На Ялтинской конференции в феврале 1945 года к зонам оккупации была добавлена французская зона, а ее границы были определены соглашением, заключенным на Потсдамской конференции 26 июля 1945 года.

15 сентября 1944 года Черчилль и Рузвельт на конференции в Квебеке подписали следующее соглашение: "На совещании между президентом и премьер-министром об оптимальных мерах предотвращения перевооружения Германии установлено, что основным вопросом является будущее управление Руром и Сааром. Легкость, с которой металлургическая, химическая и электронная промышленность Германии может быть конвертирована с мирных рельсов на военные, уже поразила нас своим горьким опытом. Надо также помнить: немцы разрушили большую часть промышленности России и других ее соседей-союзников, и по законам справедливости эти пострадавшие страны должны иметь право забрать себе технику, необходимую им для возмещения своих потерь. Следовательно, упоминавшаяся промышленность Рура и Саара будет неизбежно демонтирована и прекратит существование. Решено, что эти два района должны находиться под контролем какого-нибудь органа международной организации, который будет наблюдать за демонтажем этих отраслей и гарантировать, чтобы они путем каких-нибудь ухищрений не возобновили свою работу. Настоящая программа уничтожения военной промышленности в Руре и Сааре предусматривает конверсию Германии в страну изначально сельскохозяйственную и пасторальную по своему характеру. Премьер-министр и президент пришли к общему мнению по поводу этой программы".

У. Черчилль. Ф. Рузвельт и И.В. Сталин на Ялтинской конференции

Когда американский министр финансов Моргентау в Квебеке впервые предложил Черчиллю свой план "пасторализации" Германии, то, по словам Моргентау, британский премьер гневно возразил, уж не приехал ли он в Квебек обсуждать схему, которая привяжет Англию к мертвецу? Но в конце концов Моргентау убедил Черчилля, что ограбление Германии поможет более быстрому восстановлению Англии, хотя опыт ситуации, сложившейся после Первой мировой войны, свидетельствовал об обратном. Практически Черчилль согласился с планом Моргентау только для того, чтобы получить еще 6 % млрд американской помощи по ленд-лизу до конца войны с Японией, в том числе на 3.5 млрд — вооружений и боевой техники, что позволит перевести промышленность на мирные рельсы и заняться экспортными отраслями.

Однако план Моргентау оказался мертворожденным. Очень скоро советники убедили и президента, и премьера, что незачем загонять Германию в каменный век. И Черчилль заявил, что "идея сделать Германию "пасторальной" не приживется". А очень скоро необходимость противостоять СССР вынудила западных союзников активно заняться восстановлением промышленности в западных оккупационных зонах Германии, и тем же самым вынужден был заняться Сталин в советской оккупационной зоне.

4 мая 1944 года Черчилль направил Идену записку: "Следует составить для кабинета, а вероятно, и для имперской администрации документ, в котором бы кратко излагались острые разногласия между нами и советским правительством, возникшие в Италии, Румынии, Болгарии, Югославии и особенно в Греции… Основной вопрос заключается в следующем: собираемся ли мы дать свое молчаливое согласие на установление власти коммунистов на Балканах и, вероятно, в Италии?.. Я придерживаюсь мнения, что нам следует сделать твердые выводы по этому вопросу, и, если мы решим сопротивляться вторжению и распространению коммунизма, это надо им ясно показать, как только позволит военная ситуация. Но прежде всего надо посоветоваться с Соединенными Штатами".

Но реально сопротивляться продвижению коммунизма до конца войны означало вступить в открытый конфликт с Красной армией, которая несла коммунизм на своих штыках. А в условиях, когда Германия еще не капитулировала, на такой конфликт не могли решиться ни Рузвельт, ни Черчилль.

