— Что?.. — Она подключила к этой сладостной пытке свою вторую руку, крепко прижав ее к его груди и мягко водя по ней. — Почему нам нельзя этого делать? Почему нам не перестать медлить?

Соблазн был велик, но Джо нашел в себе силы схватить ее руку на своей груди, пресекая нежные ласки.

— Потому что я не Грег!

— Тогда притворись им, — прошептала Чинна, поднимая лицо, чтобы его губы могли легко найти ее собственные.

Джо был сделан не из стали. И в отчаянии предпринял последнюю попытку.

— Нет, Чинна, — пробормотал он, стараясь не замечать ее полные розовые губы. — Вы не принадлежите мне, и я не могу притворяться, что имею на вас какие-то права.

— А я могу, — неожиданно заявила она, обвив его шею и страстно прижавшись к нему. — Это легко, если попробовать.

У Джо из груди вырвался стон. Ее кожа оказалась гладкой и прохладной, рот горячим, а груди — мягкими. Он словно тонул в ней, у него возникло чувство, что он теряет равновесие и плывет в море ощущений и что, только держась за нее, он может остаться на плаву.

И он овладел ее ртом. Да, Чинне пришлось постараться, чтобы завлечь его, но, как только это удалось, вся инициатива перешла к мужчине. Она не ошиблась прошлой ночью. Он хотел ее, хотел сильно. Его руки скользнули вдоль ее спины и легли на ягодицы, крепко прижимая к себе, как будто желая показать, чем она рискует, если это будет продолжаться.

Ощущения захватили ее, пугая своей силой. Она никогда не отвечала Кевину так быстро, даже когда они оба были молоды и страстны. Что заставляло ее мгновенно реагировать на этого мужчину? Она не знала и не была уверена, что хочет узнать. Во всяком случае — пока.

С трудом переводя дыхание, она отстранилась от него, но на этот раз это оказалось гораздо сложнее. Он не отпустил ее легко, как прошлой ночью, а когда она все-таки выскользнула, схватил ее за волосы и задержал на мгновение, глядя ей в лицо.

— Не начинайте того, что не готовы закончить, Чинна, — хрипло произнес он. — Вы не можете просто включать и выключать меня, как какую-нибудь лампочку.

— Я… я закончу, — защищалась она, глядя в его затуманенные глаза и снова теряя способность дышать. — Для этого я приехала, в конце концов! Но не сейчас, когда мои дети в соседней комнате. Сегодня вечером…

Он посмотрел в ее глаза, медленно качая головой.

— Не будет никакого вечера, Чинна. — Джо отпустил ее и отвернулся. — Я говорил вам, что вам придется уехать сегодня.

— Я тоже говорила вам, что не уеду!

— Вы возомнили себя захватчицей или что-то в этом роде?

— У меня есть контракт, вот что у меня есть! Хотите взглянуть на него еще раз?

— Послушайте, — начал он, придавая голосу максимальную настойчивость, — вы кажетесь такой современной женщиной! Здесь вам придется вести довольно замкнутый образ жизни. Разве вы будете счастливы, сидя дома и растя детей? По-моему, женщины не должны больше сидеть в заточении. Скажите мне, чем вы занимались перед тем, как вышли замуж и родили детей?

— В смысле карьеры? Я работала в большом рекламном агентстве. Поверьте, когда я работала там, то жила ради работы. И неплохо справлялась. Но когда я решила завести детей, моей работой стала забота о них!

— И вы никогда не пожалели об этом?

— Шутите? Даже получение большого заказа не сравнится с тем, как сияют глаза твоего ребенка, когда он читает свое первое слово или впервые в жизни собирает головоломку. Вот какие вещи действительно имеют значение!

— То есть вы готовы провести всю свою жизнь так, как сейчас.

— Почему всю жизнь? Это только небольшой отрезок моей жизни. Когда им будет по пятнадцать или около того, я, возможно, начну работать на полставки или открою собственное дело. К тому времени, когда они поступят в колледж, я буду готова вернуться в деловой мир. — Она улыбнулась. — Жизнь — это большой круг. Карусель. Вы можете вскочить на нее и соскочить когда захотите.

Она ни капли не сомневалась в своей правоте! Джо покачал головой.

