Президент Бурман ликовал: он вышел победителем в тайной борьбе с Докпуллером. Как бы он был поражен, если бы узнал, что операцию остановили не двести тысяч, переведенные им Челмэджеру, а всего лишь одно слово всесильного Докпуллера. Как ни был опытен и ловок в политических интригах господин Бурман, его творчество в этой области не поднималось до тех высот, где парил докпуллеровский гений интриги. Реминдол обречен остаться безумцем, значит, он больше не будет политическим вождем — вот примитивный тезис, в который свято верил господин Бурман. Он и не подозревал, что из той же предпосылки господин Докпуллер делает совсем иной вывод. Он не понимал, что сам платил за свое будущее падение.

Не дальше чем через неделю после несостоявшейся операции господин Докпуллер вызвал своего советника.

— Нельзя терять время, — сказал он, и Ферн понял. — Зачем ждать? Вы уверены, Ферн, что теперь удастся протащить его через выборы? После этого скандала?

Нет, Ферн не был в этом уверен.

— Мы в стороне, Ферн, понимаете, в стороне, что бы ни случилось. Дело организуют патриотические лиги. Вы только финансируйте. Но помните: мы ни при чем!

Докпуллер кивком головы отпустил советника. На этот раз он дал более подробную директиву, так как, раздосадованный промахами своего советника, начинал моментами испытывать недоверие к его способностям.

Господин Ферн, стремясь исправить свое пошатнувшееся положение, развил бешеную деятельность. Он явился в столицу, и в столичное отделение фирмы Докпуллера началось паломничество многочисленных вождей и глав патриотических лиг, ассоциаций, орденов и обществ.

Здесь побывал сенатор Хэйсбрук, Железный Командор "Великанского легиона", человек весьма энергичный, громоподобным голосом выпаливавший обрубленные фразы. Он нисколько не изумился предложению поставить во главе государства безумного генерала и проревел:

— Клевета! Клевета! Он не безумец! Я слышал его. У нас на собрании. Призывал бросить атомную бомбу на коммунистов. Нормально, тысяча чертей, вполне нормально!

Сенатор Хэйсбрук любил это хотя несколько затасканное, но энергичное восклицание, считая, что оно как нельзя лучше оттеняет его мужественный характер.

Побывали здесь и другие знаменитости: Великий Магистр "Ордена вольных тюремщиков вредных мыслей" господин Хилбенкс, председатель "Великанского действия" господин Филбс, Великий Закройщик "Золотых рубашек" господин Литл, Император "Невидимой Империи" господин Райфлюйс, Главный Чародей и Великий Дух "Священных мстителей" господин Бернард Дакнайр, Великий Шеф-Повар общества "Львы-вегетарианцы" господин Плаунтетер и многие другие. В результате всех бесед и переговоров был создан "Объединенный штаб патриотических лиг по спасению Великании", во главе с сенатором Хэйсбруком, который, благодаря своему часто повторяемому энергическому восклицанию, был признан наиболее подходящим для роли руководителя.

Так началась подготовка этого удивительного государственного переворота. Ферн предоставил в распоряжение его исполнителей все необходимые средства, а сам, помня указание господина Докпуллера, отошел в сторону.

Между главами патриотических лиг сразу же возникло острое разногласие по вопросу о том, сохранить ли по традиции за новым вождем привычное звание президента или дать ему какое-нибудь новое, более звонкое и решительное звание, например Великий Дракон Великой Демократической республики или что-нибудь такое же сильное. Более радикальные элементы стояли за Дракона, считая, что этим будет решительно подчеркнуто наступление совершенно новой эры драконидов и все подрывные элементы будут предупреждены, что время шуток миновало: Дракон не шутит! Более осторожные ссылались на приверженность к традиционной терминологии.

"Бей в морду, но не забывай приговаривать: "Свобода!", — упрямо повторял господин Хилбенкс, Великий Магистр ордена "Вольных тюремщиков". Он твердо держался принципа: не изменяй традициям — тогда можно изменять всему. Он был против Дракона.

