Коктебеля на курсы усовершенствования. И он был уже инструктором-парашютистом. Наконец, убедившись в готовности Маргариты, он дал добро на ее прыжок. Взлетали втроем - на летающей "лодке" В. Б. Шаврова Ш-2. Пилотировал самолет Семен Гавриш, а рядом с довольно спокойной парашютисткой находился Анохин. «Гавриш, набирая высоту, без конца балагурил по поводу "бабы на борту", - вспоминала Маргарита Карловна. - А на Сергея жалко было смотреть. В его взгляде была нескрываемая боязнь, и он спросил меня: "Может, не будешь прыгать?" "Что Вы, товарищ командир? Как это - не буду? Буду!" -ответила я.
Сбавив газ, на высоте около 600 м Семен Гавриш спросил, готова ли я, и предложил: "Ну, давай, выбирайся...". Сам хороший парашютист, он, смеясь, добавил: "Ну, брат, дергай кольцо, когда волосами земли коснешься!" Я, как обезьяна, пробралась на нижнее крылышко, а Сергей с испугом и состраданием повторил мне, мало что соображавшей: "Посчитаешь: раз, два, три! - и дергай кольцо!" Я "отвалилась". Вроде бы сосчитала до трех, как учили. Но, как потом оказалось, сильно затянула раскрытие парашюта, ужасно перепугав наблюдавших за прыжком. Парашют только-только наполнился, когда я приземлилась. Вывихнула ногу, но подъехавшему ко мне на "эмке" Шабышеву, вскочив, стала докладывать о выполнении первого прыжка. Он круто обматерил меня и удалился. Не успела подъехать телега с санитаром, как невесть откуда появился Сергей Николаевич и испуганно спросил: "Ну, как, Маргош?"». Досталось Маргоше "за повышенную тормозимость", перепугавшую Шабышева и Анохина, также от инструктора Виктора Расторгуева и от других свидетелей ее прыжка.
Рассказывают, что самому Сергею Анохину, опытному и необыкновенно смелому парашютисту, стоило немалых усилий заставить своего товарища Мишу Романова, пилотировавшего самолет, с которого он совершал прыжки с парашютом со все меньших и меньших высот, дойти до высоты всего 60 м! Любопытное совпадение: Семен Гавриш до того, как стать планеристом, как и Сергей Анохин, был шофером... Годы спустя, Анохин и Гавриш выполнили в паре два полета на буксире в перевернутом положении, вошедших в историю планеризма...
Постепенно Анохин стал все более внимателен к Раценской. Когда она возвращалась с полетов, ее уже ждал красиво накрытый стол. Более настойчиво, чем прежде, Анохин отговаривал ее ездить на веселье в Феодосию. Он считал несолидными и нравившиеся ей модные танцы, увлечение которыми в дружеской компании Игоря Шелеста началось еще в Москве - тогда они танцевали фокстроты даже в самом "Национале"...
Однажды Шабышев вызвал Раценскую и сказал ей: "Вот что - я тебя сватать буду! Хватит гулять! Ты - сирота. Семья Сергея Анохина будет тебе родной семьей!.." Маргарита, смутившись на мгновение, ответила: "Я - не сирота. У меня есть приемные родители!.." Шабышев знал это и, приехав в Москву, продолжил "усилия". Впрочем, особого сопротивления и не было. Тетушка Маруся сказала, что это дело Маргариты, а дядя Володя заявил, что девушка у них - стоящая, и "надо бы посмотреть на этого жениха - что он из себя представляет". Когда Сергей Анохин встретился с дядей Володей, они довольно долго разговаривали с глазу на глаз, а тетушка и племянница затеяли стирку на кухне своей коммунальной квартиры, чтоб не мешать мужчинам. Через неделю молодые люди расписались. Это случилось 7 марта 1934 г., и с тех пор этот день стал праздничным для Анохиных. В тот день вместе с Шабышевым молодые пообедали в "Гранд-отеле". Сергей купил необыкновенной красоты ветку мимозы, и они поехали к маме Сергея - Алевтине Павловне в Быково. Она была уже вдовой: ее муж, отец Сергея и других ее детей, умер от инфаркта в возрасте чуть более 50 лет. Своей комплекцией щуплый, поджарый Сергей Анохин, ставший основным кормильцем семьи, пошел в отцовскую линию. А вот мягким, спокойным, уважительным характером он был в мать, в Ивановых. Маргарита виделась уже со свекровью. Но, приехав 7 марта, попросила разрешения звать ее мамой. "И вот она мне мать и по сей день!.." -говорила Маргарита Карловна спустя годы, когда свекрови не было уже в живых.
