Арабы первыми кинулись на склоны холма. С невероятной гибкостью, под завывание ночного ветра, словно гигантские пауки, они взбирались на почти отвесные городские стены. Лазутчики бесстрашно шли туда, где их могла поджидать смерть. Но смерть была и позади них. Стоило им сорваться, гибель была бы неминуема. Вскоре арабы исчезли в темноте. Остальные замерли в ожидании. Тишину разорвал рев сигнального рога – дозорные на башне забили тревогу. Послышался шум, и подъемный мост, ведущий в город, рухнул вниз – арабским лазутчикам удалось разрубить удерживающие его канаты. Они же открыли главные городские ворота. С зажженными факелами войско вошло в Крак. Мал вел отряд голландцев, восседая на леопарде.

Воины города Крак спешно выскакивали из казарм и полуодетые бежали с оружием к воротам. Их убивали копейщики сэра Эдварда. Из оставшихся в живых кто-то предпочел сдаться в плен, кто-то стал прорываться к замку. Филипп приказал сэру Эдварду запереть пленных в пустые казармы и расставить дозорных на крепостных стенах и улицах города. Сэру Вальтеру он дал поручение предотвратить нападение вражеских войск, укрывшихся в замке. Также саксонец должен был начать приготовления к штурму, подтянув поближе таран и баллисты.

Все остальные ринулись к церкви Святой Гертруды и вскоре стояли возле храмовых ворот. Рядом росло странное многоветвистое дерево. Мал взошел на круглую площадку перед входом. Он попытался открыть тяжелые ворота, но они оказались запертыми изнутри.

– Откройте! Немедленно откройте! – закричал Мал.

Никто не отозвался на его зов. Церковь была как будто заброшена. Морквард и несколько бойцов, вооружившись топорами, решили выбить ворота. Но стоило им нанести несколько ударов, как церковные ворота приоткрылись. Верн и Морквард проникли внутрь и раздвинули обе двери. За ними стояли, опустив головы, две монашки.

– Где Маргарита? Ведите меня к ней! – потребовал Мал.

Монашки, не сказав ни слова, направились вглубь собора. Мала сопровождали леопард, Филипп, Ари, Морквард, капитан, Илин, Хуфтор и его жеребец, успевший обратиться в человека. Тысячеглазый остановился на полпути под сводами галереи, ведущей к монашеским кельям. Друзья проводили Мала до пристанища настоятельницы храма. Его порог Мал переступил в одиночестве. Там он увидел женщину в черном платье. Она повернула к нему голову. У нее было абсолютно бесстрастное выражение лица.

– Я принц Мал. Где Маргарита?

– Она перенесена в королевскую опочивальню.

– Вы меня обманываете. Зачем вы ее прячете от меня? Я всё равно найду ее!

– Мне незачем обманывать вас, ваше высочество. Король Пипин велел перенести дочь в опочивальню перед тем, как уехать в замок Незерби.

– Когда же король Пипин успел покинуть Крак? Ведь еще совсем недавно он был здесь.

– Это произошло вчера пополудни.

– С какой целью?

– Мне это неизвестно, ваше высочество. Мы люди божьи, нас мирские дела не интересуют.

– Благодарю вас! – еле выдавил из себя Мал.

Он вышел из кельи, пытаясь смириться с мыслью о том, что Маргариты нет в храме.

– Как же так? Ведь пленный уверял меня: Пипин – в Краке. Но он рассказывал мне об этом вчера утром, еще до того, как король уехал. Почему так внезапно? Что заставило Пипина спешно выдвинуться в Незерби, и как долго он там пробудет? Сколько дней добираться от Крака до Незерби? Необходимо еще раз допросить пленника – он наверняка знает больше, чем рассказал.

– Что случилось, Мал? – первым обратился к принцу Филипп.

– Где твоя невеста? – спросил Морквард.

– Она в замке, – с трудом проговорил Мал, – Пипин велел перенести ее в королевскую опочивальню, а сам уехал в Незерби.

Мал поискал глазами капитана и Илин – их не было.

– Наши люди готовы к штурму. Они ждут моего приказа, – сказал Филипп.

– Сначала надо допросить нашего пленника и выяснить, зачем Пипин отправился в Незерби, и как далеко этот замок находится от Крака.

– Незерби – резиденция английского короля Уильяма в халдейских землях. До него четыре-пять дней пути.

