В это время «Якутск» продолжал искать фарватер входа в устье реки. На следующий день в 11 часов вечера прибыл Прончищев. Поездка оказалась безрезультатной и заметно ухудшила его состояние.

Всю ночь вымеривали фарватер, спеша скорей добраться до места и тем помочь своему командиру, но утром 30 августа 1736 года пришлось записать в судовой журнал: «Высходе восьмого часа пополудни бывший наш командир дубель-шлюпки «Якутск» сего числа божию волею умре, а подле себя оной лейтенант Прончищев никому команду не поручил токмо по регламенту и по старшенству взял команду штурман Семен Челюскин». [121]

Изнуренная длительным походом, постоянным холодом и непосильным трудом, команда экспедиции выбивалась из сил.

Челюскину, вступившему в командование судном, удалось войти в реку лишь 2 сентября. Всю ночь с большой осторожностью, так как попадались мели, часто дул противный юго-восточный ветер и уже шел осенний лед, «Якутск» продвигался вверх по реке Оленек, то на веслах, то на парусах.

Наконец в полдень 3 сентября достигли места своей прежней зимовки и стали на якорь.

6 сентября в 3 часа пополудни с воинскими почестями команда похоронила своего командира лейтенанта Прончищева, «…и притом погребении были унтер-офицеры все и солдаты. Были в ружье и амуниции двадцать четыре человека и при погребении была пальбатри раза». [122]

Первая путешественница Севера Мария Прончищева, делившая с мужем всю тяжесть походов, после такого душевного потрясения и страшного физического переутомления тяжело заболела и 12 сентября 1736 года скончалась. [123]

Ее похоронили рядом с мужем, которого она пережила всего на двенадцать дней. Так трагически закончился подвиг Прончищевых — первых исследователей Таймыра. [124]

Все, кто бывал впоследствии на. Таймыре, считали своим долгом посетить могилу, расположенную на южной окраине селения Усть-Оленекское у начала мыса Тумуя, где на перекладине деревянного креста в 1893 году Эдуард Толь сделал надпись — «Герою и героине Прончищевым».

Отряд, возглавляемый Василием Васильевичем Прончищевым, нанес на карту и произвел обследование прибрежной: полосы восточных берегов Таймырской земли и достиг высоких широт в труднодоступном районе Полярного бассейна. Только спустя сто сорок два года прошло по этим широтам первое судно— пароход «Вега».

В наше время установлено, что отряд Прончищева по причине неточности навигационных инструментов определял широту с занижением примерно до 20–25 минут.

После определения широты 77°29′ «Якутск» некоторое время продолжал лавировать в тумане при пасмурной погоде в направлении северо-запада, северо-востока, продвигаясь все далее к северу, и затем повернул на обратный курс, к юго-востоку. Кроме этого, измеряя глубину в тех местах лотлинем в 120 саженей, что равняется 219 метрам, дна не обнаружили, а такие глубины к востоку от мыса Челюскин имеются только севернее широты 77°35′. Все это дает основание считать, что Прончищев достиг широты примерно 77°50′, а не 77°29′, как определено в плавании, то есть экспедиция находилась северней мыса Челюскин, находящегося на широте 77°43′.

«Начатое свершиться должно»

По прибытии в устье Оленека; команда «Якутска» спешно начала готовиться ко второй арктической зимовке. Штурман Челюскин, принявший после Прончищева команду, совместно с геодезистом Чекиным обрабатывали картографический материал и составляли отчет работы экспедиции за. 1736 год, подготавливая все это для представления в Адмиралтейств-коллегию.

24 сентября солдат Дмитрий Коновалов по первому снегу, на одной нарте собак спешно повез в Якутск для Беринга: рапорт Челюскина о плавании отряда в 1736 году, где сообща- лось о смерти Прончищева.