6 июня 1944 года Черчилль сообщил Сталину долгожданную весть о высадке в Нормандии: "Все началось хорошо. Мины, препятствия и береговые батареи в значительной степени преодолены. Воздушные десанты были весьма успешными и были предприняты в крупном масштабе. Высадка пехоты развертывается быстро, и большое количество танков и самоходных орудий уже на берегу. Виды на погоду сносные, с тенденцией к улучшению". Сам британский премьер немало поспособствовал успеху высадке, выдвинув идею создания искусственных портов. Благодаря этому отпала необходимость немедленного захвата хорошо укрепленных французских портов.

Высадка союзников в Нормандии, Дюнкерк. 1944 г.

11 июня 1944 года Сталин в послании Черчиллю выразил восхищение успешной высадкой союзников в Нормандии: "Как видно, десант, задуманный в грандиозных масштабах, удался полностью. Я и мои коллеги не можем не признать, что история войн не знает другого подобного предприятия с точки зрения его масштабов, широкого замысла и мастерства выполнения. Как известно, Наполеон в свое время позорно провалился со своим планом форсировать Ла-Манш. Истерик Гитлер, который два года хвастал, что он осуществит форсирование Ла-Манша, не решился сделать даже намек на попытку осуществить свою угрозу. Только нашим союзникам удалось с честью осуществить грандиозный план форсирования Ла-Манша. История отметит это дело как достижение высшего порядка".

24 июня Сталин заверил Черчилля, что не собирается учреждать на территории Польши советскую администрацию, это придется сделать самим полякам. Настоящая задача возложена на Национальный совет Польши или его дочерние организации, так как подпольные элементы, возглавляемые польским правительством в Лондоне, оказались недолговечными и эфемерными. Относительно Миколайчика Сталин сказал, что не отказывается от встречи с ним, но будет лучше, если тот обратится к Национальному совету Польши.

Сталин понимал, что союзники, занятые сейчас боями в Нормандии, не будут особенно заступаться за лондонских поляков, чтобы лишний раз не конфликтовать с ним.

Для Миколайчика это пока что было неприемлемо. В Лондоне он дважды разговаривал с русским послом при лондонском правительстве Польши Лебедевым. Во время второй беседы тот предложил лондонскому правительству избавиться от некоторых своих членов, в частности от президента Рачкевича и начальника штаба Соснковского, и не обращаться в Международный Красный Крест по поводу расстрела польских офицеров в Катыни. Миколайчик рассмеялся над предложениями посла и заметил: "Вы просите меня, бывшего министра правительства Сикорского, предать это правительство!" Русский посол кивнул, и Миколайчик заметил: "Тогда нам с вами не о чем разговаривать!"

20 июля 1944 года Сталин создал просоветский Польский комитет национального освобождения в Хелме, вскоре переведенный в Люблин. Он претендовал на роль альтернативного польского правительства.

22 июля поляки и Варшаве перехватили по радио приказ командующего 4-й немецкой танковой армией своим частям отступить западнее Вислы.

Вечером 29 июля радиостанция в Москве, известная как станция Костюшко, обратилась к жителям Варшавы от имени Союза польских патриотов, созданного по приказу Сталина: "Варшава, несомненно, слышит шум битвы, которая вскоре принесет ей освобождение…" И далее: "Польская армия, обученная в СССР, входящая на территорию Польши, теперь присоединилась к Народной армии, в результате чего сформирован корпус польских вооруженных сил, вооруженная рука нашей нации в борьбе за независимость".

Станция призывала жителей Варшавы присоединиться к борьбе. "Для Варшавы, не сдающейся, а продолжающей борьбу, настал час действовать. Немцы в Варшаве, несомненно, будут защищаться… Они обрекут город на разрушение, а ею жителей — на гибель… Поэтому во сто раз больше, чем когда-либо, необходимо помнить, что… прямая, активная борьба на улицах Варшавы, в ее домах, на заводах и в магазинах не только ускорит момент окончательного освобождения, но и сохранит национальную собственность и жизни наших братьев. Поляки, время освобождения близко! К оружию! Нельзя терять ни мгновения!"