- Какая же я дура! – вдруг всхлипнула она.

          - Ты чего? Не плачь! – он обнял ее за плечи.

          - А я сижу, гадаю, кто там у тебя на сердце… не мог сразу сказать! – плакала она.

          - Ну прости ты меня… - растерялся Коля.

          - Аська-то значит, знала? – спросила Люба.

          - Про тебя-то? Я ей сначала не говорил, но она потом как-то сама догадалась.

          Люба уткнулась ему в грудь и затихла.

          - Вот такой я ослик… - проговорил Коля.

          Она подняла заплаканное лицо и покачала головой.

          - Ты самый лучший… - прошептала она.

          Коля поцеловал ее, чувствуя, как синхронно бьются их сердца.

          ***

          Тихое счастье Коли и Любы никому не бросалось в глаза. Когда он, отработав, приезжал в деревню, они брали Костика и просто гуляли, купались, играли с мальчиком. Почти никогда не оставаясь наедине, они как будто всегда были только вдвоем, даже когда он был в другом городе.

          Но Надежда однажды утром, собираясь на работу, тихо, чтобы не разбудить еще спавших мужа и Нюрку, спросила у дочери:

          - Что-то ты все с Колькой бродишь?

          Люба улыбнулась, жуя бутерброд.

          - Чего ты улыбаешься? Смотри… - покачала головой Надя, - Плохая слава пойдет, не отмоешься…

          - Мам, ты чего? – тоже полушепотом ответила Любка, - Почему сразу плохая-то?

          - А что же у вас с ним? Любовь? – Надежда намазывала дольку батона маслом, поглядывая на дочь.

          - А если и да? – Любка отложила недоеденный бутерброд и хотела выйти из-за стола.

          - Ты сиди… - остановила ее мать, - Послушай меня…

          Любка покорно села.

          - Любка, ты это надумала-то, не потому ли, что Роська с Нюркой женится? Или правда любовь у вас?

          - Не потому, мам… Я, может быть только с Колькой и поняла, что к Роське у меня что-то детское было такое…

          - Что же ты страдала так? – спросила Надежда, тоже забыв про свой бутерброд.

          - Мама, знаешь, как я Роську любила? – неожиданно для самой себя разоткровенничалась Люба, - На грозу похоже – все мелькает, гремит, страшно и красиво, и все в шоке вокруг, и здесь – она показала на грудь, - разрывается все, и голова кругом идет… Только потом, гроза проходит, тучки разбегаются, и – все… Как и не было этой грозы-урагана, куда подевалось? И следов никаких не осталось… А вот с Колькой все не так… У нас как в плесе на Осуге – что-то такое тихое, красивое, глубокое, свое, родное…. И никуда не денется, сколько ни пройдет… Вон, Осуга сколько веков течет, и столько же еще течь будет… Понимаешь, мама?

          Надежда вздохнула и снова принялась за свой завтрак.

          - Значит, все серьезно у вас?

          - Да…

          - И он тебя любит?

          - Любит, мам… - заулыбалась Люба.

          - А Наталья-то знает про вас?  - вдруг спросила Надежда.

          Люба пожала плечами. У нее как камень с души свалился, от того, что мама так спокойно отнеслась к их с Колькой отношениям.

          Она продолжала жить своей радостью, наслаждаясь душевным равновесием, любовью, счастьем… Они с Колей никуда не торопились, жили одним днем, радовались единому мигу. Не строили планов, не таились от людей, но оставались незаметными для других. Но недолго это продолжалось. В августе, когда Люба в магазине снимала занавески, намереваясь их постирать в ближайший выходной, она увидела в окно, подъехавшую незнакомую машину, из которой вышла пассажирка, достала сумку на колесиках и большого игрушечного медведя.

          Любка спрыгнула с подоконника, метнулась за прилавок и остановилась, напряженно глядя на дверь – больше деваться ей было некуда.

Через минуту она услышала, как отъехала машина, а в магазин зашла Ася.

          - Привет! – весело поздоровалась она, - Хорошо, что ты работаешь, я видишь, сразу к тебе!

