В 13-й армии было 22 госпиталя и 1 ЭП. Начмедарм В. А. Буков и армейский хирург В. И. Стручков приложили много усилий к подготовке специалистов по узким областям хирургии, что позволило им иметь специализированные госпитали для раненых в голову, органы грудной и брюшной полостей, бедро и крупные суставы, а также с повреждениями больших трубчатых костей. Основательное изучение особенностей течения огнестрельных повреждений у солдат и офицеров в условиях действующей армии и стремление при малейших возможностях боевой обстановки подчинить этим особенностям организацию и тактику медицинского обеспечения каждой боевой операции являлось характерной чертой их стиля руководства службой.
Незначительное время, отведенное на подготовку Берлинской операции, которая для 5-й гвардейской армии сопровождалась значительной перегруппировкой соединений с левого на правое крыло фронта, привело к тому, что пять из двадцати одного медицинского учреждения до окончания Берлинской операции оставались в пунктах прежней дислокации, восточнее и юго-восточнее Бреслау. Остальные к началу операции были доставлены в армейский тыловой район. В исходное положение для наступления был развернут госпитальный коллектор в составе 3 ХППГ, 2 ГЛР и 1 СГ. Штатных мест в них было 3100, развернули 3500. Эти госпитали располагались в четырех населенных пунктах. В ходе операции предполагался маневр госпиталями и их коллекторное развертывание. 2-й госпитальный коллектор намечалось подготовить в районе Тцшерница, в 25 километрах северо-западнее Гросс-Петерсдорфа, самого близкого к переднему краю населенного пункта, где было развернуто два госпиталя, и 3-й коллектор — в районе Руланда, в 37 километрах юго-западнее Шпремберга.
Загрузка госпиталей не отличалась равномерностью. Так, например, с 11 по 21 апреля она колебалась в ХППГ № 4198 от 270 до 508 человек в сутки, в ГЛР № 5193 — от 50 до 62, а в ГЛР № 5103 от 153 17 и 18 апреля до 1461 и 1483 человек в последующие три дня.
Очень часто в отчетных документах, да и в диссертационных работах обращается внимание на то, что общая развернутая коечная сеть бывает не полностью занята ранеными и больными. Это действительно так. Но это, как правило, ничего не говорит о степени квалификации руководителей в вопросах организации и тактики медицинской службы в конкретных условиях. Такой подход к организации приема раненых и больных и их лечение не учитывает главного — целесообразного использования имеющихся сил и средств. Правильно, не в спешке поставленный диагноз, своевременно и тщательно проведенная хирургическая операция и хорошо организованный послеоперационный уход являются решающими условиями восстановления боеспособности и трудоспособности раненых. Эти условия есть, когда в хирургическом госпитале 178 раненых, и практически отсутствуют, когда число раненых достигает пятисот. Это же можно сказать и о ГЛР, когда в одном из них 62, а в другом 1483 раненых и больных.
В данном случае объяснить неравномерность загрузки боевой обстановкой нельзя. Она здесь ни при чем. В армии было 2 ЭП и 1 СГ. Руководство медицинской службы 1 ЭП оставило в Намслау, по месту прежней дислокации армии. Другой к началу операции находился в пути. Сортировочный госпиталь, вместо того чтобы использовать его по прямому назначению, то есть для организации приема раненых, поступающих из медсанбатов, равномерного распределения их по медучреждениям по назначению, а если необходимо, то и немедленного оказания неотложной хирургической помощи, руководство дислоцирует в Нидер-Уллерсдорфе с целью приема раненых и больных из госпиталей коллектора для эвакуации их в ГБФ. Эту задачу мог и должен был выполнить ЭП. Но по вине руководства медицинской службы армии его не оказалось на месте к началу операции. Эту ошибку можно объяснить или поверхностным отношением к решению сложных организационных и тактических вопросов военно-полевой хирургии, или даже черствостью, которая, естественно, представляет большую опасность для раненых, если врачи, и особенно руководители, видя своими глазами огромные потоки раненых, с их жалобами и стонами, с окровавленными повязками, привыкают к этому. Это становится обыденным, «нормальным» даже для врачей от природы неравнодушных. Все это, вместе взятое, предъявляет особые требования к медицинским руководителям и их заместителям по политической части. Они лишены права на грубые ошибки, неся большую ответственность перед сотнями и тысячами раненых. В условиях перегрузки госпиталей такие отрицательные явления в лечении раненых, как черствость, невнимательность и безразличие, нередко обусловливаются, но не оправдываются, перенапряжением нервной системы, переутомлением. Здесь на передний план выступает работа партийных и комсомольских организаций. Коммунисты и комсомольцы своей выносливостью, напряжением сил и воли показывали образцы высоких морально-политических качеств, своим примером увлекая весь личный состав. Но в данном случае этого, увы, не произошло.
