У неё не было ещё чётко очерченной жизненной цели, она не подозревала и не могла подозревать, что будет воздушным штурманом, но она жадно стремилась к знаниям, черпая их и в науке и в искусстве. Она словно набиралась сил для будущих больших и трудных дел.

Всю жизнь преклоняясь перед искусством, Марина всё же избрала для себя иной путь.

ЗАВОД

Весна 1928 года. Сданы последние зачёты в школе. Марину направляют практиканткой в лабораторию Бутырского анилино — красочного завода. Через несколько месяцев она проходит квалификационную комиссию и получает звание химика — аналитика.

Дома только и разговоров, что о заводе. Вернувшись с работы, Марина прежде всего подолгу возится в ванной: не так‑то просто отмыть измазанные красителями руки.

— Какие там чудесные люди! — говорит Марина. — Какая хорошая молодёжь!.. И какая там полная, настоящая жизнь!

Целые дни Марина проводит на заводе. По вечерам, после работы, комсомольцы гурьбой отправляются в клуб, репетируют пьесы, ставят спектакли. Марина увлечена встречами с новыми людьми, лабораторными опытами, клубной сценой.

Она делает в дневнике запись:

«Я так полюбила завод, что его котлы наполняют мою душу, как прежде наполнял её театр…»

Однажды весной Марина вернулась с завода, смущённо держа в опущенной руке букетик ландышей. Цветы смотрели в пол, кверху торчали ровно обрезанные стебли.

Я сразу заметила смущение дочери.

— Поставь ландыши в воду, Мариночка. Так они скоро завянут.

Марина метнула на меня радостный взгляд, налила в вазочку воды и бережно поставила в неё свой букетик. Потом понюхала цветы и сказала:

— А я думала, мамочка, что ты рассердишься…

— За что же сердиться, Марина?

— Эти ландыши мне подарил один мой товарищ по заводу.

— Не вижу в этом ничего дурного, — сказала я. — Смотри, как они украсили нашу комнату!

Марина поцеловала меня и на этот раз ничего больше не сказала. А я подумала: «Совсем взрослая у меня дочь…»

Недолго пробыла Марина на заводе, всего несколько месяцев. Но этот период своей жизни она сама считала очень важным. Завод много дал ей, он помог ей разобраться в важных жизненных вопросах: там она узнала цену и прелесть созидательного труда, там поняла, что истинное счастье человека в коллективном творческом труде.

В КРЫМУ

Марина вышла замуж. Летом она с мужем уехала на месяц в Крым.

Множество писем получила я за этот месяц. Южная природа, красота и величие Чёрного моря захватили Марину. Почти все её письма посвящены описанию природы и путешествиям, которые они с Серёжей проделали пешком по южной части полуострова.

«21 июня.

Расскажу тебе о нашем путешествии. Мы проезжали Гнилое море, очень интересная картина: мы въезжали иг Крымский полуостров. Началась степная часть Крыма, деревушки до самого Симферополя, гДе мы были в пять часов утра. У Симферополя у степи как будто поднялись края. Затем вблизи показались отлогие горы, а вдали виднелись синей цепью настоящие горы. Оставалось езды только два часа. Но тут дорога была уже очень красива. Проезжали пять туннелей, множество красивых мест и Бахчисарай. Он произвёл на меня сильное впечатление. Это была своеобразно красивая картина.

От Севастополя до Ялты нам предстояло проехать лёгким открытым автомобилем. Дорога хорошая, но с такими крутыми поворотами, что порою казалось: вот — вот вылетишь из машины и полетишь вниз. Но шофёр был опытный и брал эти изгибы. На 34–м километре — Байдарские ворота к морю. Началась удивительная дорога: справа — море, слева — высоченные скалы. Красота необыкновенная! Но 45 километров этой красоты так подействовали на меня, что начала кружиться голова, и пришлось смотреть вперёд, а не по сторонам. За весь путь с нами была только одна авария: мы наскочили на арбу. Возница заснул и не слыхал на повороте нашего гудка. Авария ограничилась небольшой поломкой крыла и искривлением тяги. Серёжа с шофёром починили, и автомобиль, покапризничав немного, пошёл дальше.

