Гитлеровские оккупанты, не довольствуясь прямым грабежом, прибегали к другим способам хищнической эксплуатации экономических ресурсов. В этой связи нельзя не обратить внимания на попытки фашистских захватчиков пустить в ход отдельные уцелевшие предприятия, организовать промышленную эксплуатацию лесных богатств, залежей торфа, подчинить своему контролю кустарные ремесла. К этим, как и ко всем другим участкам экономики Белоруссии, тянулись щупальца крупных немецких промышленных и торговых фирм. Под крылышком гражданских и военных оккупационных властей они развивали лихорадочную деятельность, захватывая ключевые позиции в системе организованного грабежа и эксплуатации оккупированных районов Белоруссии. В Минске, например, обосновались такие немецкие фирмы, как «Борман», «Шорова-верк», «Требец», «Шлахтхоф», «Троль».

Рассматривая Белоруссию как свою колонию и сырьевой придаток Германии, оккупанты и не думали восстанавливать ее фабрики и заводы, поднимать из руин разрушенные города и промышленные центры. Наоборот, они готовы были увековечить то состояние полной разрухи и упадка, в котором оказались промышленность и все народное хозяйство Белоруссии в результате разбойничьего нападения и оккупации германских войск. В беседе с корреспондентом фашистской газеты «Дейче цейтунг им Остланд» генеральный комиссар Кубе нагло заявил: «Крупные города Белоруссии Минск, Витебск, Гомель, Могилев и Смоленск превращены в развалины... Нет необходимости восстанавливать все эти города, так как город портит белоруса, потому что он привязан к земле» К

Восстановительные работы, предпринимавшиеся в оккупированных районах Белоруссии, проводились только в тех случаях, когда это вызывалось потребностями немецкой армии или оккупационных властей. Восстанавливались главным образом железные и шоссейные дороги, отдельные цехи разрушенных заводов для ремонта поврежденной в боях техники. На больших шоссейных магистралях размещались авторемонтные мастерские, производившие средний и капитальный ремонт автомашин, а также танков.

Пускались в ход некоторые предприятия местной промышленности, преимущественно пищевой, а также кустарные мастерские. Все они работали на оккупантов под строгим их контролем.

Подавляющее большинство промышленных предприятий, которые удалось гитлеровцам пустить в ход, работали далеко не на полную мощность, с большими перебоями. Причина такого положения крылась главным образом в том массовом движении Сопротивления, которым были охвачены рабочие этих предприятий. Прибегая к самым различным средствам борьбы, ¹³² от саботажа до устройства диверсий, советские патриоты срывали работу предприятий.

Фашистских захватчиков особенно привлекали лесные богатства белорусского народа. Они называли лес «ключевым сырьем», «важнейшей хозяйственной отраслью генерального округа Белоруссии». Хищническая эксплуатация и истребление белорусских лесов гитлеровцами поистине не знали границ. Фашистская газета «Минскер цейтунг» похвалялась: «Количество полученной за отчетный хозяйственный год древесины приблизительно в полтора раза превышает количество обычно получаемого строительного леса и дров. Главными потребителями леса являются армия и железные дороги, использующие большое количество этого ключевого сырья... Значительное количество древесины, перерабатываемой на бумагу, крепежного леса, а также хвойного и лиственного леса идет на экспорт. Экспортируется также клееная фанера и пиленый лес» К

О форсированном истреблении лесных угодий свидетельствует и такой факт, как постоянное расширение промышленной переработки поступившей из местных лесов деловой древесины.

Трудно себе представить, до каких размеров могло бы дойти варварское уничтожение белорусских лесов гитлеровскими захватчиками, если бы этому не препятствовали партизаны. Тот факт, что почти 60 процентов территории Белоруссии, и прежде всего ее лесные массивы, контролировались партизанами, резко ограничивал возможность эксплуатации лесных богатств и позволил уберечь большие лесные площади от полного истребления.

