Немецкие власти жестоко преследовали уклоняющихся от работы горожан. Это видно хотя бы из выступления обер-йнспектора Мооса на совещании у Кубе в апреле 1943 г.: «В отношении приглашения неработающих лиц на работу мы сталкиваемся с большими трудностями. Из числа приглашенных является лишь небольшая часть, и в большинстве случаев их приходится приводить с полицией. В последнее время полиция провела несколько операций. У полиции не было картотеки, по которой она могла бы произвести проверку лиц. Все лица, о которых соседи не могли подтвердить, что они работают, арестовывались». И далее Моос приходит к выводу: «Если нам понадобится резерв рабочей силы, то его мы можем получить лишь с помощью полиции» Г

Оккупанты установили бесчеловечную систему эксплуатации и каторжного труда для насильно загнанных на предприятия рабочих, обслуживавших немецкую армию. Продолжительность рабочего дня была 10—12 часов. Но владельцы предприятий, имевшие право неограниченно увеличивать рабочий день, заставляли рабочих трудиться по 14—16 часов, в большинстве случаев без всякой оплаты или за мизерную зарплату. Если рабочий не справлялся со сменным заданием, его не отпускали с работы, пока он не выполнял своей нормы. За опоздание или невыход на работу, не говоря уже о самовольном уходе с предприятия, виновные жестоко наказывались: их заключали в концлагеря или отправляли на каторгу в Германию.

Над рабочими стояла целая свора фашистских над-смотрщикЬв. Они систематически терроризировали рабочих, придирались к любому пустяку, избивали и сажали их в холодные камеры. Подозреваемых в саботаже подвергали пыткам, расстреливали.

Чудовищный произвол фашистов царил на паровозо-вагоноремонтном заводе в оккупированном Гомеле. «Избиения рабочих немецкой администрацией и немецкими солдатами железнодорожной охраны,— говорится в акте специальной следственной комиссии,— проводились систематически в цехах завода, на его территории и в заводской конторе...»^{139 140}

Точно такой же режим каторжного труда и террора был введен гитлеровцами во всех других городах Белоруссии. Рабочие и их семьи, как и все остальное трудящееся население белорусских городов, в годы оккупации влачили нищенское существование. Захватчики посадили их на голодный продовольственный паек. В г. Полоцке, например, дневной рацион работающего мужчины составлял около 250 граммов недоброкачественного хлеба, приготовленного из смеси овса, вики, ячменя и ржи. Работающие женщины и дети получали соответственно 210 и 100 граммов хлеба в сутки. Причем и этот мизерный паек выдавался с большими перебоями. О других продуктах и думать не приходилось.

Норма выдачи продуктов по карточкам все время урезывалась. Под разными предлогами захватчики лишали многих рабочих права на получение даже таких нищенских пайков. «В принципе,— писал в своем приказе 8272/43 от 14 июля 1943 г. главнокомандующий группы армий «Центр» фон Клюге,— становится необходимым ограничение числа рабочих, имеющих право на получение пайка...»

Страшные испытания выпали на долю сельского населения Белоруссии. Оккупационные власти, грабя и разоряя тружеников белорусской деревни, в то же время заставляли их работать не покладая рук на германскую военную машину. Они принуждали крестьян от зари до зари гнуть спину на немецких колонистов, прибравших к рукам значительную часть земельных угодий, отбывать барщину в «государственных имениях», выполнять трудовую повинность на строительстве дорог, торфо- и лесоразработках И т. д.

Над сельскими жителями постоянно висела угроза кровавой расправы за невыход на работу по приказу захватчиков. Характерным в этом отношении является следующий приказ, который был послан 5 февраля 1943 г. управляющим немецким имением Краузенго-фом старосте дер. Мацки Радошковичского района Вилейской области: «Вторично приказываю направить на работу в хозяйство Масловичи 6 мужчин, 4 лошади и 8 женщин. В случае невыполнения данного приказа мной будет дан приказ обстрелять вашу деревню артиллерийским огнем. На работу явиться сегодня же»¹⁴¹. В дер. Нефедовке Браславского района той же области гитлеровские палачи расстреляли целую семью из 9 человек только за то, что хозяйка семьи, заболев, три дня не выходила на работу в фашистское имение.

Тяжелая участь была уготована оккупантами белорусской молодежи. Гитлеровцы стремились, как заявлял генеральный комиссар Белоруссии Кубе, «взять молодежь в свои руки», т. е. превратить ее в послушных рабов, призванных выполнять только физическую работу. Фашисты и не скрывали этой цели. Откровенничая на совещании у Кубе, «руководитель молодежного движения» Шульц так и сказал: «Рабочая сила... молодежи должна быть использована немецкой военной промышленностью и сельским хозяйством, и в этих целях нами должны быть использованы все средства. Следовательно, для немецкого руководства на первом плане стоит трудовое воспитание белорусской молодежи в целях достижения победы, и это определяет наши действия»¹⁴².

О том, как гитлеровские поработители собирались осуществить «трудовое воспитание» молодежи на практике, поведал на совещании начальник службы безопасности Белоруссии Штраух: «Я принял командование над «трудовым воспитательным лагерем»... и предлагаю провести в нем трудовое воспитание по трем ступеням: 1) строгий режим, тяжелая работа, строгие телесные наказания; 2) упорный труд, но лучшее обращение и лучшая работа; 3) работа за пределами лагеря на предприятиях, фермах и т. д... Пока я ничего не буду проводить, так как лагерь еще полностью не оборудован, но заверяю вас, что все будет так, как я сказал. После всей этой обработки я возвращу безропотных и трудолюбивых людей».

Из показаний людей, побывавших в фашистских концлагерях, и из многочисленных документов, в том числе и немецких, можно привести многие сотни примеров, свидетельствующих о том, как гитлеровские «воспитатели» в «трудовых лагерях» свели в могилу или превратили в инвалидов тысячи и тысячи советских граждан.

В длинной цепи преступлений немецко-фашистских захватчиков на белорусской земле особое место занимает насильственный угон мирных граждан на фашистскую каторгу в Германию. Для проведения в жизнь чудовищной рабовладельческой программы был создан огромный специальный аппарат во главе с назначенным Гитлером «главным уполномоченным по использованию рабочей силы» Заукелем. Агенты Зау-келя^ рыская по городам и селам Белоруссии, создавали «вербовочные» пункты, брали на учет трудоспособных людей и предлагали им «добровольно» выехать на работу в Германию. Но охотников почти не оказывалось. Тогда немецкие власти стали делать разверстку по городам и сельским районам, рассылать приказы об обязательной отправке рабочей силы в Германию.

В деревнях Слуцкого района Минской области в феврале 1943 г. были вывешены объявления за подписью германского окружного комиссара, в которых говорилось: «Все жители, как мужчины, так и женщины, рождения 1900—1927 гг., должны явиться 2 марта 1943 г. в 10 часов утра в уездную управу для освидетельствования и отправки на работу в Германию. Взять с собой одежду, обувь и маршевое питание на 3—4 дня. Кто не явится —будет заподозрен в бандитизме, и с ним поступят соответствующим образом» К

Чтобы осуществить преступные планы массового угона советских людей на каторжные работы в Германию, немецкие захватчики становились на путь обмана, угроз, провокаций, проводили полицейские облавы и карательные операции. Всего, по неполным данным, только из г. Барановичи было отправлено на каторжный труд в Германию 7593 человека^{143 144}.