Отважившись осмотреть горизонт, в 7 ч. лодка увидела пароход, буксируемый по направлению к Ирландскому побережью, т. е. на S; шел он с большим креном и дифферентом на корму. Упорный командир, вновь выйдя в атаку, произвел в 9 ч. 50 м. выстрел из кормового аппарата с дистанции 900 м в левый борт транспорта. На этот раз лодка получила 11 бомб и вынуждена была удалиться, вследствие израсходования плотности батареи.
В 10 ч. 30 м. лодка видела пароход все еще на буксире с увеличенным креном и дифферентом.
Считая, что для подводной атаки слишком темно, а для надводной светло, командир решил обождать утра и воспользоваться ночью для зарядки батареи и приготовления торпед.
Подводная лодка погружается для атаки конвоя.
В 5 часов утра лодка пошла в атаку, но, вследствие наличия охраны, не точно вышла на позицию и промахнулась. При всплытии оказалось, что вследствие бомбежки наружные нефтяные цистерны дали течь и лодка оставляла за собой широкий масляный след, так что при наличии охраны нельзя было больше атаковывать; она отошла и стала вызывать по радио соседние лодки. Действительно командир имел вскоре (в 11 ч. 30 м.) удовлетворение видеть два новых торпедных взрыва на «Justitia», произведенных, как потом выяснилось, с «U54». Эти две торпеды нанесли смертельный удар кораблю, который и затонул в 2 ч. 30 м. того же дня.
«U54» (Ruckteschell) увидела большой пароход в Северном канале 20 июля 1918 г. в 10 ч. 40 м. утра в северной части горизонта. Приняв его также за «Фатерланд», лодка пошла в атаку. Приближаясь, командир лодки заметил по изменению пеленга, что противник идет малым ходом и заключил из этого, что с ним что-то неладно. Подойдя на 5000 м, он обнаружил в перископ громадное количество эсминцев наружной и рыбачьих пароходов внутренней охраны.
Отличная видимость и большая зыбь ставили лодку в весьма тяжелые условия атаки и командир давал себе ясный отчет о громадном риске. Однако он, не колеблясь, решил поставить жизнь лодки на карту и пошел в атаку, обеспечив себе только солнечную сторону, чтобы как можно дольше оставаться необнаруженным.
В тот момент, когда лодка легла на боевой курс, «Justitia» изменила свой курс на 20°, оставив лодку с невыгодной стороны освещения. Лодка также сделала поворот и полным ходом стала вновь выбираться на солнечную сторону, проходя при этом под охраной на глубине 15 м. Ответом на такой маневр последовал ураганный обстрел глубинными бомбами, не менее 60 взрывов, заставивших лодку нырнуть на 50 м. Несмотря на это, командир все же твердо решил атаковать во что бы то ни стало и, выйдя по времени на желательную дистанцию, поднялся под перископ и в 11 ч. 32 м. выпустил первую торпеду в носовую часть под фок-мачту, а затем вторую под бизань-мачту «Justitia». В момент залпа на лодку повернули охранные суда.
Из-за взрывов глубинных бомб лодка слышала лишь детонацию первой торпеды (по прошествии 15 сек.). Отвернув и уйдя на глубину, лодка легла на грунт на 59-метровой глубине, чтобы избавиться от своих преследователей и для сбережения оставшегося столь небольшого запаса электроэнергии.
Через 20 минут после атаки преследование прекратилось, но всплыть лодка решилась лишь в 6 часов вечера.
На следующее утро она узнала от «UB64», что пароход через три часа после атаки перевернулся и затонул.
Таким образом после почти что 24-часовой борьбы два карлика победили океанского гиганта, несмотря на его безупречную охрану. В этой борьбе следует особо отметить выдержку командира «UB64» Шредера.
Также достойно похвалы английское судостроение; потребовалось 6 торпедных попаданий для потопления парохода, что характеризует его жизнеспособность, даже принимая во внимание пониженные качества части наших торпед (старого образца) в последний период войны.
