Богданов понял подвох:
— Мне безразлично, поедем, куда прикажете.
— Тогда — к Воейкову! — решил Романенко.
Генерал-майор танковых войск Николай Иванович
Воейков командовал 97-й танковой бригадой. Образованный военный, опытный командир, хороший организатор боевой учебы личного состава, он отличался большой требовательностью к себе и подчиненным.
Бригада формировалась в Челябинске и прибыла к
нам полностью укомплектованной личным составом и боевой техникой. Экипажи танков закреплены за машинами; мотострелковые и другие подразделения обеспечены вооружением.
Мы застали в подразделениях напряженную боевую учебу. Изучалась материальная часть боевой техники, отрабатывалось взаимодействие танкистов с мотострелками, артиллеристами, саперами, проводились тактические занятия. Во всем чувствовались слаженность и порядок.
Прощаясь, командующий сказал генералу Воейкову:
— Так держать, Николай Иванович!
— Есть так держать! — обрадованный оценкой, весело ответил командир бригады,
В 12-м танковом корпусе мы пробыли несколько дней. Провели занятия с командным и политическим составом, обсудили неотложные задачи подготовки войск, указали, как исправить обнаруженные недостатки.
Провожая нас, полковник Богданов епросил командующего:
— Какова ваша оценка корпуса в целом?
Романенко с любопытством взглянул на него:
— Вы бы хотели услышать—отличная?
— О таком и не мечтаю!
— И правильно делаете! Нс если ликвидируете отмеченные недостатки, то...— Прокофий Логвинович обернулся к нам:— Положительная. А, товарищи?
Мы согласно кивнули...
Когда немного отъехали, Романенко неожиданно спросил:
— Как по-вашему, какой корпус лучше — 12-й или
15-й?
Вопрос вызвал дискуссию. Мы начали анализировать достоинства и недостатки, вспоминали и то, что обнаружили при недавней инспекции стрелковых дивизий, входивших в состав войск нашей армии. Но к единому мнению прийти так и не смогли. Наконец Рыбалко прервал наш спор, сказав:
— Будем справедливы: во всех соединениях армии с одинаковой ответственностью относятся к делу. А это значит, что войска вступят в бой в полной боевой готовности.
Прокофий Логвинович живо обернулсн к Рыбалко и, прищурившись, спросил:
— Ты уверен и в саперах?
— Теперь — уверен! — твердо ответил Павел Семенович.
Я вспомнил, что произошло в одном из саперных батальонов, и понял, почему Романенко засомневался.
Тогда мы тоже возвращались из 12-го танкового корпуса. Ехали в машине командующего вдоль извилистого русла вниз по течению реки Плавица. В пути встретили роту 182-го отдельного инженерно-саперного батальона. Командующий предложил:
— Посмотрим, чем занимается эта рота.
Остановили машину, вышли. Командир роты доложил:
— Провожу занятия по теме: «Наводка понтонов и устройство опорных клеток для деревянного балочного моста грузоподъемностью 60 тонн».
— Как вы учите этому солдат на местности? — спросил командующий.
— В настоящее время мы это изучаем теоретически. Практически на реке навести понтоны и установить мост нельзя. В деревнях Кобылинка и Спасское немцы при отступлении взорвали запруду, и река обмелела. В деревне Кобылинка колхозники приступили к постройке плотины, но дело у них пока идет медленно,— обстоятельно доложил лейтенант.
— Так все же, как вы учите солдат на местности?— повторил вопрос Рыбалко.
— В роте имеются наглядные пособия, где указано, как заготавливать детали, строить опорные клетки и забивать сваи. По ним и проводим занятия.— Подумав, командир роты добавил:— Кроме того, в соответствии с наставлением по инженерному делу, саперы из палочек складывают клетки, ножом выстругивают сваи, прогоны и насадки для моста под танки.
Лейтенант, чувствовалось,— толковый командир, его ответы свидетельствовали о серьезном отношении к делу. Вот только дело, которым занималась рота, никак нельзя было назвать серьезным. А тут он еще обратился к командующему:
— Прошу взглянуть: в моей роте такой мост уже сделан в миниатюре.