Мы сняли комнату с террасой. Дача стоит на горе, вся в зелени. По стенам множество роз. В саду кипарисы, туи, шиповник, жасмин и глицинии. По склону горы растут большие кусты диких белых роз. Кругом маки, цветут гранаты. До моря две минуты ходьбы… В одну сторону вид на море, в другую — на цепь гор. Вечером видны огоньки Ялты. Купаемся. Мне везёт: в нашей комнате стоит пианино, и я на нём играю».

«28 июня.

…Время провожу отлично: всё время бродим по окрестностям. Ты ведь знаешь, мамуся, мою любовь к экскурсиям. Мы лазили на скалу Пеги, позади Ялты. Там есть древняя молельня, высеченная в скале, которую относят к каменному веку. Видели сколопендру и змею. Москитов нет.

Вторую экскурсию мы посвятили побережью. Мы осмотрели Ливадию, прошли в Ореанду, поднялись на Крестовую гору. Накануне нашего путешествия с этой скалы разбился насмерть один экскурсант. Но мы такие горцы, что сами удивляемся. За эту прогулку мы приобрели друзей — электромонтёров. На другой день опять пошли и вернулись домой во втором часу ночи, пройдя за день 50 километров. Нас теперь считают хорошими ходоками, особенно удивляются мне.

Завтра поднимаемся на Ай — Петри с ночёвкой, чтобы застать там рассвет».

«3 июля.

…Третьего дня катались на лодке От Ялты до Ливадии. Серёжа грёб, но было трудно, так как береговой ветер относил лодку в море, волны захлёстывали. Я вычерпывала из лодки воду. К Ялте мы подъехали по колена в воде, но удовольствие получили огромное».

«5 июля.

…Ночевали в «Охотничьей губе». Спали в пещере на сырой земле. Подушкой мне служила охотничья собака. Жгли всю ночь костёр. Воспоминания чудесные! Видели водопад Учан — Су. Невозможно описать всей прелести этих путешествий, в особенности потому, что они были совершены пешком…»

Пройдёт несколько лет, и Марина вернётся к этим местам. Только увидит она их из кабины самолёта и будет смотреть на них по — деловому, напряжённо, с улыбкой вспоминая о том впечатлении, которое произвели они на неё в юности в первый раз…

МАРИНА — МАТЬ

29 мая 1930 года родилась Таня.

Незадолго до этого семейного события у нас зашёл разговор об именах. Марина сказала:

— Я люблю простые русские имена. Если будет сын — назову его Ваней, в честь Вани Лыкова из «Царской невесты» Римского — Корсакова. Чудесный образ!

— А если дочь? — спросил кто‑то из нас.

— Дочь пусть будет Таней, в память пушкинской Татьяны…

Марина любовно ухаживала за дочкой. Всё для неё было сделано Мариниными руками — каждая кофточка была старательно обвязана, каждая наволочка красиво вышита.

Но вот огорчение: Марина любила толстых детей, а Таня была худенькая. Как ни уверял врач Марину, что «толщина детям ни к чему», Марина огорчалась и старалась всеми силами откармливать девочку. А у Танюши, как назло, был прескверный аппетит!..

Часами просиживала Марина с Таней на бульваре в любую погоду. Ни дождь, ни мороз не заставляли её изменять режим. Летом девочка находилась на воздухе буквально от зари до зари. Марина старалась воспитать свою дочь выносливой и закалённой.

Когда Тане было около года, мы задумали снять дачу в Мякинине, на Москве — реке. Было половодье. В такое время не много охотников ездить снимать дачи. Но мы всё‑таки поехали и, конечно, взяли с собой Танюшу.

С трудом нашли лодочника, который согласился нас перевезти. Уселись в лодку и поплыли по широко разлившейся реке. Порывы ветра и сильное течение уносили нас в сторону, на середину реки. Я крепко прижимала к себе Таню, а Марина сидела на руле.

Таня блестящими глазами смотрела кругом на непривычную картину. Немного мы всё‑таки волновались, но виду не показывали. Да и сам лодочник был заметно встревожен, хотя всё время уверял нас, что путешествие пройдёт благополучно.

Всё действительно кончилось хорошо: дачу сняли, с тем же лодочником вернулись обратно и к вечеру были дома…