На довольно значительное ассирийское влияние, проникшее благодаря ассирийской торговле и колонизации в страну хеттов, указывают календарная система, способ датировки и религиозные верования, проникшие из Месопотамии в Каппадо-кию. Одновременно с ассирийскими торговцами в хеттские страны проникали также и вавилонские торговцы. На довольно сильное культурное влияние Вавилона указывает целый ряд фактов. Вавилонская денежная система, основанная на шестидесятиричной системе счисления, проникла в Малую Азию уже в глубокой древности. Многие вавилонские ритуальные тексты, мифы и легенды были переведены на хеттский язык. Среди многих хеттских надписей были обнаружены лексические справочники и словари вавилонского типа. В течение долгого времени, вплоть до эпохи расцвета Хеттского государства, хеттские цари заключали договоры с соседними странами на вавилонском языке. Только в XIV в. до н. э. хеттский язык стал окончательно вытеснять вавилонский.

Довольно значительная торговля, не только соединявшая между собой ряд отдельных хеттских областей, но и вводившая хеттские племена в широкий круг экономических связей, соединявших воедино весь древневосточный мир, нашла своё отражение в хеттских законах. Эти законы устанавливали особые твёрдые цены на скот, сельскохозяйственные продукты, ткани и кожу. Наряду с этим законы устанавливают также и сравнительную стоимость металлов, приравнивая 240 весовых единиц меди к одной единице серебра (4 мины меди = 1 шекелю серебра).

Хеттские племена так же, как и другие племена древнего Востока, вступают на арену мировой истории в эпоху перехода от родового строя к рабовладению, когда в недрах слагающегося рабовладельческого общества ещё прочно существуют сельская община и сохранились пережитки родового строя. Пережитки родового строя сохранились здесь, на далёкой окраине Передней Азии, довольно прочно. Так, в одном документе говорится о наказании, которое возлагается на виновного «господином крови». Наказание это возлагается за убийство. «И дело крови совершается так: кто совершит кровавый поступок, с ним следует сделать то, что скажет господин крови. Если он скажет — „он должен умереть“, то пусть он умрёт; если он скажет — „он должен уплатить штраф“, то пусть он уплатит штраф. Царю же здесь ничего не следует делать». Некоторые исследователи полагают, что человек, названный в данной надписи «господином крови», является, очевидно, председателем судебной палаты. Но если это судья, то непонятно, почему закон запрещает царской юрисдикции вмешиваться в это дело. Скорее следует думать, что «господин крови» являлся главой рода, которому принадлежала кровь, т. е. жизнь родичей. Поэтому закон сохранял за ним право судить виновного в убийстве. В данном случае обычное право древнего родового строя сталкивается с царской юрисдикцией.

Крупное значение в социальном быту хеттских племён имела патриархальная семья. В хеттских законах встречается особый термин «цена жены», который указывает на прочно существовавший в течение веков обычай продажи девушек. Семейное право давало неограниченную власть главе патриархальной семьи — отцу и мужу, который имел право творить суд и расправу над подвластными ему членами большой патриархальной семьи. В хеттском быту сохраняются остатки самосуда, узаконенного древним обычным семейным правом. Если муж заставал жену с мужчиной, то он имел право их убить. «Наказания для него (т. е. мужа) нет», — гласит 197 статья хеттского судебника.

Целый ряд документов указывает на процесс возникновения и развития рабовладения в хеттских странах. Особенно способствовали развитию рабовладения войны и развитие торговли, которая содействовала обогащению одних за счёт разорения других. Поэтому естественно, что рабовладение достигает особенно значительных размеров в торговых колониях, основанных ассирийскими торговцами в Каппадокии. В надписях свободные обычно противопоставляются хеттским рабам, которые, очевидно, происходили из местного хеттского населения. Хетты попадали в положение рабов благодаря широко развитой долговой кабале. Ассирийские купцы часто давали ссуды хеттским ремесленникам. Согласно тексту долговой записи, должник, не уплативший в срок долга, обращался в рабство. Согласно другим долговым документам, члены семьи должника должны были отрабатывать проценты по данной ссуде личным трудом в доме кредитора. Все эти долговые операции должны были утверждаться царём Канеса, который всегда стоял на страже интересов ассирийских торговцев и рабовладельцев и поэтому охотно передавал в их распоряжение несостоятельных должников и всех членов их семейств. Естественно, что местное хеттское население должно было чувствовать сильную ненависть к пришлым ассирийским торговцам, которые жестоко эксплоатировали местное хеттское население. Весьма возможно, что на этой почве должны были происходить столкновения. Очевидно, теснимые местным хеттским населением, ассирийские торговцы обратились за помощью к могущественному царю Аккадского государства Саргону I. В одном сказании повествуется, как Саргон I совершил далёкий и трудный поход в хеттскую страну, для того чтобы оказать помощь ассирийским торговым колониям.

