

Адик покинул квартиру Крысовых только в одиннадцать часов утра.

К этому времени Ильичев уже обо всем договорился с управдомом, и они почти сразу же отправились «обследовать» квартиры второго этажа. Молодцеватый дворник на случай остался в коридоре.

В первой же квартире Дмитрию пришлось выслушать справедливые претензии немолодой уже женщины на недостаток жилой площади. Ее муж жаловался на беспокойных соседей.

— Только три ночи поспали спокойно. Сегодня опять хохот и музыка какая-то дикая до утра... Управдому вот жаловались — не помогает.

— Верно, — нерешительно подтвердил управдом. — Жаловались.

— Дети ночами не спят, вздрагивают, просыпаются. А главное — пять комнат у этих Крысовых, а гулянки все время в одной, что рядом с нами.

— Вы бы попросили их перенести свои праздники в другую комнату.

— Просили, да куда там!..

Ильичев решился спросить о главном.

— А кто же это в гости к ним ходит? Женщина пожала плечами:

— Бог их знает! Все больше пожилые. Они и ночуют тут, а случается, и живут. Из молодых частенько бывает чернявый такой парень. Тоже, видать, бездельник.

— Вы говорите, живут... это как же?

— Так и живут здесь неделями. Один даже машину свою держал на заднем дворе. Слава богу, уехал.

— Когда он уехал? Попробуйте вспомнить.

— Скажу, скажу... Сегодня суббота? Во вторник уехал. А раньше он все с таким высоким седым приходил. Тот, бывало, как напьется, так поет: «Почему ты мне не встретилась, юная, стройная...»

Управдому наскучило слушать жалобы женщины, и он вышел в коридор.

Ильичев, вынув из кармана фотографии Полева и Лопаева, спросил

— Этот... со своей машиной?

— Он, — удивилась женщина, — он самый!

— А седой, что песни пел, этот?

— Этот. Голову высоко задирает, на людей не смотрит, — добавила она. — Вы их знаете?

— Немного знаю. Нехорошие они люди. Но говорить об этом пока никому не надо.

— Что вы, не беспокойтесь!

Ильичев попрощался и вышел в коридор, где управдом что-то сердито выговаривал дворнику.

Они постучались к Крысовым. Им открыла блеклая пожилая женщина с широкими задранными вверх ноздрями:

— Проходите на кухню, напачкаете тут! Не видите, — ковры.

— Видим, — равнодушно отпарировал управдом. — Нам нужно посмотреть комнату. Можете убрать ковры.

Недовольная женщина свернула ковер и толкнула его в угол.

— Вот и управились, — не унимался управдом. — Теперь ширму уберите, а то не поймешь, что у вас.

За ширмой на столе высилась гора грязной посуды, пустые бутылки.

— Та-ак!.. — невозмутимо протянул управдом и деловито обстучал стены, подергал оконные рамы. Затем, не обращая внимания на клокотавшую яростью женщину, сказал:

— Пойдем дальше...

— Там спят девочки! — выпятила тощую грудь хозяйка квартиры.

— Мы подождем, а вы разбудите их: скоро двенадцать часов, — настойчиво попросил Ильичев.

Крысова пошла к «девочкам», и вскоре они появились в коридоре! Заспанные, с серыми лицами и спутанными волосами, они вызывали брезгливое отвращение. Узнав в черноволосой девице ту, что караулила вчера покупателей у ювелирного магазина, Ильичев отвернулся. Но девица, не взглянув на мужчин, торопливо шмыгнула в мамин будуар.

Управдом так же внимательно простукал стены и и остальных комнатах, затем поблагодарил за помощь, и они двинулись к выходу.

Дмитрий прощаться не стал.

«Еще увидимся, — с удовлетворением подумал он, — тогда и поговорим!»

Уже в коридоре сметливый управдом заметил Крысовой:

— Живете вольготно! Потеснить вас надо...

Что кричала им вслед эта женщина, они уже не слышали...

Дмитрий очень торопился. До назначенной встречи с Адиком оставалось полчаса. Нужно было успеть добраться до магазина радиотоваров, где назначена встреча.

