— Вы правда так думаете?..

— Ну конечно! И мы с вами горы свернем! Только не сразу. Нам нужен рычаг и точка опоры. А прежде всего, мне хочется выяснить одну деталь, которая меня заинтересовала... Скажем, просто как путешественника, приезжего человека. Дом, в котором живут Крысовы, действительно один из двух деревянных, сохранившихся после войны?

— Простите, я ошиблась. Тогда я вам неверно сказала. Не один из двух, а единственный двухэтажный деревянный дом. Других таких на Каменном острове не осталось.

Успокаивая себя, Дмитрий привычным жестом стал тихонько похлопывать ладонью по колену.

— Окажите, Лена, а на каком этаже живут ваши Крысовы?

— На втором.

Сомнений быть не могло. Полев возил Лопаева именно в этот деревянный дом на Каменном острове...

Григорию Доронову пришлось на этот раз тяжело. Его подопечный, продежурив более часа возле ювелирного магазина, нырнул в людскую толпу и устремился по Невскому проспекту. Доронов лавировал следом за ним в шумном и пестром потоке, а когда Адик, свернув на Владимирский, юркнул в парадную, он, замерев у дверей, весь обратился в слух:

— Пять, шесть, семь... одиннадцать, двенадцать... тридцать три, тридцать четыре, тридцать пять... сорок четыре...

Наконец, шаги замерли. Адик поднялся на сорок четыре ступеньки. Когда за ним захлопнулась дверь квартиры, Доронов стал неторопливо подниматься по лестнице.

— Двадцать пять... тридцать... сорок... сорок четыре! Прямо перед ним красовалась нарядная дощечка под стеклом, на которой золотыми буквами было выведено: «Зубной техник».

Доронов был удовлетворен. На всякий случай он поднялся на последний этаж, постоял там немного возле окна, спокойно спустившись вниз, вышел на улицу. Он знал теперь еще один адрес, который мог иметь прямое отношение к делу Полева.

Адик вышел из этого дома через полчаса и танцующей походкой двинулся по Невскому, что-то насвистывая и улыбаясь встречным девушкам. На углу Садовой он вдруг прыгнул на подножку переполненного автобуса. Доронову, пришлось мгновенно перебежать наискосок Невский, чтобы занять освободившееся такси. Он искренне огорчился, что доставил неприятную минуту старшему сержанту милиции, который энергично грозил ему пальцем из своей будки.

— Вам куда? — вежливо осведомился шофер.

— Мне... прямо! Вон за тем автобусом! Там — жена с ребенком... А я не успел...

На первой же автобусной остановке Доронов вновь увидел Адика. Тот выпрыгнул из автобуса, тряхнул черной гривой волос и, показывая встречным яркие золотые коронки, пересек проспект.

У ресторана «Восточный» он чуточку постоял и стал опускаться по ступенькам.

Окна ресторана находились вровень с панелью, и Доронов, разгуливая мимо них, пытался разглядеть сквозь тюлевые шторы зал. Ему показалось, что рядом с Адиком сидит та самая девушка, которую он видел возле ювелирного магазина.

Спустя четверть часа Григорий зашел в ресторан.

Оглушительно звучал небольшой восточный оркестр. Два зала, соединенные между собой переходом, были полны. Доронов с трудом нашел свободный стул и попросил разрешения сесть.

— Не можем! — торжественно заявил полный лысый грузин. — Не можем, товарищ, разрешить, пока не уважишь нас. Выпей, генацвали, наше вино!

Он протянул Доронову полный бокал легкого искристого и ароматного «Саперави».

Сидевшие за этим же столом молодые грузины одобрительно рассмеялись, когда Доронов, не торопясь выпил сухое вино и попросил у официанта бутылку такого же для его новых друзей.

Григорий с удовольствием шутил со своими случайными соседями, которые оказались туристами из Тбилиси, но не выпускал из виду столик возле оркестра, за которым сидели Адик и его подруга.

«А я думал, они еще «зеленые», — удивился Доронов тому, как ловко Адик разлил в рюмки коньяк.

Уже покинули ресторан веселые туристы из Тбилиси, скромно поужинала за этим же столом молодая пара, но Адик и его спутница, казалось, и не собирались уходить. Они попеременно подзывали к себе то лысоватого официанта, то сухощавого прилизанного руководителя оркестра, заказывали вино, закуски, музыку.

«Едва ли они пойдут теперь пешком, — подумал Григорий. — Ишь нагрузились...»

