♦ Единственный фильм Трауготта Мюллера, знаменитого художника-декоратора, работавшего в «Немецком театре» и в труппе Густафа Грюндгенса. История старшего сына Баха (1710–1784) дает эмоциональный и оригинальный портрет художника, который, стремясь завоевать независимость, проходит через множество превратностей и поражений и по пути невольно превращается в маргинала. Выдающийся актер Густаф Грюндгенс наделяет своего героя немалой убедительностью, а также бурной и романтичной натурой. Сюжет привлекателен и лишен идеологии, хотя в нем содержится слишком много диалогов, в которых часто повторяется одно и то же, особенно во 2-й части; в фильме никак не упоминается новаторский вклад Фридемана в музыку. Главное достоинство картины — великолепно воссозданная эпоха. Предметы, костюмы, декорации, музыкальные инструменты переносят зрителя в другой мир; мало фильмов способны до такой степени погрузить смотрящего в атмосферу и быт другого столетия. 1-я сцена, где Фридеман находит отца в музыкальной комнате и начинает играть на клавесине вместе с братом и будущим свояком, необычна и убедительна, насколько это возможно в историческом фильме. Именно такие сцены делают картину уникальной и увлекательной.

Fröken Julie

Госпожа Юлия

1951 — Швеция (90 мин)

· Произв. Sandrew

· Реж. АЛЬФ ШЁБЕРГ

· Сцен. Альф Шёберг по одноименной пьесе Августа Стриндберга

· Опер. Йоран Стриндберг

· Муз. Даг Вирен

· В ролях Анита Бьорк (госпожа Юлия), Ульф Пальме (Ян), Марта Дорфф (кухарка), Андерс Хенриксон (граф Карл), Лисси Аланд (графиня Берта), Ингер Норберг (Юлия в детстве), Ян Хагерман (Ян в детстве), Курт-Улоф Сандстрём (жених Юлии) Аке Фриделл (Роберт), Макс фон Зюдов (конюх), Инга Гилл (Виола).

В ночь накануне дня Иоанна Крестителя дочь графа Карла госпожа Юлия, недавно расторгнувшая помолвку, дразнит отцовского слугу и отдается ему. Она ведет себя с ним высокомерно, но покорно. На рассвете любовники подумывают сбежать в Швейцарию, где Ян найдет себе работу в гостинице. Они рассказывают друг другу о своем детстве. Еще мальчишкой Ян был страстно влюблен в хозяйскую дочку. По своему происхождению она была от него так далека, будто жила на другой планете. Однажды Ян пробрался в хозяйский дом, чтобы полюбоваться ею вблизи. Этот оскорбительный поступок был равносилен преступлению, и за Яном гнались по всей деревне. Он бросился в реку, но его вытащили из воды, после чего отец задал ему жестокую порку. На Юлию же в детстве сильно влияла мать, эмансипированная женщина, ни за что не желавшая выходить замуж за отца своего ребенка. Она с гораздо большим удовольствием согласилась бы иметь сына, а не дочь. Она воспитывала Юлию как мужчину, как в манерах одеваться, так и в поведении. Однажды она подожгла дом своего сожителя-графа. Тот же, вынужденный взять денег в долг у любовника жены, пытался застрелиться, но остался жив. Ян и Юлия готовятся уехать. Юлия воображает, что ее отец покончит с собой после ее отъезда. Но размолвка с Яном возвращает ее к реальности, и она понимает, что все их прекрасные планы — только праздные мечты. Она берет бритву и кончает с собой. Ее тело обнаруживает отец, только что убедивший прежнего жениха Юлии вернуться к ней.

♦ Не картина Шёстрёма, Стиллера или Бергмана, а именно Госпожа Юлия стала самым знаменитым в мире шведским фильмом. В этом фильме действительно есть все темы, все визуальные штампы, а также атмосфера, характерная для кинематографического образа Швеции; светлая и бурная ночь накануне дня Иоанна Крестителя на фоне озер и лесов; подавленные чувства персонажей, временами отчаянно рвущиеся наружу; метафизическая тревога; война полов (излюбленная тема Стриндберга), в данном случае усиленная не менее яростной войной классов. Смелость фильма (в отношениях невротичной героини к мужчине смешиваются высокомерная властность и подчиненность; Юлия по-своему проживает конфликты собственной матери) постепенно поблекла с годами. Актерская игра значительно ниже того уровня, к которому приучил зрителя Бергман, и сегодня кажется почти академичной. То же относится и к раскадровке, и к самой режиссуре в целом. По-прежнему может представлять интерес то, как Шёберг осовременил и расширил в пространстве и времени замкнутый мир пьесы Стриндберга, которую режиссер ставил в театре в 1945 г. и где действие разворачивается только на кухне особняка. Фильм приобретает некое визуальное богатство за счет снов 2 главных героев (изображенных комбинированными съемками) и флэшбеков об их детстве. Много разговоров вызвал довольно смелый по тем временам план, где встречаются прошлое и настоящее: перед взрослой Юлией в тех же декорациях появляются Юлия в детстве и ее мать. Следует также упомянуть «флэш-форвард» — сцену самоубийства отца. Эта смелая стилистическая фигура, которую используют лишь немногие режиссеры (напр., Уолш в фильме Когда вор встречает вора, When Thief Meets Thief, 1937), ныряет в будущее точно так же, как флэшбек ныряет в прошлое. Здесь она показывает игру воображения героини, гипотетическое развитие событий после ее отъезда. Роскошная операторская работа Йорана Стриндберга талантливо воссоздает атмосферу деревенского праздника Иоанна Крестителя, который является своеобразным визуальным образом Швеции. В эту необыкновенную ночь в героине пробуждаются противоречивые инстинкты и в частности — беспокойство, тяга к бездне, которые ее никогда не покидали.