— Вот видите, это еще одна причина, по которой вам нет смысла оставаться. Вы никогда не сможете найти здесь работу, так же как и открыть собственное дело.

Но Чинна не признавала поражений. Ее подбородок вздернулся, и она пригвоздила Джо к месту пристальным взглядом.

— Почему? Я заметила, в городе есть маникюрный салон. Я могу делать что-то подобное.

— В городе? — Джо насмешливо фыркнул. — Вы, приехав из Чикаго, называете этот бугорок на дороге городом?

Но он не смог поколебать ее энтузиазм.

— Нам хватит и такого!

Джо покачал головой, начиная подозревать, что достучаться до нее нереально. Все оказалось даже хуже, чем он мог себе представить. Она была предназначена Грегу, и ее это устраивало. А Джо не имел права прикасаться к ней. Поклявшись, что больше это не повторится, он повернулся и направился к выходу.

— Куда вы? — поинтересовалась Чинна, будто опасаясь, что Джо поступит так, как, он утверждал, сделал настоящий Грег, — уйдет в горы.

— Посмотреть, в каком состоянии сарай и конюшни, — ответил он, не оглядываясь.

Итак, кое-какой прогресс все-таки уже есть. Она сможет переубедить его!

И Чинна устремилась на кухню, вполголоса напевая какую-то мелодию. Она ожидала увидеть детей в гостиной возле стерео, но не стала беспокоиться, когда их там не оказалось. Уверенная, что они тихо играют где-то поблизости, она вошла в кухню и застыла. Повсюду были стаканы. Некоторые, наполненные, стояли на столе, другие валялись. Кругом была вода. Пустые обертки от таблеток не оставили последних сомнений в том, что здесь произошло. Услышав смех Кимми из передней, она кинулась к дочери.

— Посмотри! — услышала она голос Расти. — Им нравится, им действительно нравится.

С замиранием сердца Чинна ворвалась в комнату.

В сарае царил беспорядок. Сюда, похоже, не заходили годами. Но конюшня оказалась на удивление в хорошем состоянии. У Грега была лошадь! На ней он, наверное, и уехал в горы, чтобы избежать встречи с невестой.

Джо помнил времена, когда конюшня была полна, а сарай — лучшим в долине. Его отец был необычным человеком, он упорно трудился и управлял своим клочком земли, как кораблем. Иногда он неделями не показывался дома, пропадая в лесах. После его смерти семья держалась еще несколько лет, но дела шли все хуже и хуже. Мать делала все, что могла, но она никогда не любила эти места так, как отец. В последние годы большую часть времени она уделяла тому, чтобы подготовить Джо к колледжу, а затем к поступлению на юридический факультет. Тем временем Грег, при каждой удобной возможности, сбегал в горы, изображая из себя дикаря. Некому было позаботиться о земле так, как она того требовала. В конце концов Джо поселился в Лос-Анджелесе, мать переехала в Анкоридж, и только Грег упрямо держался за дикую природу Аляски.

— Он попусту прозябает там, — постоянно повторяла миссис Кэмден. — Если бы он только получил какое-нибудь образование!..

Джо тоже изо всех сил пытался повлиять на брата, но образ жизни Грега не менялся. Чем больше он злил Джо, тем счастливее выглядел сам. Если бы Джо был уверен в том, что Грег знает о его приезде, он бы поверил, что Грег затеял всю эту историю с Чинной только ради того, чтобы помучить родного брата. Но Грег не мог ничего знать о его приезде. Или мог?..

Джо вернулся в дом. Чинна встретила его у двери, ее красивое лицо искажала маска отчаяния.

— Грег, мне очень, очень жаль!.. Я надеюсь… ну, я не знаю наверняка, но, может быть, мы сможем спасти хоть одну из них.

— Что?! — Острое чувство тревоги охватило Джо. Что случилось? Что-то с детьми? — О чем вы говорите?

— Ваши золотые рыбки…

Он уставился на нее в недоумении, не сразу поняв, о чем она говорит.

— Золотые рыбки? Что с ними?

Чинна прикусила губу, ее темные глаза светились тревогой. Он и так ничуть не потеплел к ее детям, а это, вне всяких сомнений, будет еще одним очком не в их пользу. Но она не станет скрывать происшедшую неприятность. Лучше всего принять на себя его гнев.