Наконец, Адик стал рассчитываться. Доронов отставил в сторону тарелку, быстро расплатился и вышел на улицу. Попросив шофера одного из стоявших на углу такси подождать, он зашел в телефонную будку, откуда хорошо были видны опустевший Невский и залитый светом вход в ресторан.

Показались Адик и девица, сопровождаемые швейцаром. Адик заметно покачивался из стороны в сторону, а висевшая на его руке девица изгибалась и истерично хохотала, запрокидывая голову.

Швейцар знаком подозвал черный «ЗИМ» и заботливо усадил в него молодых прожигателей жизни.

«Значит, они здесь — частые гости», — решил Доронов и попросил шофера следовать за «ЗИМом». (Он показал свое служебное удостоверение).

Машины выехали на набережную Невы.

— Можно бы тут постоять, — заметил шофер. — Они до Сенатской и обратно. Знаю... Я их дважды возил...

Григорий не рискнул последовать этому совету, но шофер оказался прав. «ЗИМ» обогнул памятник Петру Первому и, минуя Адмиралтейство, Мраморный дворец и Петропавловскую крепость, устремился на Каменный остров.

— Не заметят они нас, не думайте, — доверительно сообщил Дорохову водитель. — Они сидят сзади и целуются. У меня память хорошая, а глаз — наводчика. Из армии недавно.

Очевидно, бывший наводчик действительно обладал хорошей памятью, потому что он уверенно свернул в переулок и выехал к двухэтажному деревянному дому, как раз в тот момент, когда из «ЗИМа» высаживались пассажиры.

— Спасибо, товарищ, — расплачиваясь, поблагодарил Доронов, — На вашу скромность я надеюсь...

— Запишите фамилию, — не обиделся шофер. — Может, пригожусь когда.

— А я запомню, у меня тоже память ничего!..

Григорий обошел деревянное здание и облегченно вздохнул: другого выхода не было. «А вдруг Адик решит здесь ночевать», — невольно подумалось Доронову. — Тогда, брат, будешь гулять всю ночь под окнами, — сказал он себе и усмехнулся.

В двух окнах второго этажа вспыхнул яркий свет. Потом свет стал мягче: вероятно, на лампочку набросили что-то красное. Григорий услышал женский говор и громкий мужской смех, однако разобрать хотя бы отдельные слова не удавалось. Внезапно голоса заглушили стон электробанджо, резкий вой литавр и барабанный бой.

Григорий почувствовал сильное желание швырнуть чем-нибудь тяжелым в эти красные окна, растревожить грязное болото, вышвырнуть на улицу затаившуюся там пакость.

«Днем спекулируют и крадут, — думал он, — а вечером устраивают пьяные оргии. Какая мерзость!»

Заполночь наверху все затихло, красный свет в окнах погас, но Адик не появился.

Доронов осторожно прошел квартал, открыл стеклянную дверь будки телефона-автомата и, не спуская глаз с подъезда деревянного дома, набрал номер.

Ильичев ответил сразу. Выслушал краткий доклад, шутливо заметил:

— Значит ты, Гриша, весело проводишь время.

— Отлично! До часу ночи сидел в ресторане, а сейчас гуляю...

— Я тебе завидую, — прокричал в трубку Дмитрий. — Так завидую, что сейчас приеду к тебе.

— Вот это дружба! Я на такое и не рассчитывал.

— То-то! Не скучай, я быстро.

Доронов еще раз обошел двухэтажный дом. Тишина, на улицах — ни души. Издалека поползли по небу столбы света. Еще минута, и возле красивого каменного особняка остановилась машина.

— Дмитрий Михайлович, — подошел Доронов. — рад вас видеть!

— Здравствуй, Гриша, рассказывай, как у тебя дела?

Доронов подробно рассказал о событиях дня и ночи.

— А теперь, Гриша, я тебе кое-что сообщу. В этом доме частенько бывали Лопаев и Полюшко-поле. Не сомневаюсь, что они посещали ту же самую квартиру на втором этаже, где сейчас Адик.

Нужно узнать, не скрывается ли там Полев. Это — мое дело, — решительно сказал капитан. — А ты, Гриша, отправляйся отдыхать. Возвращайся к восьми утра, раньше Адик не проснется. Займешься им, а я пройдусь по квартирам с управдомом как представитель райжилуправления. В случае крайней необходимости произведу обыск. Разрешение у меня есть. Но это только в крайнем случае, а так постараюсь пока не пугать осиное гнездо. Нам нужно узнать, здесь ли Полев.