– Он мне пригодится, – улыбаясь, сказал мне ирландец. – Мы же разыскиваем вашего друга по подозрению в наезде.

– Кого? Джерико? – не поняв, удивился я.

– Конечно. Я же должен объяснить тамошним полицейским, зачем он мне нужен, – объяснил О'Брайен. – По идее они обязаны оказывать нам помощь.

– По идее?

Симпатичное лицо полицейского приняло суровое выражение.

– Интересный этот городок Гленвью, – произнес он, сбрасывая скорость. – У нас с полицейскими Коннектикута заключено некое неофициальное соглашение, которое в основном касается запретов на спиртное. К нам частенько наведываются подростки из их штата и крепко напиваются. Мы их не трогаем – только присматриваем за ними, а потом извещаем наших коллег в Коннектикуте об их отъезде. Конечно, мы и сами могли бы их арестовать, но лучше, когда они попадают в руки своей полиции. Дело в том, что за вождение машины в нетрезвом виде у них штате отбирают водительские права. Да и потом, зачем нам связываться с родителями выпивших юнцов? Пусть они разбираются со своими полицейскими. Мы неплохо сотрудничали с лейтенантом Краули. Отличный был человек и образцовый полицейский. Он единственный из них, кто хотел найти девушку. Вот подонки!

Я взглянул на О'Брайена и с удивлением заметил, что глаза его пылают гневом.

– Ненавижу тех, кто убивает полицейских, – сквозь зубы процедил он.

– Знаете Оррина Тейера?

– Конечно, – ответил полицейский. – Это тот самый, который занимается недвижимостью. На свою деятельность он получил лицензию в обоих штатах. Насколько мне известно, у этого мерзавца в штате Нью-Йорк большие дела.

– Думаете, гибель Крайли – несчастный случай?

– Мистер Гэллам, я и сам живу в маленьком городке, – сказал О'Брайен. – Девяносто восемь процентов рабочего времени я занимаюсь дорожно-транспортными происшествиями. Иногда ловлю юнцов, забравшихся в чужие жилища, чаще всего из страсти к разрушениям. Большинство подобных беспорядков приходится на зиму, когда много домов остается пустыми, люди уезжают на юг или погостить у родственников. Не пойму, зачем Тейеру надо было стрелять по тени.

– Когда он стрелял в Краули, на улице было уже светло, – заметил я. – Во всяком случае, сообщил о случившемся он уже утром.

– Но Гленвью не похож на другие города, – продолжал О'Брайен. – Это – совсем другой мир, в котором живут такие, как Смит и члены его «Армии Истинных Американцев». У этих подонков два раза в неделю занятия по военной подготовке, которые ведут специалисты по подавлению мятежей Гленвью! Да у них огнестрельного оружия, слезоточивого газа и дубинок больше, чем в военном арсенале штата!

– Неужели все местные жители их поддерживают? – спросил я.

О'Брайен молча пожал плечами. Мы выехали за черту города, и полицейский прибавил газу.

– Был там один священник, который в своих проповедях выступал против них, – ответил полицейский. – Однако вскоре его перевели в другой приход. Конечно, недовольные парнями из АИА в Гленвью есть. Их немного, но и они предпочитают в открытую не выступать. Побурчат себе в ладошку, и на том все заканчивается. Их понять можно – они же там живут и работают. Знаете, мистер Гэллам, в каком обществе мы все живем? Я бы сказал, что сейчас наступил век вымогателей и шантажистов. Мы платим, чтобы вас оставили в покое. Полицейским приходится защищать шантажистов, которые уверяют, что это их конституционное право. Я знаю, что лейтенант Краули отрицательно относился к АИА. Но что он один мог поделать? Ведь он же выполнял приказы сверху. Уверяю вас, до тех пор, пока Смит и его банда не вздернут кого-нибудь на дереве, они будут в полной безопасности. Эти бандиты терроризировали весь город, а Краули сидел и молча взирал на их бесчинства! Знаете, что я думаю?

– Что?

– Мне кажется, лейтенант поверил мистеру Джерико. Он собирался с его помощью прижать к стенке одного из тех вооруженных мерзавцев и исполнить долг полицейского. Но эти бандиты его убили, – сказал О'Брайен и сбавил скорость. – Подъезжаем.

