По историческому содержанию это была попытка теряющих свое устойчивое положение социальных групп (аристократии, духовенства и пр.) представить альтернативу целям и ценностям либеральной идеологии, с которой они вынуждены были начать идейную борьбу. Впрямую атаковать лозунги свободы и общественного прогресса было бессмысленно, поэтому консерватизм искал более изощренную теоретическую опору своим устремлениям. И нашел ее в конце концов в естественном традиционализме, в идеях непрерывности, преемственности и органичности общественного развития.

Развернутая на этом принципиально исходном основании «контрсистема» принципов консервативной идеологии выглядела примерно так. Светоносный и всепобеждающий Разум революционеров-просвети- телей был заменен такими понятиями, как История, Жизнь, Нация. Суть замены состояла в подчеркивании консерваторами ограниченности человеческого разума в осознании смысла и целей истории, а следовательно, и чрезвычайной опасности произвольного социального проектирования и переустройства. Жизнь не сводится целиком к рациональному началу, она не менее иррациональна, непостижима и загадочна. Игнорирование сил Провидения, божественного начала мира может дорого обойтись человечеству.

Выбор таких исходных понятий предопределял и другую весьма плодотворную идею консервативного кредо: общество следует рассматривать как органическую и целостную систему. «Исторический органицизм» означает истолкование общественных процессов по аналогии с развитием любого живого организма, которое протекает по естественным законам. При этом все «органы» взаимно дополняют друг друга и равно необходимы. (Нет в любом организме ничего «лишнего» или «неразумного».) Кроме того, все они формируются и «созревают» естественно, органично. Поэтому их развитие нельзя подгонять искусственно, нельзя также переделывать, перестраивать общественный организм по своему разумению — будет только хуже.

Принципиально неприемлема для консерватизма и ключевая в либеральной идеологии концепция естественных прав и свобод человека, подразумевающая хотя бы формальное равенство всех индивидов. Консерваторы утверждают обратное: люди принципиально неравны по своим талантам, способностям, усердию, определенной отмеченности Богом, наконец. Они толкуют о «естественной гармонии интересов», как в семье, например, подразумевающей определенную иерархию, которую нельзя разрушать бездумным требованием всеобщего равенства. Ибо последнее неизбежно разрушит «органическую целостность» государства, нации и т.д.

Общим итогом такого подхода становилось убеждение в необходимости сохранения традиционных социальных и политических институтов, норм, правил, ценностей и пр. Ведь в историческом процессе множеством поколений людей постепенно накапливается драгоценный социальный опыт, воплощаемый в традициях, общественных установлениях, иерархии власти и т.д. Эта вековая «мудрость предков» бесконечно разумнее и надежнее любого сочиненного теоретиком социального проекта жизнеустройства. Поэтому ее надо всячески поддерживать и защищать самыми решительными средствами.

Вместе с тем консерватизм, вынужденный настаивать на сохранении существующего положения вещей, все же не может отвергать любые изменения вообще. Они и не отвергаются, а даже приветствуются — но только такие, которые согласуются с существующими порядками и развиваются подконтрольно. Изменения же радикального, революционного характера не могут принести обществу пользы. Ведь это только кажется, что революции развиваются по рациональным планам, на самом же деле они представляют собой хаос, взрыв, обрушение общественных устоев, управлять которыми практически невозможно. Кроме того, постепенные, эволюционные изменения в обществе старым испытанным методом проб и ошибок оставляют возможность коррекции, исправления возникающих нежелательных последствий. После революционной же ломки исправить уже ничего нельзя.

Итак, основные принципы консервативной идеологии можно представить следующим перечнем:

(1) признание ограниченности возможностей рационального постижения, а также проектирования и переустройства политической жизни;

(2) социально-политический органицизм;

(3) неизбежность и оправданность социального неравенства;

(4) упор на традиции, религию, мораль как главные «несущие конструкции» социально-политической системы;

(5) необходимость «сильного» государства, способного поддерживать и защищать сложившийся социальный порядок.