Адика Ильичев заметил сразу. Засунув руки в карманы бутылочного цвета брюк, он пренебрежительно рассматривал витрину магазина.

— О-кэй! Опаздываете, — выговорил Адик.

— На полторы минуты.

— Точность — вежливость королей!

— Это я уже слыхал, — отрезал Ильичев.

— Вэри гуд! Инцидент исчерпан. Высокие договаривающиеся стороны переходят к следующему вопросу.

Вертлявый юнец направился в ту же парадную. Оглянувшись, Дмитрий увидел Доронова. Тот шел в двух шагах позади. Напротив парадной стояла «Победа».

— Может, сядем в машину?

— О, ваша? Неплохо для жителя тундры!

Дмитрий распахнул заднюю дверцу, пропустил Адика и сел рядом. В то же мгновение хлопнула передняя дверца: Доронов был за рулем.

— Зачем? — недовольно спросил Адик.

— Не волнуйтесь — свои, — улыбнулся Ильичев. — Небольшая прогулка с жителями тундры...

Через час капитан милиции уже закончил первый допрос спекулянта золотом.

Адика увели, а Ильичев с Дороновым и двумя работниками ленинградской милиции поехали на Каменный остров.

Женская половина семейства Крысовых была в сборе. Подслеповатая Соня, ворча, убирала комнаты, Янина возилась на кухне, а мать примеряла старшей дочери новое платье.

Появление работников милиции поразило их, как гром среди ясного дня. Несколько минут они не могли даже отвечать на самые простые вопросы. Мать очнулась первой и, рыдая, стала обвинять кого-то в издевательстве над «бедными женщинами». Потом она стихла и с явным страхом наблюдала за обыском.

Удалось найти несколько самородков под половицей за шкафом.

Дмитрий тщательно перелистал журналы мод, просмотрел старые фотографии и письма.

Интересного ничего, хотя...

В руках Ильичева оказались две квитанции на посылки. На каждой всего по два слова чернильным карандашом:

«Одесса — Полеву». «Минводы — Полеву».

Судя по датам, посылки отправлены два дня назад.

— Вам придется поехать с нами, — объявил Ильичев Крысовым. — В управлении разберемся...

 

— Все ясно, — подвел итог Ильичев после допроса Крысовых.

— Полюшко-поле в Одессе или на подъезде к ней. Получит посылку, реализует ее содержимое и отправится в Минеральные Воды. Нам надо срочно заканчивать здесь свои дела и — в путь!

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Ни в одной из гостиниц фамилия Полева не значилась. Ильичев и Доронов сбились с ног, стараясь отыскать хоть какие-то признаки пребывания Полева в Одессе, но пока нм это не удавалось.

И вдруг звонок постового милиционера: «ЗИМ» с ленинградским номером прошел по Дерибасовской и свернул на Пушкинскую...

Через пять минут Ильичев и Доронов были уже под тенистыми каштанами Пушкинской улицы. «ЗИМ» стоял возле ресторана.

«Брать на улице, — решал Дмитрий, — удобнее и проще, но людей соберешь, поднимется шум. Зайти в ресторан?»

Но в зале Полева не оказалось. Не было его и в подсобных помещениях. Ткнувшись в дверь, которая вела во двор, Ильичев огорченно махнул рукой и вернулся на улицу к поджидавшему его Доронову.

— Стало быть, кинулся в Минеральные Воды, — предположил Доронов. — Едва ли он думает, что его могут искать и там.

— Возможно, Гриша. Сейчас мы посмотрим, что находится в изъятой посылке, сдадим ее содержимое в здешний угрозыск и вечером — в Минеральные Воды. Почта там уже предупреждена, посылку задержат. К тому же она может находиться еще в пути...

В посылке золота не оказалось. Небольшой ящик был почти полностью заполнен пачками денег.

 

Уже несколько часов Ильичев и Доронов находились в Минеральных Водах. Григорий дежурил на вокзале. Дмитрий — на аэродроме. Работники Минводской милиции, приданные им в помощь, занимались гостиницами и ресторанами.