Наши войска с боями прошли от 500 до 700 километров.
Для ликвидации разрыва между госпиталями фронтового подчинения и тыла страны решением Совнаркома СССР Наркомздрав обязывался передислоцировать 14 000 коек в Киев и разместить их в зданиях, занимавшихся ЭГ 1-го Украинского фронта; 5000 коек из Баку в 1700 коек из Калуги были передислоцированы в Белоруссию в соответствии с решениями ГКО, СНК СССР. Кроме того, в сентябре 1944 года Наркомздрав приступил к передислокации из Киева 10 330 коек в Львовскую, Винницкую и Каменец-Подольскую области. Из Средне-Азиатского, Южно-Уральского, Сибирского и Уральского военных округов за 8 месяцев 1944 года было реэвакуировано госпиталей на 73 460 коек.
Разгром фашистской Германии был не за горами. Беспримерный по героизму и сознанию долга перед Родиной ратный труд советского народа на поле боя и в тылу позволил приступить к организации санаториев в Крыму и Минеральных Водах. Для этой цели в августе — сентябре 1944 года Наркомздрав должен был передислоцировать из Средне-Азиатского и Южно-Уральского военных округов 5100 коек в Крым и 2350 коек в Минеральные Воды.
Кампания 1945 года началась в январе Восточно-Прусской и Висло-Одерской наступательными операциями и закончилась Пражской операцией в мае 1945 года.
Наши войска прошли с боями на варшавско-берлинском направлении до 750 километров, разгромив в Берлинской операции наиболее крупные группировки врага, и вместе союзными армиями принудили фашистскую Германию к безоговорочной капитуляции.
Закончилась Великая Отечественная война, отпала необходимость в реэвакуации госпиталей.
Эвакуация и реэвакуация ЭГ имела массовый характер, требовала к себе много внимания, энергии и воли работников МЭП, ФЭП и особенно центрального аппарата.
Не считая внутрифронтовой и внутриокружной передислокации, за период с 22 июня 1941 года по 1 января 1945 года было эвакуировано и реэвакуировано ЭГ на 1 032 975 коек.
В процессе передислокации значительное число коек известное время находилось в свернутом состоянии. В различные периоды времени оно достигало 10 % и даже 20 % всей развернутой в ЭГ коечной сети.
В периоды напряженных боев, совпадавших со значительной вынужденной эвакуацией и крайне необходимой реэвакуацией, лечебно-эвакуационное обеспечение боевых действий войск значительно осложнилось. Но об этом речь пойдет в следующей части книги.
Управление. Каким оно было?
Развертывание медицинских учреждений, как уже говорилось, было нарушено ходом боевых действий войск с первых дней Великой Отечественной войны. Особо отрицательно это сказалось на доукомплектовании войсковой медицинской службы и на формировании медицинских учреждений армейского подчинения. В первые три дня боевых действий некоторое пункты формирования ППГ были захвачены вражескими войсками, а медицинское и санитарно-хозяйственное имущество, хранившееся для них, погибло. Приписанный к формируемым учреждениям медицинский, административно-хозяйственный и обслуживающий персонал волею судеб оказался вынужден искать место приложения своим силам в медицинских органах армейского и фронтового подчинения, где его не ожидали.
В сложившейся обстановке ВСУ было вынуждено создать резерв медицинских работников в Москве, чтобы медицинский персонал, первоначально предназначавшийся Киевскому и Западному особым военным округам, направлялся туда. Сложнее обстояло дело с изменениями направлений эшелонов с медицинскими кадрами.