Принц направился к выходу. В галерее его встретил леопард.

– Ступай за мной! – сказал тысячеглазый.

Мал остановился и объяснил друзьям, что зверь зовет его за собой. Из темноты вынырнул капитан. Он был обеспокоен и возбужден – таким его Мал еще никогда не видел.

– Мал, остановись! – настойчиво потребовал Оцеано.

– Он должен идти! – неожиданно вмешалась Ари.

Она произнесла эти слова так, как будто имела право принимать решение за Мала. В ее голосе звучала сила и уверенность, взгляд был необыкновенно ясен. И Мал понял, что он пойдет за леопардом. Это было даже удивительно: вместо того, чтобы согласиться с капитаном, Мал послушался Ари.

– Капитан, я должен идти, – сказал Мал и зашагал вслед за леопардом.

Тысячеглазый ввел принца во внутреннюю часть храма, разделенную тремя рядами колонн.

– Церковь Христова есть корабль, что переплывает житейское море и стремится к тихой пристани, – донесся до Мала едва слышный шепот. – Церковь Христова – корабль, свершающий великое путешествие.

Пахло ладаном. В глубине алтаря горели свечи. Перед ним на застланных алым сукном ступенях лицом вниз лежал человек в зеленом плаще и беспрерывно повторял свою молитву. Напротив алтаря возвышалась белокаменная арка. То, что происходило в проеме между белыми столбами приковало взгляд Мала. Оттуда исходил шевелящийся ужас. Мал не устоял на ногах и рухнул на колени. Мрак из арки вытягивал душу, еще немного и принц мог сойти с ума. Единственное, за что можно было зацепиться – голос человека, лежащего на ступенях:

– Церковь Христова есть корабль, что переплывает житейское море и стремится к тихой пристани…

Вот-вот и мрак пересилит молитву. Леопард рыкнул, и пугающая чернота отступила. Но сердце Мала погрузилось в тьму, и это был страх самого страха. Принц не мог разглядеть, откуда исходит тревожащий его ужас.

– Там никого нет, – убеждал он себя и сам себе не верил.

Страх вливался в жилы, смешивался с кровью и впадал в воронку свивающейся внутри, как змея, темноты. Душа словно бы едва тлела в тяжелом кувшине и отдавала последнее тепло окружающим ее толстым глиняным стенам.

Леопард зарычал еще раз, и Мал сделал глубокий вдох – зверь вернул его из небытия. С помощью дыхания Мал заставил быстрее течь кровь по сосудам своего тела, так, как когда-то учили саисские мастера. К нему возвращалась чувствительность, и Мал пришел в себя. Ожившее тело охватила дрожь:

– Хоть какое-то движение, и то лучше, чем неподвижность смерти.

Леопард замер, глядя в арочный проем. Тысячеглазый сосредоточенно готовился к прыжку.

– Прощай! – это было его последнее слово.

Леопард прыгнул в проем и исчез в живой темноте. Арка тотчас стала выглядеть так же, как и все остальные колонны. Мал размышлял:

– Это и есть те самые таинственные врата. Именно через них Маргарита была перенесена сюда из абидосского храма. Неудивительно, что она была спящей – бодрствующий разум не выдержал бы такое путешествие.

Мал повернулся к человеку в зеленом плаще. Тот встал на ноги. Принц всмотрелся в бледное, усеянное морщинами лицо, которое украшали седая борода и усы. Человек произнес бесстрастным голосом:

– Останься здесь и прими покаяние. Если сделаешь то, что задумал, погибнут все. Уйдешь отсюда – утратишь единство души, а лукавый дух, что живет внутри тебя, удвоит силу.

– Он знает, что говорит: единство души – оборотень, лукавый дух – змей. Леопард привел меня сюда не случайно, я должен ему верить и поступить именно так, как сказано, – поток мыслей, проносящихся в голове Мала, прервал донесшийся из-за стен храма шум битвы. – Но как я могу бездействовать? Я пришел сюда не для того, чтобы спрятаться в стенах храма. Я – воин, а не отшельник. Если оставлю на произвол судьбы тех, кто пришел со мной, как я буду выглядеть в их глазах? Мой долг сражаться, иначе я превращусь в человека без чести и совести. Я слишком долго шел в этот город, слишком много людей поверило мне, с каким лицом я покажусь перед ними…