— Как вы узнали, что найденная шерсть принадлежит одному животному?

— Точно так же, как мы узнали, что она принадлежит самцу, — с помощью анализа.

— Анализа ДНК?

— Ну, конечно.

— И у вас уже есть результаты?

— Они у нас были еще вчера.

— Как это может быть? Я еще не получила результаты анализа образцов, которые отправила в лабораторию тогда же, когда передала вам эту шерсть.

— Это потому, что мы отправляли свои образцы в Уэску, в свою собственную лабораторию.

Амайя даже не пыталась скрыть свое изумление.

— Вы хотите сказать, что ваша лаборатория в центре изучения окружающей среды располагает такими продвинутыми технологиями, которые позволяют сделать анализ ДНК за три дня?

— За двадцать четыре часа, если в этом есть необходимость. Обычно этим занимается доктор Ткаченко, но, поскольку она находится здесь, анализы делал студент, который работает с нами.

— Позвольте уточнить — вы можете сделать анализ ДНК человека, животного или минерала и установить идентичность тех или иных образцов?

— Разумеется. Это именно то, чем мы занимаемся. В нашей области мы получаем данные путем сравнения и исключения отдельных элементов. У нас нет банка данных, подобного тому, которым располагают судебно-медицинские лаборатории, но результаты наших сравнительных анализов не вызывают ни малейших сомнений. Шерстинка одного самца медведя и шерстинка другого самца медведя хоть и принадлежат разным животным, но имеют много общих аллелей.

Амайя молчала, вглядываясь в лицо собеседницы.

— Если я предоставлю вам различные образцы одного и того же вещества, скажем, муки, но от различных производителей, сможете ли вы определить, какая из них была использована при выпечке данного хлеба?

— Вероятно, да. Я уверена, что на каждой фабрике помол и перемешивание муки происходит по-разному, не считая того, что сорта зерна и его происхождение также могут различаться. Хроматографический анализ позволяет окончательно все прояснить.

Амайя прикусила губу и задумалась. Тем временем официант поставил на стол тарелки с кальмарами в сухарях и глиняные мисочки с биточками в еще кипящей подливке.

— Мы используем совокупность методов, основанных на принципе удержания, целью которого является разделение различных составляющих смеси, что позволяет установить наличие упомянутых компонентов и их количество в данной смеси, — пояснила доктор Ткаченко.

— Насколько я поняла, вы уезжаете сегодня вечером?

Доктор Ткаченко улыбнулась.

— Я знаю, о чем вы думаете, и буду счастлива вам помочь. А если вы еще сомневаетесь, то я скажу вам, что у себя на родине я работала в судебно-медицинской лаборатории. Если вы сейчас дадите мне образцы, завтра у меня будут результаты анализов.

Амайя лихорадочно размышляла, пытаясь определить преимущество, которое она получит, если уже через двадцать четыре часа у нее будут необходимые ей данные. Разумеется, эти результаты не смогут быть использованы в суде, но они позволят ускорить расследование, исключив ряд образцов. Если по каким-то из них она получит позитивный результат, ей все равно придется ожидать подтверждения официальной лаборатории. Зато, если они поймут, в каком направлении им следует двигаться, расследование оживится.

Она встала со стула, быстро набирая номер на своем мобильном телефоне.

— Я надеюсь, что не причиню вам слишком много неудобств, но я еду с вами. Хотя результаты и не будут иметь юридической ценности, я должна обеспечить безопасность образцов и наблюдать за процессом анализа.

Она отвернулась в сторону, чтобы поговорить по телефону.

— Хонан, приезжай в отель «Бастан» и привези все образцы муки. Прихвати и свою сумку. Мы едем в Уэску.

Закончив разговор, она с довольным видом посмотрела на ученых и на расставленные на столе тарелки с едой, решив, что к ней вернулся аппетит.

Двадцать минут спустя улыбающийся Хонан уже садился за их столик.

— Итак, куда едем? — вздохнул он.