Несколько слов о езде на собаках, так как впереди таких поездок будет немало. За несколько дней до намечаемой поездки-собак собирают и держат на привязи, чтобы возникло у них. нетерпеливое желание побегать, хотя бы для этого и пришлось тащить нарту. Нарту, на которой помещается два человека, запас рыбы для корма собак на несколько дней и еще пуда три багажа свободно тащит дюжина собак. Комплект в 10–14 собак называется нартою собак. Запрягаются собаки попарно, одна пара за другую. В первой паре бегут передовые собаки.

Кормят собак почти исключительно рыбой, главным образом, селедкой. Неудобство езды на собаках на далекие расстояния заключается в том, что невозможно взять с собою корм недостаточно большой срок.

У местных жителей маленького поселка, где разместился экипаж «Якутска», оставалось собак только на три нарты и Челюскин дал команду готовить их к дальней поездке, обещая возвратить собак, как только доедет до Лены.

Когда закончили работу над картой, Челюскин оставил вместо, себя боцманмата Медведева и 14 декабря 1736 года выехал вместе с Чекиным, канониром Михаилом Докшиным. и солдатом Иваном Малкиным в Якутск для следования затем в Петербург. С собой он вез материалы итогов работ экспедиции.

Рапорт Челюскина, отправленный 20 августа 1737 года начальнику экспедиции, дает возможность узнать многие, подробности этого нелегкого перехода. [125] Пробыв в пути тридцать пять дней и проехав более пятисот верст, группа Челюскина — достигла поселка Сектях, стоявшего на Лене. Здесь надеялись получить подводы для дальнейшего следования, но когда обратились к местному начальнику — сборщику податей Тарлыкову, последний заявил, что собак у Него нет, а между тем, отметил Челюскин, «у него Тарлыкова было с ним собак нарт с двенадцать».

Пришлось им до лета жить в этом селении. Но 22 января Челюскину удалось отправить солдата Ивана Малкина в Якутск с рапортом начальнику экспедиции капитан-командору В. Берингу, где сообщалось о вынужденной остановке и «презрении указа» Тарлыковым. Одновременно Челюскин ставил Беринга в известность, что, согласно пятому параграфу инструкции «надлежит ехать в Петербурга подлинным известием с журналом и картою самому». Всю зиму и весну ждал Челюскин указаний из Якутска и только в начале июня отправился вверх по Лене. В пути, 21 июня он получил «ордер» (предписание) начальника экспедиции, где «объявлялось» Медведеву вести дубель-шлюпку в Якутск, а Челюскину, «прибыв в Якуцк, в Петербург не ехать и дожидаться указу из государственной адмиралтейской коллегии», так как может случиться, разъяснял Беринг, что «оный указ может тебя наполовине дороги предупредить». Требовалось только по прибытии в Якутск отослать в Адмиралтейств-коллегию морской журнал и карту.

Челюскин прибыл в Якутск 28 июля 1737 года и Беринга уже не застал — он накануне выехал в Охотск, оставив за себя лейтенанта Ендогурова. Ему и доложил Челюскин о состоянии команды и предъявил все отчетные документы за два года работы отряда. В конце лета 1737 года боцманмат Медведев привел дубель-шлюпку в Якутск, где и оставался весь 1738 год, готовя судно к новому походу на север и ожидая решения Коллегии.

Отряд Прончищева сделал немало. Впервые был положен на карту восточный берег Таймырского полуострова, открыты многие острова, прилегающие к этому району. Инструментально определено положение устья Лены, составлена карта этой реки, сделаны наблюдения над ледовым режимом, приливами, отливами и метеорологическим режимом этой области. И все же главного требования Адмиралтейств-коллегий отряд не смог выполнить: несмотря на все рискованные попытки, пройти морем к Енисею не удалось.

Судьба отряда Ласиниуса была еще более трагична. О ней стоит кратко рассказать, так как дальнейшие события тесно связаны с этим отрядом.

В то время, когда Прончищев на дубель-шлюпке «Якутск» пробивался на запад, Пытаясь обойти Таймырский полуостров, второй отряд на боте «Иркутск» шел от устья Лены на восток с целью достичь Камчатки.