Впереди у обочины шоссе я увидел большой щит с надписью, извещавшей, что мы въезжаем на территорию штата Коннектикут, а чуть пониже ее предупреждение: «За превышение скорости – лишение водительских прав».

– А вот и почетный эскорт, – взглянув на стоявшую рядом со щитом патрульную машину, произнес О'Брайен.

Проезжая мимо машины, он приветливо помахал рукой сидевшему за ее рулем полицейскому, в котором я сразу же признал Брэдшо. Полицейский из Коннектикута высунулся в окно и с удивлением посмотрел на меня и Майка.

– Наверное, мне следовало бы пригнуться, – сказал я О'Брайену.

– А зачем? Пусть они немного попотеют, – ответил тот.

Через пару минут мы поравнялись со зданием полицейского участка.

– Сначала доставлю вас на место, а потом сюда вернусь, – сказал О'Брайен. – Не стоит давать им времени придумать предлог, чтобы вас задержать. А машину мою здесь никто не остановит.

– А что вы скажете о лейтенанте Зорне? – спросил я его.

– Да так, канцелярская крыса. Наглый проныра, но очень осторожный, – ответил О'Брайен. – Завидев, что за рулем сидит нетрезвый, но влиятельный в городе человек, Зорн не станет его останавливать и отправлять в участок, а проводит до самого дома, проследив, чтобы ничего не случилось. Но если вы превысите скорость хотя бы на одну милю в час, то он вас немедленно тормознет. Он просто не хочет себе неприятностей. Такой полицейский, как Зорн, вполне устраивает Джеффа Смита и его парней. С ним легко иметь дело. Держитесь формально в рамках закона, и вам ничего не грозит.

– Думаете, Зорн прикроет Оррина Тейера?

– Прикроет не прикроет, но улик против него искать точно не будет, – ответил О'Брайен. – Уж дружки Тейера постараются убедить его, что лейтенанта он убил по чистой случайности.

– А вы как собираетесь действовать? – поинтересовался я.

– Права вмешиваться в их дела у меня нет, – ответил полицейский, – Джерико же я собираюсь предъявить обвинение в наезде, совершенном на территории нашего штата. Если Зорну известно, где находится ваш приятель, то он мне обязан его отдать. Во всяком случае, так предписано в служебных инструкциях.

– Но пойдет ли он на это?

– Готов поспорить, он не знает, где Джерико, – сказал О'Брайен. – Они наверняка об этом позаботились.

Поднявшись на гору Гленвью, мы миновали каменные ворота и въехали в березовый лесок.

– А что вы можете сказать о Чарльзе Хадсоне? – спросил я.

– О, это король всех шантажистов и вымогателей в городе, – ответил ирландец. – Попробуй не угоди ему, и местная больница потеряет дотацию в сто тысяч долларов, публичная библиотека останется без средств на приобретение новых книг, а врачам в городской клинике не выплатят зарплату. Если же вдруг Джефф Смит не угодит чем-то Хадсону, то у его Армии не станет денег на закупку оружия и боеприпасов. Так что Чарльз Хадсон правит этим городом с помощью своей чековой книжки.

– Похоже, что он считает себя человеком высоких моральных принципов, – заметил я.

– Таким же считал себя и Гитлер, – сказал О'Брайен.

Мы развернулись и подъехали к дверям особняка миссис Драйден. Солнце уже садилось. Его алые лучи отражались в стеклах окон, и создавалось впечатление, будто в доме бушевал пожар.

– Мне велели передать вам следующее: если у вас возникнут проблемы, то сразу же звоните мне, – сказал О'Брайен.

– Да, но в доме миссис Драйден телефон не работает уже сутки, – ответил я. – Сказали, что поврежден кабель.

Полицейский нахмурился.

– Хорошо, – сказал он, – если от вас долго не будет известий, я за вами приеду. Скажу, что вас надо доставить к нам для дачи показаний. Ну, теперь все. Желаю удачи.

Глава 2

Я нисколько не сомневался в том, что Джерико попал в переделку. Тем не менее особого страха за его судьбу я не испытывал, поскольку прекрасно знал, что чем сложнее ситуация, в которую он попадает, тем полнее мой друг проявляет свои уникальные способности.