Тихие не скорбные слезы заблестели на глазах женщин, когда отец Олег, взяв венец, перекрестил им Павла и дал ему целовать образ Спасителя, прикрепленный к передней части венца.

- Венчается раб Божий Павел рабе Божией Иулии во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа.

После священник благословил Юлю ее венцом.

- Венчается раба Божия Иулия рабу Божию Павлу во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа.

          Когда священник отпустил молодых на брачный пир, и церковь опустела, Любка, задержавшаяся, чтобы убрать на место ноты и погасить свечи, услышала высокий звон недавно установленных колоколов. Она радостно перекрестилась, и сердечко ее зашлось в томительной надежде, что когда-нибудь для нее с ее женихом зазвонят на Прямухинской колокольне…

          После нешумного скромного застолья у Паши с Юлей, Любка возвращалась домой с Нюркой, приехавшей из Твери специально на свадьбу брата.

          - Как тебе в общаге живется? – спросила у сестры Любка, пряча от холода руки в рукава.

          - Да непривычно как-то. Домой все время охота, – пожала плечами Аня.

          - Роська-то хоть приходит к тебе? – неожиданно для самой себя спросила Любка.

          - Приходит, - почти шепотом ответила Аня, ежась то ли от холода, то ли от вопроса.

          - Ты не думай, Нюрка, если он тебе нравится, я ничего такого… Он парень хороший, я даже рада буду, если у вас сладится с ним.

          Нюрка удивленно посмотрела на сестру.

          - Да я честно тебе говорю, – улыбнулась Люба. – Ты не думай ничего такого… Если у нас не сложилось, тебе-то до этого что?

          Они подошли к своей калитке и остановились.

          - Ты  вправду не обидишься? – спросила Нюрка, не поднимая глаз.

          - Да не обижусь я. Ты-то тут при чем? – Люба вздохнула, - А он тебе самой-то хоть нравится?

          - Очень, – шепнула Аня. – Только, как же ты-то?

          - Я-то? Знаешь, мне как-то даже дышать легче стало, как все разрешилось у нас. Хуже нет ничего, как ждать… А что дальше будет – пусть как будет, знаешь, как в жизни все меняется быстро…

***

В этом же морозном ноябре Ася окончательно поняла, что с Колькой она жить не может. Но что сделать, чтобы прекратить эту пытку, не знала. Она все ходила вокруг мужа, но заговорить с ним не могла.

- Что-то ты опять надумала? – спросила, наконец, мама.

- Разойтись с ним хочу, - честно призналась Ася.

- Дура, - покачала головой Анна. – Лучше мужика не найти тебе.

- А мне, может, не надо лучше! – с вызовом сказала Ася.

- Тебе чужого мужика надо, да? По клетям с ним шарахаться?

- Мама! – с обидой вскрикнула Ася.

- Что, мама? – Анна хлопнула рукой по столу, - Ты о сыне подумай, какая ж ты дура у меня!

- А обо мне кто подумает?

- А о ком Колька думает, когда деньги зарабатывает, да с сыном нянчится,  пока ты за Лешкой бегаешь? О ком он думает, когда ночами все курит на крыльце?

- Да уж не обо мне… - усмехнулась Ася.

- А о ком же? Что ты мелешь?

- Говорю, что знаю… - Ася пожала плечами, - Это ты со стороны смотришь, а я-то знаю.

- Что-то вы намудрили, - покачала головой мама. – Только я тебе одно скажу – с Колькой живи.

Ася психанула и, накинув куртку, выскочила на улицу. Она дошла до магазина, заглянув в который облегченно вздохнула – за прилавком стояла Любка, с которой Асе почему-то захотелось поговорить сейчас. Она переждала, пока отоварится пара покупателей, и, облокотившись на прилавок, спросила «Че-то ты не заходишь к нам?».

- Да некогда Ась, - пожала плечами Любка.

- Чем так занята?

- Работаю, Юльке помогаю, петь учусь…

- Молодец ты…

- Ну, а ты что маешься?

- Да так, маетно как-то.

- Похоже, что с Колькой у вас не больно-то хорошо все? – спросила Любка, тоже облокотившись на прилавок.

- Да уж, небось, все в курсе… - поджала губы Ася, - Разбежимся мы, наверное.

- Аська, не дурила бы ты… Чего тебе еще надо? Думаешь, лучше будет? А Лешка твой что?  С глаз долой – из сердца вон…

- Н и что же, Ромка-то у тебя уже из сердца вон? – с улыбкой спросила Ася.