Fukushu suruwa wareniari

Я отомстил

1979 — Япония (130 мин)

· Произв. Shochiku, Imamiua Productions (Кадзуо Инуэ)

· Реж. СЁХЭЙ ИМАМУРА

· Сцен. Масуру Баба по роману Рюдзо Саки

· Опер. Синсаку Имэда (цв.)

· Муз. Синисиро Икэбэ

· В ролях Кэн Огата (Ивао Энокидзу), Рэнтаро Микуни (Сидзуо Энокидзу), То То Мияко (Каё Энокидзу), Маюми Огава (Хару Асано), Нидзико Киёкава (Хисано Асано), Мицуко Байсё (Кадзуко Энокидзу).

Январь 1964 г. Ивао Энокидзу долго скрывался от полиции и совершил за это время 2 чрезвычайно кровавых убийства. Наконец, он арестован. В 1938 г., еще ребенком, он стал свидетелем того, как офицер регулярной армии заставил его отца-католика продать свои рыбацкие лодки. Разъяренный трусостью отца, Ивао попытался ударить офицера. Всю войну он провел в исправительном заведении. В 1946 г. отец захотел его женить, но Ивао представил ему девушку, которая готова обратиться в католичество, чтобы выйти за него замуж. Она родила ему 2 детей. Через 10 лет отца и невестку начинает тянуть друг к другу. Ивао не раз попадает в тюрьму за мошенничество. Он выдает себя то за адвоката (и долго прячет в шкафу труп убитого им «клиента»), то за университетского преподавателя. Под этой последней личиной он селится в гостинице, чья хозяйка подрабатывала на панели. Ивао становится ее любовником. Она узнает всю правду об Ивао, когда видит в кино объявление о розыске, но ее любовь не ослабевает. Скорее наоборот. Чуть позже Ивао душит хозяйку, узнав, что она беременна. Мотивы убийства: хозяйка сама дала понять, что хочет умереть; Ивао не хотел, чтобы она покончила с собой после его смерти: чтобы она не знала других мужчин после него. Заодно Ивао убивает свою мачеху. После казни его отец и жена, теперь живущие вместе, развеивают прах Ивао с вершины холма, но прах непостижимым образом повисает в воздухе

♦ В своих фильмах Имамура описывает прорыв самых примитивных порывов и инстинктов у людей, принадлежащих к т. н. «цивилизованному обществу». Он любит рассказывать историю (или антиисторию) Японии, охватывая сразу несколько десятилетий. В особенности его манит послевоенный период. Его Япония — варварский мир, где каждый пытается прожить торговлей телом и имуществом, хитростью, насилием. Ивао, герой Я отомстил, жалеет, что родился на свет, и мстит тем, кто дарит жизнь другим (отцу, беременной любовнице); его история, замешанная на сексе и крови рассказана как будто врачом-клиницистом, энтомологом, верящим только в бихевиоризм. Автор сторонится объяснений из области психоанализа, психологии, социологии, хотя фильмы Имамуры до отказа заполнены фактами, которые могли бы существенно обогатить эти науки. Причины, намерения, скрывающиеся за каждым человеческим поступком, для Имамуры представляют собою пропасть, измерить которую невозможно, а значит — не стоит даже пытаться. Его тематика в рамках японского кинематографа не принадлежит ему целиком и полностью, однако в своем режиссерском стиле Имамура доводит ее до совершенно впечатляющей степени брутальности, интенсивности и бесстрастности. Он особенно следит за тем, чтобы его фильмы — и в особенности Я отомстил — не стали менее загадочными, непостижимыми, туманными, чем сам наш мир. В этом отношении Я отомстил — один из редчайших фильмов в истории кино, которые можно назвать фолкнеровскими по духу.