Кроме всех других выводов, потопление «Justitia» показывает также, что система конвоя не могла служить полной гарантией от атак подводных лодок. В настоящем случае англичане имели особо сильную охрану и их противолодочные средства и в особенности глубинные бомбы были безусловно на высоте (июль 1918 г.).
Нам остается еще упомянуть о минных постановках наших лодок, повторяемых бесперебойно в водах противника на вероятных путях его следования. Правда, результат действия мины уступает таковому торпеды и, кроме того, отличная организация траления в большой степени обезвреживала это оружие, но все же такой способ борьбы практиковался нами в широком масштабе уже по одному тому, что держал в постоянном напряжении громадные силы противника.
Было бы совершенно неправильно смотреть на минные постановки лодок, как на более легкую задачу по сравнению с торпедными атаками и сводить эти операции на второстепенный план. Во-первых, мы, вообще, не имели чисто подводных заградителей, не считая первых малых типов их, а все заградители были снабжены также торпедами и действовали после минных постановок, как чисто торпедные лодки. Во-вторых, заградители при походах подвергались тем же опасностям, как и все остальные лодки, а при постановках должны были считаться с еще большими испытаниями и преодолевать больше препятствий, нежели кто-либо другой, так как противник, конечно, устанавливал особо сильную охрану в районах действий наших заградителей. К затруднениям прибавлялось еще то обстоятельство, что заградители не могли выставлять свой запас мин где-либо в ночное время и затем уходить домой, а от них требовалась точная постановка по месту каждой отдельной мины, причем почти всегда вблизи берегов противника. Одним из излюбленных приемов наших лодок была постановка банок непосредственно по курсу за прошедшими тральщиками с расчетом, что этот курс противник будет считать безопасным от мин.
От метода постановки больших заграждений рядами наши лодки вскоре отказались, так как обнаружение противником одной, двух мин демаскировало все заграждение; поэтому мины располагались небольшими банками, или поодиночке, заграждая большие районы и на вероятных курсах противника. К концу войны с введением параванов, успех минной войны был сведен почти к нулю, в особенности по отношению к военным кораблям.
Примером одной из успешных минных операций можно привести постановку заграждения «U73» (Siesc), первого большого подводного минного заградителя, отправленного в Средиземное море (апрель 1916 г.).
На поставленном этой лодкой минном поле у Мальты погибли английский линкор «Russel», сторожевое судно «Aegusa», тральщик «Nasturtium» и один русский воинский транспорт с 600 человек.
Правда, постановка заграждения была полной неожиданностью для англичан.
История подводного плавания за время истекшей войны показывает, что действия лодок не ограничивались только применением торпеды, мины и артиллерии, они выполнили целый ряд других стратегических задач. Такие операции, в большинстве своем весьма рискованные, предпринимались по усмотрению самих командиров и ярко характеризуют предприимчивый дух наших подводников.
Другой вопрос, насколько часть из них была рациональна в рамках подводной торговой войны: тут нам приходится зачастую выступать с критикой действий лодок.
Основная причина многих авантюр, конечно, лежит в ограничениях подводной торговой войны и ее периодического прекращения. В такие периоды командиры лодок безусловно имели право тратить избыток энергии в поисках других объектов, и можно только сожалеть, что наше правительство не сумело направить эти силы на правильно поставленную цель.
Из-за сжатости книги могут быть приведены только несколько примеров деятельности лодок в особых операциях.
В августе 1915 г. «U24» (Schneider) обстреляла и взорвала бензоловую фабрику у Harrington на западном побережьи Островного королевства.
В мае 1916 г. «U39» (Forstmann) успешно бомбардировала гавань Portoferrajo (Эльба).
В декабре 1916 г. «U38» (Valentiner) воевала с батареями на Мадейре. Последняя операция, однако, должна быть причислена к чисто подводным, так как она имела окончательной целью потопление английской базы подводных лодок «Kangaroo» и французской канонерской лодки «Surprise» и только следствием этих потоплений был неизбежный артиллерийский бой с португальскими батареями.