- Ну, во-первых, он у меня с глаз не долой, они же с Нюркой вроде того, встречаются… А потом, знаешь, Ася, все так меняется в жизни, сама не успеваю понимать, как так получается… Бывает ведь такое, что живешь рядом с человеком, и не замечаешь его, а потом…, - Любка тряхнула головой, - да ладно, ерунда все.

- Значит, с Ромкой все решено у вас?

- Давно уже… И Проехали, и забыли.

- Как бы нам с Колькой и проехать, и забыть… Я с ним жить не могу. Хоть бы кто увел его, что ли… - говорила Ася, рисуя пальцем по прилавку, - Тебе не нужен мужик случайно?

- Я смотрю, тебе совсем делать нечего, - выпрямилась Любка. – Ты его еще на рынок свези, может, кто купит…

- Эх, Любка… Мне теперь из себя пай девочку строить нечего… Таких я делов наворочала… - Ася покачала головой, - гадина я…

- Ну, это ты хватила…

- Знаю, что говорю, - перебила ее Ася, - я ведь и тебе, походу, дорогу-то перешла…

- Интересно, - Любка наклонила голову набок, - Когда это?

- А, - махнула рукой Ася и выпрямилась, -  пойду я… Чего зря болтать, ты же у нас правильная, воспитывать будешь…

Любка хотела что-то возразить, но Ася развернулась  вышла из магазина.

А в начале декабря Ася проговорилась Коляну, что беременна, и что она приняла решение делать аборт. Они сидели за столом друг против друга, и он пытался взять ее за руки, но она все время убирала их.

- Ася, не надо, что ты… - просил ее муж, - Ведь и мой ребенок же, как же ты одна решила так?

- Вот ты тогда и рожай, - резко ответила она. – А меня задолбало уже все – тошнит, потом пузо опять это, потом пеленки…

- Ась, ну ребенок же…

- Да какой там ребенок? Говорят там так – сопля еще…

- Твой ребенок, наш! – разгорячился Колька, - Ну неужели тебе не жалко?

- Маленько жалко… - кивнула Ася. – Но я тебе честно скажу… Я от тебя рожать не хочу… Понимаешь?

- Понимаю… - сразу как-то стих Колька, – ты тогда от себя роди,… что я тебе такого плохого сделал, что ты меня так ненавидишь?

- Все, Колька! – замазала она на него руками. – Даже и говорить не хочу больше. Ты мне ничего плохого не сделал, я знаю, что я против тебя овца паршивая, но рожать не буду. Решено. Завтра еду в больницу, и забудем это.

- Ты моего ребенка убить хочешь! – снова закричал Колька. – Как так – решено? Я не позволю!

- Как это ты мне не позволишь? – зашипела на него Ася.

- Если ты аборт сделаешь, я тебя убью… - решительно сказал Колян, поднялся и начал одевать  сапоги.

- Не убьешь! Я знаю, ты мочалка потому что…

Колька только злобно что-то буркнул себе под нос, схватил куртку и выскочил из избы.

Ася уткнулась лицом в стол и зарыдала. Ей на самом деле даже жалко и страшно было делать аборт, но она не хотела ребенка от Коли. И не хотела его именно сейчас, потому что надумала все же принять предложение Лешки и уехать в Тверь.

На улице Колька встретил тетку Анну с коляской – они возвращались с прогулки.

- Коленька, что ты? – тихо спросила Анна.

- Вы у Аськи паспорт отберите, или чего там еще… - проговорил он, одевая кутку, - она аборт ведь делать надумала… Не давайте ей…

- Охти! – воскликнула Анна, - Вот ведь до чего дошло…

- Вот так…

- А ты-то куда, Коленька? – дотронулась до его рукава Анна.

- Да мне уйти счас лучше а то подерусь опять… - честно признался Коля, и пошел к дороге.

- Николаш! – окликнула его теща. – А твой хоть ребенок-то?

- Мой, - не останавливаясь, ответил Коля.

Он хотел зайти к Паше, чтобы предупредить его, что будет ночевать у матери в Коростково. Уже почти год, Паша с Колькой работали вместе в Твери на лесопилке, в одну смену, поэтому ездили на работу тоже вместе. По пути к Паше он проходил мимо магазина, из которого вышла Любка и, увидев его, остановилась как вкопанная.