Я заметил, как Романенко наливается гневом, и испугался: сейчас лейтенанту несдобровать. Но Прокофий Логвинович пока еще довольно спокойно спросил:
— Знает об этом командир батальона?
j
Знает, товарищ командующий. Мы ежедневно докладываем ему об итогах проведенных занятий,— не подозревая о грозящей взбучке, четко ответил командир роты.
Но Романенко отвернулся от него и обрушился на нас:
— Значит, так, товариши Рыбалко и Мельников: форсировать водные преграды мы будем по плакатам, а мосты строить из выструганных солдатами палочек. Успех обеспечен наверняка!
Лицо командира роты покрылось красными пятнами и каплями пота. Смущенный, он Еытянулся в струнку и произнес:
— Виноват! Исправлю ошибку..,
Идя к машине, командующий раздраженно сказал мне и Рыбалко:
— Пора понять, что предоставленное войскам время вне боя должно использоваться с максимальным напряжением, а обучение приносить реальную пользу.
Мы с Павлом Семеновичем переглянулись. Возражать не стали — Романенко был абсолютно прав.
У деревни Кобылинка перебрались на другую сторону. Когда въезжали на берег, наша машина забуксовала. Сошли и пешком направились к строящейся плотине. Завидя нас, строители приостановили работу. Мы подошли, познакомились. Тут работали колхозницы из колхоза «Красное знамя». Их бригадир, немолодая уже женщина, назвавшаяся Анастасией Герасимовной Кузнецовой, вышла вперед и начала рассказывать:
— Когда фашисты отступали из-под Тулы, Ефремова и Плавска, они сжигали по пути деревни, взрывали плотины и мосты. Думали, что задержат этим наши войска и так спасут свои шкуры. Вот и у нас, на Плавице, взорвали4 мосты и плотину. Хорошо, хоть мельницу не успели: им на пятки наступала разведка. Разовйала этих иродов, а многих и перебила. Жаль, конечно, что не всех.
Женщины одобрительно зашумели, а Кузнецова продолжала:
— Теперь мучаемся: ходим по мостику из жердей. Но он годится только для пешеходов, автомашины тонут и буксуют. А скотину, какую фашисты не успели угнать или перебить, колхозники ведут вброд. Мука — да и только!
Перебивая друг друга, колхозницы разом заговорили про наболевшее. Выяснилась такая картина. Руководит ими старый мастер Николай Гаврилович Приходько. Заставляет петь «Дубинушку» и утверждает, что под песню легче поднимать «бабу» и забивать сваи. А выходит, что и под песню работать тяжко. Не женская это работа...
— Конечно, не женская,— утихомирив подруг, снова заговорила Кузнецова.— За две недели мы забили всего семь свай, а требуется сорок. Да еще спуск сделать, да отсыпку грунта на плотину, да лес заготовить... Не под силу это нам, женщинам.
Романенко посмотрел на нас с Павлом Семеновичем и обратился к колхозницам:
— Мы вам поможем, товарищи женщины. Завтра с утра сюда придут саперы, у них дело пойдет быстрее.
Рыбалко он сказал:
— Прошу передать командиру саперного батальона разрешение на заготовку строительного лесоматериала.
Обрадованная Кузнецова воскликнула:
— А я ему сразу же выдам лесорубный билет!
Приехав на командный пункт, мы зашли в только что выстроенную, приятно пахнущую сосной землянку нач-штаба. М. И. Зинькович доложил о недавно проведенных занятиях со штабными работниками.
— Очень хорошо,— одобрил командующий и приказал:— Вызвать на совещание командиров соединений, начальников политотделов и командиров отдельных частей.
Когда все собрались, речь пошла о действенности обучения боевому мастерству. В конце своего выступления Романенко привел пример с подготовкой саперов.
— Командиры и их заместители по политической части не осуществляют в должной мере контроль и слабо руководят подчиненными,— подчеркнул командующий.— Боевому мастерству надо обучать на практике — а не так «теоретически», как это делается, например, в 182-м инженерно-саперном батальоне. Там учат по плакатам и строят мосты из палочек.