— На пиренейскую станцию наблюдения за медведями в комарке[30] Собрарбе, которая территориально совпадает с королевством или графством с тем же названием, возникшим больше тысячи лет назад на севере провинции Уэска, хотя в навигатор лучше ввести название Айнса.

— Знакомое местечко. Насколько я помню, Айнса — это городок, сохранивший средневековую планировку и здания и мощенные булыжником мостовые, верно?

— Да, в средние века Айнса, видимо, имела большое значение, прежде всего благодаря своему привилегированному стратегическому положению между национальным парком Ордеса-и-Монте-Пердидо,[31] заповедником Сьерра де Гуара и национальным парком Посетс-Маладета. Обладание Айнсой в те времена означало огромное преимущество.

— И в тех местах водятся медведи?

— Боюсь, что медведи — это гораздо более сложные существа, чем большинство людей может себе представить.

— Сложные медведи, — произнесла Амайя, улыбаясь Хонану. — Готовься, нам придется и для них составлять вероятностный психологический портрет.

— Не думайте, что это такое уж нелепое допущение. Пока нам удалось лишь отчасти постичь склад ума и психики медведей, если, конечно, мы имеем право использовать такие понятия как ум и психика. Но если согласиться с тем, что каждый медведь обладает своим собственным характером, который и определяет его образ существования и поведение, то это позволит понять, какие трудности сопряжены с наблюдением за каждой отдельной особью.

— Мы с доктором, — рассказывал Рауль, глядя на свою спутницу, — ездили в Центральную Европу, в Карпаты, в Венгрию, побывали во многих крошечных затерянных в лесах селениях между Балканами и Уралом и, конечно же, в Пиренеях. Нельзя сказать, чтобы Айнса славилась своими медведями, но она располагает развитой инфраструктурой центров наблюдения за природой, и, прежде всего, за птицами. Она предлагает нам обширные возможности, в основном за счет использования собственной лаборатории. Она также является центром восстановления исчезающих видов, на развитие которого идут деньги, получаемые от туристов и экскурсантов, которых в Айнсе очень много, притом круглый год.

— Так, значит, там изучают не только медведей?

— Ну, конечно, нет. В этой комарке водится множество видов птиц, для которых она является идеальной средой обитания. Большинство естественных ареалов очень хорошо сохранилось, и поэтому многие виды нашли в этих долинах последнее экологическое убежище. Здесь изобилуют дневные хищники: беркуты, коршуны, сапсаны, ястребы и ночные птицы: филины, совы, сычи… Тут можно встретить и крупных падальщиков наподобие орлов-ягнятников и грифов… и множество более мелких птиц. Но мы с доктором в основном занимаемся крупными млекопитающими: дикими кабанами, оленями, лисами… хотя там гораздо больше мелких зверей наподобие летучих мышей, землероек, кроликов, белок, сурков, байбаков… Как видите, нам не приходится скучать круглый год, хотя нашей главной заботой остается миграция крупных медведей по всей Европе. Мы откликаемся на любой сигнал, который может означать присутствие медведя, как, например, в вашем случае.

— И к каким выводам вы пришли? Вы допускаете, что в наших местах мог появиться медведь? Или вы согласны с лесничими, утверждающими, что это был басахаун? — поинтересовался Хонан.

Доктор Гонсалес озадаченно посмотрел на него, но доктор Ткаченко улыбнулась.

— Я знаю, что это такое… Как вы его назвали? Басахауно?

— Басахаун, — поправил ее Хонан.

— Да-да, — воскликнула она, оборачиваясь к своему спутнику. — Это то же самое, что снежный человек, йети, бигфут, сасквоч. Я слышала, что в месте под названием Бал-Донсера жил великан. Считают, что это был снежный человек. Говорят, что он всегда ходил в сопровождении огромного медведя. В моей стране тоже существуют легенды о большом и сильном человеке, который сохранился с доисторических времен. Он живет в лесах для того, чтобы поддерживать равновесие природы. Это то же самое, что басахаун?