Любовь и уважение Маргариты Карловны и Алевтины Павловны были взаимными. Не случайно во время войны, когда ожидавшая дочь Марину Раценская вместе с сыном Сережей жили во Владимировке, на Ахтубе, с нею там жила и Алевтина Павловна со своей дочерью Ольгой Николаевной. Во Владимировку перебазировался Центральный аэроклуб, в котором в то время работал Анохин. Вот так семья и оказалась там...
РЕКОРДЫ
Молодожены пробыли вместе недолго. В апреле 1935 г. Сергея Анохина командировали в Турцию. Примерно в то же время, чуть ранее, в ВЛПШ осваивали полеты на планерах и парашютные прыжки турецкие планеристы, в числе которых была приемная дочь президента Турции Мустафы Кемаля Ататюрка. Вскоре Ататюрк обратился к советскому руководству с просьбой направить в Турцию квалифицированных инструкторов с целью подготовить турецких планеристов для общества "Турецкая птица" - "Тюркхавакруму".
Началось все с советского посла в этой стране Льва Михайловича Карахана. Об этом человеке, которого Маргарита Карловна узнала позже, уже в Турции, присоединившись к мужу, сдержанная на оценки Раценская говорила, что называется, взахлеб: "Это был обаятельнейший человек, интеллигент, любимец всего посольства и его турецкого окружения". У Карахана, мудрого человека и опытного дипломата, сложились прекрасные личные отношения с президентом Кемалем Ататюрком. Это во многом способствовало установлению дружеских отношений двух стран в то время. Бурный рост интереса к планеризму, к авиации в нашей стране привлек внимание Ататюрка, и Карахан, получив "добро" властей, обратился с просьбой командировать в Турцию лучших инструкторов. Выбор пал на Сергея Анохина и Михаила Романова, которого сменил потом Семен Гавриш.
Мне посчастливилось держать в своих руках летные книжки С. Н. Анохина. Почерпнутые из них сведения имеют самостоятельную ценность. В первой летной книжке Анохина записано, что его налет с 1932 г. по февраль 1935 г. составил около 25 ч. Возможно, это неполная или ошибочная запись, поскольку известно, что за это время в дополнение к планерным полетам он выполнил 98 полетов на самолетах У-2, 41 полет на Р-5 и 38 - на Ш-2.
Командировка в Турцию явилась полной неожиданностью для молодых. Первые три дня после женитьбы они не виделись вовсе. Сергея замучила зубная боль. Он по настоянию Маргариты занялся больным зубом, а она, живя у себя, у тетки, стала готовиться к отъезду на работу в Коктебель. В поезде Сергей усердно лечился, стремясь побыстрее избавиться от флюса. В школе молодоженам выделили комнату, две железных кровати, набили сеном два матраца и выдали два солдатских одеяла. Эти одеяла потом хранились на даче Анохиных в Коктебеле как реликвия, пока дачу, оказавшуюся с некоторых пор на территории соседнего государства - Украины, не разграбили в 1992 г. Раценская была вынуждена продать ее "по дешевке" новым хозяевам. Впрочем, там уже жить было сложно: ни газа, ни электричества... Да и некому: любимая дочь Анохиных Наталья предпочитала отдыхать с мужем на Канарах...
Лишь в Коктебеле, уединившись в выделенной им комнате, молодые впервые после женитьбы получили возможность пожить, как настоящие муж и жена. Теперь им мог мешать (и как мешал!) лишь
сильный ветер с юга - "южак", создававший идеальные условия для длительных парящих полетов. Раценская уже активно готовилась к установлению рекорда продолжительности полетов, и молодых, бывало, "будили" стуком в дверь: "Маргарита, - на полеты! Беги в кухню, там тебе подготовили бортовой паек..." Какое-то время в качестве пассажира у Раценской на Ш-5 летала ее курсантка Григорьева. Она оказалась подверженной укачиванию, ее постоянно тошнило от бесконечных восьмерок вдоль горы Узун-Сырт - семь километров туда, семь километров - обратно, иногда в 10 - 20 м от земли!.. Пришлось однажды сесть из-за этого без рекорда, который, казалось, был уже реален. Летал с нею в качестве пассажира и Николай Макаров. "Это был опасный пассажир, - вспоминала Раценская. - По Кольке кисли все бабы, и Сергей ужасно ревновал, когда мы летали вместе: вдруг сядем где-нибудь в долине..." (Летчика-истребителя Н. И. Макарова подбили в войну. Он сумел выпрыгнуть с парашютом, но приземлился в лесу. Парашют зацепился за дерево, а летчик, ударившись о землю, сломал позвоночник. Нашли его уже мертвым...).