Возникшая как антипод либерализма консервативная идеология нашла общественную потребность, на которую сумела опереться, — потребность людей в стабильности, устойчивости настоящего и предсказуемости будущего. И поскольку потребность эта постоянна, то консерватизм как идеология и способ мышления стабильно занимает в политической жизни общества достаточно прочные позиции. При этом в соответствии со своими собственными постулатами он постепенно эволюционирует, откликаясь на происходящие в обществе изменения. В XX в. консерватизм сумел ассимилировать даже некоторые базовые принципы либеральной идеологии: свободные рыночные отношения, правовое государство, парламентаризм, политический и идеологический плюрализм и т.д. Этому, правда, в немалой степени способствовало то, что на протяжении длительного времени консерваторы и либералы вынужденно держали «единый фронт» против идеологии социализма.

Подлинный «ренессанс» консерватизма наступил в 1970—1980-е годы. К этому моменту либеральные и социал-демократические лозунги значительно поблекли, столкнувшись с низкой эффективностью моделей «государства всеобщего благосостояния», нагруженного неподъемными социальными программами. Не добавили им популярности и первые серьезные вспышки энергетического, экологического и прочих техногенных кризисов, справляться с которыми действовавшим в тот период политическим элитам явно не удавалось.

В таких сложных условиях инициаторами перемен выступили именно консерваторы. Они смогли «поступиться принципами» собственного изготовления и, взяв на вооружение многие идеи классического либерализма, предложили обществу обширную программу антикризисных мер, во многом сумев ее реализовать. В частности, в экономике был сделан акцент на высвобождении предпринимательской инициативы, снижении налогов, отказе от чрезмерного регулирования рыночных отношений.

В целом основные принципы неоконсерватизма можно сформулировать так:

(1) признание ограничений вмешательства государства в экономику; государство не должно мешать развитию рынка, оно обязано содействовать частной инициативе;

(2) безусловное предпочтение принципа свободы принципу равенства (свобода естественным образом порождает неравенство);

(3) необходимость сокращения социальных программ государства;

(4) превознесение личной инициативы и ответственности (каждый сам решает свои проблемы, государство помогает лишь тем, кто не в состоянии сам себя обеспечить);

(5) всемерный почет и уважение традиционным ценностям — прочной семье, высокой нравственности и пр.

В рамках новой, неоконсервативной, стратегии были существенно урезаны многие социальные программы, несколько сокращен государственный аппарат, сужены функции государства и т.д. Это, несомненно, дало свои плоды — в западном мире снизилась инфляция, выросли темпы экономического роста, пошло на убыль забастовочное движение. Вместе с тем современные неоконсерваторы не забыли и ценностей доиндустриальной эпохи — прочная семья, высокая нравственность, культура, духовность и пр. Все это, вместе взятое, и обеспечило в 1970—1980-е годы безусловное лидерство неоконсервативной идеологии. В 1990-е, правда, маятник «либерализм — консерватизм» вроде бы качнулся в обратную сторону, но несильно. Неоконсервативная идеология продолжает удерживать в индустриально развитом мире крепкие позиции. Причем в немалой степени они укрепились и за счет резкого ослабления в этот период влияния социалистической идеологии.

15.4. Социалистическая идеология. Социал-демократизм

Идеи, родственные социалистическому учению, «бродят по Европе» вот уже 2,5 тысячи лет. «Намеки» на социализм можно найти уже у Платона в его учении о государстве, в христианстве (всеобщее равенство), в утопических учениях Томаса Мора (1478—1535), Томмазо Кампанеллы (1568—1639). Облик же идеологии эти идеи начинают принимать в XVIII — начале XIX в., когда их пытаются воплотить в конкретные политические программы: коммунистический «заговор равных» Тракха Бабёфа (1760—1797) в 1796 г. во Франции и развернутые модели желательного общественного устройства Анри де Сен-Симона (1760-1825), Шарля Фурье (1772-1837), Роберта Оуэна (1771-1858).