Большой интерес проявляли фашистские оккупанты также к залежам торфа в Белоруссии. В ряде мест им удалось, используя даровую рабочую силу, местных жителей и военнопленных, развернуть торфоразработки. Слуцкий окружной комиссар Карл докладывал на совещании у Кубе, что в его округе в 1942 г. было нарезано 74 тыс. тонн торфа. Гитлеровцы стремились повысить темпы торфоразработок. Начальник отдела по вопросам хозяйства генерального комиссариата ¹³³

Белоруссии Рудольф, выступая на том же совещании, заявлял, что в 1943 г. «мы должны добыть 800 тыс. тонн торфа, что на 200 тыс. тонн больше добычи в Германии»

Однако оккупанты испытывали большие затруднения в организации торфоразработок. Добыча торфа велась примитивными способами, при отсутствии всякой механизации. Производительность труда была крайне низкой. Советские люди отказывались работать на фашистов, саботировали их приказы, разбегались. В этом им оказывали помощь партизаны, которые своими решительными действиями срывали хозяйственные планы захватчиков.

Одна из главных целей гитлеровской политики экономической экспансии и ограбления белорусских земель состояла в том, чтобы подчинить разбойничьим целям фашистской агрессии ресурсы сельского хозяйства Белоруссии. Оккупанты рассматривали сельское хозяйство нашей республики как один из важнейших источников снабжения немецкой армии. Особо уполномоченный Гитлера по борьбе с партизанским движением на Востоке генерал фон дем Бах-Зелевский так и называл Белоруссию — источник «снабжения целой группы армий» (т. е. группы армий «Центр»). «Этот источник,— подчеркивал он,— не может высохнуть» ^{134 135}.

С первых дней оккупации гитлеровцы приступили к планомерному ограблению сельского хозяйства республики. Они ликвидировали в захваченных районах и областях Белоруссии все колхозы, а их имущество, равно как и имущество совхозов и МТС, объявили собственностью германского государства. Под ширмой «нового порядка землепользования», объявленного в оккупированных советских районах, фашисты лишили крестьян всех прав на землю. Согласно этому «порядку», белорусские крестьяне загонялись в «общинные хозяйства», где устанавливалась круговая порука, свирепствовал произвол немецких управляющих. Члены общины привлекались к труду в принудительном порядке. Они не могли свободно распоряжаться продуктами «общинного хозяйства», плодами своего труда.

На землях совхозов захватчики организовали военно-крепостнические хозяйства — так называемые «земские дворы» или «государственные имения», находившиеся в ведении немецких сельскохозяйственных комендантов. Лучшие совхозные и колхозные земли во многих районах были розданы помещикам.

В июне 1943 г. гитлеровское правительство декларировало «введение земельной собственности в освобожденных восточных областях». Землей наделялись в первую очередь «политически благонадежные» лица, т. е. всевозможные пособники и ставленники фашистских захватчиков. Крестьяне получали крохотные участки, а многие вообще оставались без наделов.

Восстанавливая в Белоруссии помещичье и кулацкое землевладение, фашистские оккупанты преследовали цель окончательно закабалить белорусских крестьян, превратить их в бесправных рабов немецких баронов.

В области использования оккупантами экономических ресурсов и возможностей сельского хозяйства политика гитлеровцев сводилась к тому, чтобы побольше выкачать из белорусской деревни продуктов питания, прибрать к своим рукам всю сельскохозяйственную продукцию. «В экономическом отношении здесь (в Белоруссии.— Авт.) имеются еще обширные возможности,— заявлял Кубе на совещании окружных комиссаров в апреле 1943 г.— ...Из сельского хозяйства можно будет выжать вдвое больше, точно так же и в области скотоводства и зернового хозяйства»¹³⁶. Он призывал «сконцентрировать всю экономику в наших руках» и «выполнить свои задачи», т. е. усилить ограбление белорусского народа.