Приостановить направление медицинского персонала в эти округа мне помогла встреча с известным скульптором С. Д. Меркуровым. Он обратился ко мне по поводу жертв среди медицинских работников, следовавших на Западный фронт в одном из воинских эшелонов, который подвергся бомбежке на станции Смоленск. В эшелоне были его близкие знакомые. Сергей Дмитриевич считал меня виновным во всем происшедшем. В силу своего характера он не стеснялся в выборе выражений. Я был вынужден выслушать от него много горьких, но справедливых упреков. Вместо оправданий пришлось взять телефонную трубку и набрать номер начальника мобилизационного управления Генерального штаба комбрига Н. Л. Никитина, с которым я был знаком и по работе и по последнему курсу учебы в Военной академии имени М. В. Фрунзе. Я пересказал ему все, что выслушал в свой адрес, при этом особо подчеркивал имевшую место договоренность о прекращении направления врачей запаса в эти округа. Закончив разговор с Никитиным настоятельной просьбой максимально ускорить решение вопроса, я поблагодарил Меркурова за сообщение, которое имело не частное, а общее значение. Все происшедшее в кабинете произвело необычное впечатление на моего далеко не дружелюбного собеседника. Он не знал, да и не мог знать задач управлений Наркомата обороны, так же как прав, обязанностей и ответственности должностных лиц. Я же, выслушав его резкие по форме и содержанию упреки, не сделал их предметом нашей дальнейшей беседы, а продолжил разговор уже с человеком, от распоряжения которого зависело ускорение решения вопроса. С Сергеем Дмитриевичем мы распрощались теплее, чем встретились. В дальнейшем наши встречи были дружескими.
В ГВСУ имелось три управления: лечебно-эвакуационное, кадров и подготовки, а также снабжения медицинским и санитарно-хозяйственным имуществом.
Лечебно-эвакуационное управление возглавил военврач 1 ранга Л. А. Ходорков. Ему были присущи такие крайне необходимые для этой должности качества, как оперативность в работе, умение быстро устанавливать служебные контакты, способствующие выполнению текущих дел, не терпящих отсрочек, нахождение способов установления связи для получения необходимой информации и передачи указаний, имеющих важное значение в решении неотложных задач. Срочные поручения, полученные им, не требовали напоминаний о необходимости их выполнения. Его непоседливость и крайняя подвижность не уживались с усидчивостью, которая также необходима в работе управления при анализе данных оперативного учета и отчетности о движении раненых и больных. Однако это не сказывалось отрицательно на решении принципиальных вопросов организации лечения и эвакуации раненых и больных и вполне компенсировалось быстротой реакций на события, разнообразные по содержанию, порой трудные для решения, неожиданно возникавшие и сопровождавшие работу ГВСУ в период Великой Отечественной войны. Отделы управления были укомплектованы хорошо знавшими дело офицерами, которые с большим усердием и умением исполняли свои задачи. Главным в их работе было руководство: А. И. Ходоровского — эвакуацией раненых и больных, В. М. Шустова — лечебным делом, Ф. И. Фондзминского — учетом и отчетностью о движении раненых и больных.
Работа лечебно-эвакуационного управления включала в себя повседневное изучение данных оперативной информации о движении раненых и больных. Без тщательного анализа этих данных, а также без относительного учета существующей и ожидаемой боевой обстановки на фронтах Великой Отечественной войны нельзя было должным образом управлять эвакуацией раненых и больных. Коечная сеть тыла страны была вполне определенной. Она не должна была заниматься ранеными, больными с тех фронтов, где имелась незанятая коечная сеть и нужда в ее увеличении в ближайшее время не ожидалась. Когда об этом говорится, то имеются в виду и те раненые и больные, восстановление боеспособности которых более чем сомнительно. Это обусловливалось напряженностью с коечной сетью в тылу страны, особенно в отдельные периоды Великой Отечественной войны.
Руководители ГВСУ и лечебно-эвакуационного управления, а также главные специалисты живо интересовались данными медицинской отчетности, которая поступала в установленные нами сроки в отдел медицинской статистики лечебно-эвакуационного управления. Она содержала сведения, крайне необходимые для оценки эффективности руководства медицинской службой и качества оказываемой медицинской помощи в тыловых районах действующей армии и в тылу страны, деятельность госпиталей в которых контролировалась местными и распределительными эвакопунктами. Анализ медицинской отчетности и вытекавшие из него выводы служили для нас, как говорится, пищей, водой и воздухом, определяя служебный климат и основную нашу деятельность. Они вместе с оперативной статистикой позволяли определять, куда, когда и кто из нас должен выехать для оказания помощи и устранения имевшихся недостатков. Это совершенно не означало, что ГВСУ не располагало и не руководствовалось другими данными, необходимыми для совершенствования медицинского обеспечения боевых действий войск. Говоря о медицинском учете и отчетности, я хочу только подчеркнуть, что этому разделу работы придавалось очень большое значение.