Париж. Портной Морис Куртелен, которому некий аристократ — виконт де Варез — задолжал деньги за 15 костюмов, приезжает в готический замок Вареза, чтобы попытаться вернуть свои деньги. Его ненароком принимают за барона; он встречает княгиню Жанетту и влюбляется в нее. Эта восхитительная 22-летняя женщина 3 года назад потеряла мужа-старика и ныне страдает от смертельной скуки. Ни один ее воздыхатель не достоин титула; впрочем, никого из них она не любит. Морису удается ее соблазнить. Но когда он рассказывает о своем низком происхождении, она сбегает. Морису остается только сесть на поезд и вернуться в Париж. Передумав, Жанетта догоняет поезд верхом на лошади, останавливает его и падает в объятия Мориса.

♦ Хозяин студии «Paramount» Адолф Зукор в слезах умолял Мамуляна снять для него фильм с Морисом Шевалье и Дженетт Макдоналд в духе тех, что снимал Лубич (Парад любви, The Love Parade, 1929; Один час с тобой, One Hour With You*). Лубич, занятый на других проектах, в этот момент был недоступен. Мамулян не нашел в сценарном департаменте «Paramount» материала по своему вкусу. Однако он познакомился с французским либреттистом Леопольдом Маршаном, который подсказал ему тему для фильма. Затем Маршан приступил к работе над партитурой с Роджерзом и Хартом, и только после этого был написан сценарий. Этот необычный метод работы привел к очень успешному результату: весьма продуманному, элегантному и легкому мюзиклу. Это не только картина, удивительно зрело использующая звук (пришедший в кино лишь 3 годами ранее), но и, по единодушному (в кои-то веки) мнению историков, — шедевр жанра в американском кино 30-х гг. Изобретательность и изящество фильма рождены воображением и волей упрямого эстета Мамуляна. Многие сцены достойны отдельного упоминания: Париж просыпается на рассвете под симфонию звуков (звон инструментов, домохозяйки, выбивающие ковры и т. д.), и Мамулян с метрономом в руке развивает идею, лишь частично заявленную им в театральной постановке «Порги и Бесс»; знаменитая сцена, песня «Разве не романтично?» перелетает из уст в уста; и музыкальный номер «Бедный апаш», когда силуэт героя Шевалье падает тенью на роскошную декорацию замка. Операторская работа неизменно восхитительна, особенно в эпизоде псовой охоты, в финале которого появляется спящий олень. Шевалье хочет покормить оленя с руки и просит всадников тихо удалиться, чтобы не спугнуть животное. Они так и делают, в замедленной съемке: копыта лошадей едва касаются земли. Это почти так же красиво и смешно, как сцена с усыпленным быком в фильме Маккэри Парнишки из Испании, The Kid from Spain, 1932, вышедшем на экраны в том же году. Даже не приходится сожалеть, что в фильме не танцуют: умелое совершенство монтажа и очаровательная элегантность актеров оставляют стойкое впечатление, будто сюжет развивается, подчиняясь легкой и воздушной хореографии. Если так уж необходимо в чем-нибудь упрекнуть Мамуляна, сформулировать этот упрек можно так: зритель больше восхищается ловкостью, изобретательностью, постоянными находками режиссера, нежели с интересом следит за действием и персонажами. Впрочем, этот упрек применим ко всему творчеству Мамуляна.

The Lullaby of Broadway

Колыбельная Бродвея

1951 — США (92 мин)

· Произв. Warner (Уильям Джейкобз)

· Реж. ДЭЙВИД БАТЛЕР

· Сцен. Эрл Болдуин

· Опер. Уилфрид Клайн (Technicolor)

· Муз. Рей Хайндорф

· В ролях Дорис Дей (Мелинда Хауард), Джин Нелсон (Том Фарнэм), С.З. Саколл (Адолф Хаббелл), Билли Де Вулф («Левша» Мэк), Глэдис Джордж (Джессика Хауард), Флоренс Бейтс (миссис Хаббелл), Энн Триода (Глория Дэйвис).

Дебютантка в шоу-бизнесе Мелинда приезжает в Нью-Йорк повидаться со своей матерью Джессикой. Она никогда не видела Джессику и думает, что та по-прежнему крупная звезда на Бродвее. На самом же деле Джессика спилась и в перерывах между запоями работает в жалком кабаре в Гринич-Виллидж. Адолф Хаббелл, новый владелец дома, где живет Джессика, весьма симпатичный старый чудак, селит Мелинду у себя и скрывает от нее правду, дожидаясь, когда ее матери станет лучше. В Нью-Йорке Мелинда влюбляется в молодого танцора, невольно вносит сумятицу в семейную жизнь Хаббелла и дебютирует на сцене. Она также отыщет мать, и женщины поклянутся никогда больше не расставаться.

