Предложения представителя купечества не направлены против существующих порядков, старания автора мобилизованы на их усовершенствование. Посошков не противник крепостного права, он выступает лишь против крайне жестоких форм эксплуатации крепостных крестьян, критикует тех помещиков, которые «на крестьян своих налагают бремена неудобосимыя». Хищническая эксплуатация крестьян вызывает их бегство, что ведет к оскудению страны. Он предлагал установить законом размер крестьянских повинностей и оградить крестьян от уменьшения их наделов йемли. Автор «Скудости и богатства» отрицательно относился к введению подушной подати, предлагал вернуться к подворной системе обложения и уменьшить размер налога вдвое, ибо «худой тот сбор, аще кто царю казну собирает, а людей разоряет».
Идеальным политическим строем Посошков считал неограниченную монархию, он осуждал порядки в тех государствах, где короли «не могут по своей воле, что сотворити, но самовластны у них подданные их, а паче купецкие люди».
Посошков выдвигал требования, истоки которых следует искать в церковных 'догматах — «единого» суда для представителей всех сословий и равенства всех перед судом. Он рекомендовал «суд устроити един, каков земледельцу, таков и купецкому человеку, убогому и богатому, таков и солдату, таков и офицеру, ничем отменен полковнику и генералу». Критикуя казнокрадство и взяточничество судей, он предлагал бороться с этим злом изменением состава администрации и суда, привлечением на службу в учреждения не только дворян, но и «худородных» людей.
Наиболее интересны суждения Посошкова о развитии промышленности и торговли. Здесь талантливый самоучка высказывал оригинальные идеи, реализация которых должна была превратить Россию в экономически независимую и богатую страну.
Государство должно поощрять развитие торговли и промышленности выдачей купцам ссуд и пожалованием казенных заводов. Правительство должно проявить заботу и об обеспечении предприятий рабочей силой: надлежало вылавливать бродяг и нищих и передавать их мануфактуристам. Правительству следовало окружить заботой и купцов, ибо «купечеством всякое царство богатитца, а без купечества никакое и малое государство быть не может». По мнению Посошкова, торговлей могли заниматься только купцы, и никто другой.
Большое внимание Посошков уделял внешней торговле. Он рекомендовал организацию купцов, занимавшихся внешней торговлей, в компании, что позволило бы русским купцам успешнее конкурировать с купцами иноземными. В интересах отечественной промышленности надлежало ограничить ввоз в Россию заграничных товаров. В особенности Посошков протестовал против ввоза в Россию «безделок», т. е. предметов роскоши.
«Книга о скудости и богатстве» предназначалась для Петра, однако, знакомился ли он с ее содержанием, осталось неизвестным. Сам Посошков, неведомо по каким причинам, в 1725 г. был арестован Тайной канцелярией и в начале следующего года в возрасте 73 лет умер в ее застенках. Его сочинение впервые было опубликовано только в 1842 г.
РЕФОРМЫ ПОСЛЕДНИХ ЛЕТ
В последние годы жизни внимание царя было приковано преимущественно к гражданским делам.
К ним относятся организация коллегий и реформа Сената, о чем речь шла выше. Другой областью деятельности Петра в эти годы было определение мер по развитию промышленности и торговли.
Основы покровительственной политики правительства были определены еще регламентом Берг-коллегии в декабре 1719 г. Этот документ получил характерное наименование, точно отразившее его суть и направленность, — Берг-привилегия. Действительно, Берг-привилегия предоставляла промышленникам много льгот и привилегий: государство брало на себя организацию анализа руд на предмет их пригодности к. промышленной эксплуатации, оно обещало купцам, намеревавшимся соорудить завод, беспроцентную ссуду, освобождало владельцев предприятий от обременительных выборных служб, а дворы мануфактуристов — от постоев. Перечисленные льготы должны были привлечь купцов к вложению капиталов в производство.
В 1721 г. последовал указ, разрешавший промышленникам покупать к своим предприятиям крепостных крестьян. Это была важнейшая привилегия мануфактуристов, практически приравнивавшая их к дворянам.
Различие состояло лишь в ограничении права распоряжения купленными крестьянами: промышленник мог их передавать по наследству или продать только вместе с предприятием.
Равным образом запрещалось продавать предприятие без крестьян.
В итоге промышленник получил возможность обеспечивать свои предприятия дешевым крепостным трудом.
Регламент Мануфактур-коллегии 1723 г. к прежним льготам и привилегиям прибавил еще одну — он освободил владельцев мануфактур от рекрутской повинности.
Систему поощрительных мер для развития промышленности венчает Таможенный тариф 1724 г. Этот тариф ограждал молодую отечественную промышленность, только еще становившуюся на ноги, от конкуренции западноевропейских купцов установлением высокой ввозной пошлины на изделия зарубежных предприятий. Размер ввозной пошлины зависел от того, в какой степени отечественные предприятия могли удовлетворить спрос рынка на те или иные изделия.
Самая высокая пошлина в размере 75 % от цены товара устанавливалась на изделия, в достаточном количестве производимые русскими мануфактурами (железо, иглы, скатерти, купорос, курительные трубки). Пошлина в 50 % цены товара взималась с изделий, которыми отечественная промышленность могла обеспечить лишь наполовину (бархат, карты, голландское полотно и т. д.). Умеренными пошлинами в четверть цены были обложены шерстяные ткани, выделанные кожи, чулки.
Размер тарифных ставок на вывозимые из России товары тоже должен был стимулировать развитие отечественной промышленности. Ставки на готовые изделия были неизмеримо ниже ставок на сырье. Так, невыделанные оленьи и лосевые кожи облагались пошлиной в семь с половиной раз выше, чем выделанные. Льняная пряжа облагалась пошлиной в 37 %, а полотно всего в 10. Для русских купцов пошлина понижалась втрое, если они везли товары на собственных кораблях.
Продажа ходовых товаров, пользовавшихся широким спросом на западноевропейских рынках, долгое время находилась в казенной монополии (пенька, смола, корабельный лес, юфть, икра, меха, щетина и пр.). Торговля ими приносила государству баснословные барыши, что отнюдь не способствовало накоплению капиталов купцами. В 1719 г. государственная монополия на торговлю большинством перечисленных товаров была отменена. Такая мера правительства вызвала обогащение купечества и сопровождалась его более активным участием во внешней торговле.
В последнее десятилетие царствования Петра расширился-список государств, с которыми Россия вела торговлю. Если в XVII в. традиционными торговыми партнерами России были морские державы Англия и Голландия, а также Швеция, то теперь торговые связи были установлены с Испанией, Италией, более интенсивными они стали с Францией.
В дальние края лечиться ездить утомительно и накладно. Поэтому Петр дал задание разыскать целебные источники в России. Железистая вода была обнаружена в нескольких десятках километров от нынешнего Петрозаводска. Петру не терпелось испытать ее целительные свойства на себе, и он вместе с супругой в январе 1719 г. отправляется на первый в России курорт. А в марте появляется указ с перечислением целительных свойств источника. Его воды, сказано в указе, «изгоняют различные жестокие болезни, а именно цинготную, ипохондрию, желчь, бессильство желудка, рвоту, понос» и еще с десяток недугов.
Обрадованный тем, что появился отечественный Карлсбад, или Пирмонт, Петр популяризирует Марциальные воды, но в то же время велит докторам составить правила, как ими пользоваться, «дабы непорядочным употреблением оных не был никто своему здоровью повредитель».
Все вельможи, кто добровольно, кто принудительно, по царскому указу, отправлялись на Марциальные воды и в обстановке непривычного для себя безделья принимали воды.