В ходе операции руководство медицинской службы было вынуждено развернуть ХППГ в Цибелле, западнее Мускау, чтобы принимать нетранспортабельных раненых из медсанбатов. Кроме этого, еще один госпиталь был развернут в Фридрихсгайме. В него к 25 апреля, когда передовые соединения армии подошли к Торгау и встретились с американскими войсками, поступило 780 раненых. Они были эвакуированы во фронтовые госпитали санитарным транспортом фронта и транспортом подвоза начальника тыла армии.
Госпитали 2-го коллектора — 3 ХППГ, 1 ГЛР и 1 ИППГ — были выдвинуты в Зенфтенберг, в 25 километрах северо-западнее Шпремберга, но из-за опасности подвергнуться нападению были оттянуты в Шпремберг, где и развернули 22 апреля 3600 коек. Если учесть, что 3-й госпитальный коллектор в Руланде был подготовлен только к 5 мая, то плечо эвакуации раненых в боях при подходе к Эльбе, форсировании ее и в борьбе за Торгау достигло 90 километров. Это крайне нежелательный элемент в лечебно-эвакуационном деле, но он обусловливался сложившейся боевой обстановкой. Ее отрицательное влияние на дислокацию госпиталей было сопряжено не только с опасностью нападения отступающих отдельных групп немецко-фашистских войск, противостоявших главной группировке фронта и разгромленных ею, но также и гитлеровцев, нанесших контрудар с юга во фланг вспомогательной дрезденской группировке фронта.
На дрезденском направлении до конца Берлинской операции в маневре армейскими госпиталями не возникло необходимости. Войска 2-й армии Войска Польского и 52-й армии к исходу 18 апреля, продвинувшись в общем направлении на Дрезден на 20–22 километра, с 20 по 26 апреля были вынуждены вести упорные, кровопролитные оборонительные бои, чтобы не допустить выхода в тыл группировке фронта танковых, моторизованных и пехотных соединений немецкой группы армий «Центр», перешедших в наступление с юга и нанесших сильный удар во фланг нашим войскам, наступавшим на Дрезден. Руководство медицинской службы 52-й армии, развернув в исходном положении для наступления тринадцать из шестнадцати имевшихся у нее медучреждений, до 4 мая не меняло их дислокации. Из тринадцати только девять были развернуты в тыловом районе армии. Остальные в свернутом и развернутом положении находились в тыловом районе 2-й армии Войска Польского, а ГЛР — в Волау, чуть юго-западвее Глогау и более 70 километров от переднего края правого фланга.
Плечо эвакуации из медсанбата в армейские госпитали резко колебалось из-за их рассредоточенной дислокации. Из девяти госпиталей, развернутых в тыловом районе армии, два располагались в городе Кольфурте. Расстояние от медсанбатов до него в тот период, когда армия вела тяжелые оборонительные бои, было в пределах 40–45 километров, до Бунцлау, где было четыре госпиталя, — около 70 и до Гайнад, где было развернуто три госпиталя, — до 90. Дислокация госпиталей могла бы быть более компактной, а плечо эвакуации не столь тягостным для раненых. Руководство медицинской службы армии недооценило значения этого в исходах их лечения. На начало наступления из 5800 коек заняты были 2254. Армия потеряла ранеными и больными более 1000 человек. Основные потери приходились на семь дней тяжелых оборонительных боев.