♦ 3-я из 6 цветных лент с участием Дорис Дей, снятых Дэйвидом Батлером для «Warner». Сценарий этого незначительного мюзикла довольно непрочен и лишен цельности. Музыкальные номера, комические роли С.З. Саколла и Билли Де Вулфа, мелодраматические сцены следуют одна за другой и с трудом сочетаются друг с другом. Цельности фильму придает изобразительный стиль, выработанный Кёртизом в 2 цветных фильмах с участием Дорис Дей (Любовь в открытом море, Romance on the High Seas, 1948, и Моя мечта ― твоя, My Dream Is Yours, 1949) и развитый впоследствии Дэйвидом Батлером. Этот веселый, цветастый, оптимистичный стиль, богатый живыми и контрастными красками, радует глаз и заставляет забыть обо всем остальном. Он лишает реалистичности (или ловко прячет) грусть внутри мелодрамы, выдвигает вперед хорошее настроение, крепкое здоровье, динамичность, а также некоторую беспечность. Он идеально подходит Дорис Дей, для которой и был создан. Самое интересное, что стиль этот продолжал использоваться в том же темпе, но с немалой долей абсурдности и бессознательности в таком почти полностью драматическом фильме, как Молод в душе (Young at Heart, 1954) Гордона Дагласа (ремейк Четырех дочерей, Four Daughters, 1938, Кёртиза). Таким образом благодаря своим цельности и успеху, этот стиль смог оторваться от реальности так, что потерял всякую связь с подлинным содержанием фильма. В Колыбельной Бродвея этот «отрыв» начинается уже в сценах между матерью и дочерью, которые предполагалось наделить большим драматизмом. Их визуальный ряд совершенно противоречит сюжету. В этом — характерный и странный пример голливудского формализма: стиль, созданный некоей студией для строго определенного типа фильмов, плодится и пробирается в другие картины той же студии, весьма отличающиеся от первоначальных. Это приводит к причудливым и почти загадочным результатам, особенно если начальные звенья в цепи забыты.

Lumière d'été

Летний свет

1942 — Франция (108 мин)

· Произв. Discina (Андре Польве)

· Реж. ЖАН ГРЕМИЙОН

· Сцен. Жак Превер, Пьер Ларош

· Опер. Луи Паж

· Муз. Ролан Манюэль

· В ролях Мадлен Рено (Крикри), Пьер Брассёр (Ролан Майар), Мадлен Робенсон (Мишель Лагард), Поль Бернар (Патрис Ле Вердье), Жорж Маршаль (Жюльен), Эмос (Эрнест), Марсель Левеск (мсье Леруж), Жейн Маркен (мадам Мартине), Шарль Блаветт (Венсан).

Верхний Прованс. Коварный извращенец Патрис Ле Вердье, хозяин замка, расположенного неподалеку от строящейся плотины, приглашает в свои владения пьющего художника-неудачника Ролана с единственной целью: соблазнить его молодую любовницу Мишель. В свой день рождения Патрис устраивает большой бал-маскарад. Его бывшая любовница Крикри, ныне владеющая местной гостиницей, узнает от самого Патриса, что тот намерен жениться на Мишель. Крикри по-прежнему отчаянно влюблена в Патриса. Она напоминает, что они навеки связаны соучастием в давнем убийстве. (Некогда Патрис убил свою жену на охоте, а затем инсценировал ее самоубийство. Это событие нанесло Патрису тяжелые душевные раны, и Крикри долго выхаживала его.) Однако Мишель вовсе не намерена отвечать Патрису взаимностью. Она готовится уехать с Жюльеном, рабочим со стройки. В машине, за рулем которой сидит Ролан, Патрис пытается поцеловать Мишель. Ролан оборачивается, и машина попадает в аварию. Ролан умирает на месте. Обезумев от ревности, Патрис целится в Жюльена, пока тот чинит вагонетку, где застрял врач, вызванный на место аварии. Один рабочий отнимает у Патриса оружие, а другие угрожающе приближаются к нему. Патрис пятится и падает в пропасть. Мишель и Жюльен вместе покидают эти края.