Главный Чародей и Великий Дух "Священных мстителей" господин Бернард Дакнайр в запальчивости назвал Хилбенкса коммунистом. (Дело в том, что Дакнайр, надеявшийся занять место Хилбенкса, был зол на своего начальника за то, что тот не позволил спихнуть себя.) Раздраженный Магистр в ответ попал Чародею в скулу, даже забыв приговорить: "Свобода!", и начальник штаба сенатор Хэйсбрук, отчаянно выкрикивая: "Сто миллионов чертей!", вместе с другими членами штаба с трудом водворил порядок. Кроме господина Дакнайра, слегка пострадали "лев-вегетарианец" Плаунтетер, "Невидимый Император" Райфлюйс и "Великий Закройщик" Литл. В конце концов победила радикальная точка зрения: страна должна была получить Великого Дракона.

Когда все эти идейные разногласия были устранены, началась подготовка самого дела. Начальнику штаба сенатору Хэйсбруку было поручено навестить будущего Дракона, поставить его в известность о предстоящей ему миссии и организовать вывод его из психиатрической лечебницы. Во исполнение этого поручения сенатор Хэйсбрук посетил профессора Челмэджера в его лечебнице. Челмэджер устроил свидание с Реминдолом. Генерал благосклонно выслушал предложение и величественно дал согласие:

— Хотя я "краб", но готов быть и "драконом".

Хэйсбрук снова поспешил к Челмэджеру.

— Дружище профессор, он в прекрасном состоянии! — воскликнул сенатор, фамильярно обнимая профессора за талию. — В прекрасном!

— Не нахожу, — возразил профессор. — Бред преследования. Вряд ли излечим.

— Да он пышет здоровьем! — решительно возразил сенатор. — Тысяча чертей, он министром никогда не рассуждал так логично! А сколько юмора! Хотя я и "краб", говорит, но готов стать и "драконом".

Тут Хэйсбрук заметил, что несколько проговорился. Взглянув внимательно на профессора, он, однако, успокоился, убедившись, что тот ничего не понял.

— Ей-богу, профессор, вы его вылечили! — продолжал кричать сенатор, не выпуская талии Челмэджера. — Вот сила современной медицины! Да, отдых ему нужен, не отрицаю, нужен. Есть такое местечко. Загородная вилла приятеля. Семь тысяч чертей, какой воздух, какой пейзаж! Вы выполнили свой долг, профессор. Блестяще выполнили. Патриотические лиги ценят. Патриотические лиги благодарят. Не только на словах.

Хэйсбрук протянул профессору Челмэджеру листок. Тот скосил глаза: это был банковский чек. Пятьдесят тысяч! Этот генерал такой хлебный пациент, что жалко его и отпускать! Но теперь платили именно за то, чтобы его отпустить.

— Что ж, пожалуй, вы правы. Отдых — великая вещь, — сказал Челмэджер.

— О, миллион чертей, величайшая вещь! — восторженно воскликнул сенатор.

На другой день был опубликован бюллетень за подписью профессора Челмэджера. Здоровье генерала Реминдола в полном порядке. Имеются лишь остаточные явления резкого переутомления. Генералу предписан отдых.

Так все было подготовлено для решительного удара. К утру исторического дня все были на местах. Часть легионеров и членов патриотических лиг концентрировалась в парке, у виллы Бедлера, куда перевели генерала. Здесь он должен был возглавить свое войско и двинуться к столице. Другие отряды патриотических лиг скрытно сосредоточивались по домам в районе телеграфа, радио и других центров. При выступлении загородной колонны к столице должен был прозвучать сигнал по радио: "Великий Дракон летит спасать Великанию!" — тогда одновременно вступали в действие все отдельные патриотические отряды. Словом, план был разработан во всех деталях. Приход эры драконидов был неотвратим.