          - Привет! – тихо ответила Любка и спрятала задрожавшие руки под фартук. – Какими судьбами?

          - Дак к Роське на свадьбу! Пойдем покурим! – Ася повернулась к выходу.

          - Пошли… - с неохотой покинула свое убежище Люба.

          На улице Ася уселась на лавку рядом с медведем, достала из маленькой сумочки сигареты, предложила Любке.

          - Не курю, - отказалась она, глядя на неимоверно длинные, украшенные причудливыми рисунками ногти Аси.

          - А я вот стала, - проговорила Ася, щелкнув золотистой зажигалкой.

          Ася изменилась до неузнаваемости. Сделала короткую модную косую стрижку, покрасив волосы в черный цвет, стала ярко краситься, делать огромные стрелки у глаз, длиннющие ресницы, пользовалась темно-фиолетовой помадой. Кожа у нее была бронзового цвета, на ногах шпильки такой длины, какой Любка даже и не видела.

          - Ты как с обложки журнала… - проговорила Любка, но умолчала, что Ася закрасила всю свою красоту.

          - Ты садись! – кивнула Ася на свободное место на скамейке.

          - Да я постою лучше, мне привычней так…

          - Ну, как хочешь… - Ася глубоко затянулась и долго задумчиво выпускала  тонкой струйкой дым, - Какие новости-то?

          Любка пожала плечами.

          - Как Костик-то? Вырос, наверное?

          - Ну, ты сходи, посмотри…

          - Да… Вот, видишь, Любк, даже приехать к сыну было все некогда…Колька-то не нашел себе никого?

          - А ты, что… насовсем вернулась-то? – вместо ответа спросила Любка.

          - Да не знаю, - пожала плечами Ася.

          - Не больно-то хорошо тебе в Твери, да? – догадалась Люба.

          - Да не знаю я! По Костику соскучилась, а так – нормально все… Кто рыбы, кто акулы…

          - Какие рыбы? – не поняла Люба.

          - Да знаешь, мне один человек сказал, что все люди – как аквариум, кто стекло, которое никто не видит,  кто – рыбы за стеклом, которых все замечают…

          - И что же? Ты – рыба?

          Ася пожала плечами, глядя под ноги.

          - Ты иди, Костик у тетки Ани сегодня как раз… - тихо проговорила Люба.

          - А Колян на работе?

          - Сегодня вечером приедет.

          - Ну вот, заберу Костика, да в Мытницы пойдем… Как ты думаешь, ждет меня Колька-то? – Ася поднялась с лавки, взяла подмышку медведя.

          - Ты это у Кольки и спроси… - пожала плечами Люба.

          - Ну ладно, пока тогда, - Ася выкатила сумку на дорогу.

          - Ты, главное, акулой не стань, - проговорила ей вслед Любка и ушла в магазин.

          Ася повернулась, долго смотрела на пустую скамейку, потом увидела, что запылилась обувь, нагнулась, чтобы оттереть ее, но только испачкала пальцы.

          - Е-мое! – психанула она и зашагала в сторону дома матери.

          ***

          - Что, сына повидать времени не было совсем у тебя? – спрашивал Колька у Аси, сидя напротив нее за столом.

          Он приехал с работы и не без удивления застал дома жену. Ася пришла в Мытницы одна, мать не отдала ей Костю, мотивировав свой отказ тем, что го родителям прежде всего надо разобраться между собой без ребенка.

          Ася ковыряла пальцем разрез на клеенке, постеленной на столе, и молчала.

          - Дальше что думаешь делать? Надолго приехала? – безучастно спросил Колян.

          - Роська женится, - не отрываясь от клеенки, ответила Ася, - Да и по Костику соскучилась.

          - Значит, на развод у тебя время будет?

          - Какой развод? – впервые посмотрела на мужа Ася.

          - На какой… на наш…

          - А ты развестись хочешь? -  она снова занялась клеенкой.

          - А ты думала, - усмехнулся Коля. – Ты, что ли не хочешь?

          - Нет…