Но важнейшим источником рабства была война. Хеттские цари вели постоянные и упорные войны с целым рядом соседних племён и народов. Все эти войны носили ярко выраженный грабительский характер. Основной целью войн был захват пленников, которых обычно обращали в рабство. В своих надписях хеттские цари с гордостью говорят о том, что в результате удачных военных походов они захватывали в побеждённой стране большое количество пленных, которых они обычно перечисляют наряду со скотом. Описывая свою победу над городом Арахати, хеттский царь Шупилулиума говорит: «Акия, царя Арахати, Аки-Тещупа, брата Такува, и их марианна-воинов, их во всей совокупности вместе с их имуществом я взял в плен и в страну хеттов я увёл». Хеттский царь Муршиль II сообщает в своих анналах: «Я напал на страну Пиггайнарешша… Захватил её внезапно с пленными, скотом и овцами. Я увёл их как добычу, а страну Пиггайнарешша я предал огню. На следующее утро я вернулся в Яхрешша и предал огню город Яхрешша. С пленными я взял добычей скот и овец».

Военнопленные, обращенные в рабство, широко использовались в хозяйственной жизни Хеттского государства. Хеттские цари следили за тем, чтобы эти пленники, обращенные в рабство, не убегали в соседние страны, так как это причиняло большой ущерб экономической жизни страны. Хеттский царь Муршиль II в договоре с Таргашналлом, царём страны Хапалла, требует неукоснительного возвращения всех беглых пленников. «Относительно пленников, которых я, Солнце, вывел, так как я победил страну Арзава, и которых я сделал (людьми) воинов, и относительно пленников, которых мой отец вывел, то если кто-либо из них убежит и в твою страну прибудет, будь то человек из Арзава или человек из Хатти, то если ты его не схватишь и не выдашь его мне и скроешь его, то ты этим нарушишь клятву».

Хеттские законы дают яркую картину эксплоатации рабского труда в Хеттском государстве. Законодатель всегда обращает особое внимание на то, чтобы оградить интересы рабовладельцев. В законах устанавливаются жестокие наказания, налагавшиеся на рабов за кражу и поджог: «Если раб обворовывает дом, то он должен дать за это точное вознаграждение. Вор должен уплатить шесть шекелей серебра. Рабу отрезают также нос и уши». В случае поджога раба равным образом подвергали этому тяжёлому и мучительному телесному наказанию, а затем его отдавали во власть господина. Статьи закона говорят о существовании жестоких форм эксплоатации рабов, что вызывало резкий протест с их стороны. Иногда этот протест выливался в форму восстания. Восставшие рабы жгли дома своих господ, убивали ненавистных угнетателей. Чаще всего рабы убегали от своих хозяев, о чём свидетельствует ряд статей хеттских законов. Законодатель устанавливает особые премии, которые имел право получить человек, поймавший беглого раба. Укрыватель беглого раба должен был уплатить собственнику раба высокий штраф. Защищая интересы рабовладельцев, закон разрешал хозяину раба безвозмездно возвращать своего раба, ранее похищенного у него и впоследствии им найденного. Убийство раба рассматривалось по хеттским законам лишь как нанесение материального ущерба его хозяину. Поэтому виновный в убийстве раба «должен похоронить его, а также дать двух человек, мужчин или женщин, и тогда он искупит свою вину». Таким образом, раб рассматривался законодателем лишь как имущество своего хозяина, и закон резко отличал убийство раба от убийства свободного человека.