Что касается молодой пары, то они надолго задержались у этой старой дамы, бойкое перо которой умело воспроизводить события из истории ее семьи, как Бомон, так и Ноай. Эти очень любопытные записки были чрезвычайно полезны для «Истории и портретов», одного из основных произведений герцога де Ля Форса.

Родившись в 1912 году, Анри Венсено принадлежит еще ко времени начала века. В особенности потому, что в юности он был крестьянином. В самом сердце Бургундии, в этом суровом краю Оксуа первая мировая война ничего не стерла из своеобразного образа жизни, рожденного из старинных традиций и тесных связей, возникших вдали от больших дорог между замками и деревнями. Поэтому я решила включить в эту книгу, хотя она и происходит сразу после Версальского договора, описание первой встречи между маленьким Венсено, дед которого был шорником в Коммарене, и маленьким Шарлем-Луи де Воге, внуком владельца замка. Я сделала это также из удовольствия вновь насладиться полным остроумия и теплоты стилем человека, очень мною любимого, настоящего писателя, которого, я надеюсь, не забудут.

Сначала о замке. Коммарен безмятежно раскинулся у большого пруда, в котором он отражается. Его две старинные башни, покрытые шифером, обрамляют флигеля и основное здание белого замка с крышей из розовой черепицы. Как замок спящей красавицы, он обладает немного таинственной грацией жилищ, секреты которых не просто раскрыть сразу. Впрочем: «К этой сеньорской обители можно приблизиться, только пройдя под мощными куполами лип, вязов и каштанов, черные стволы которых казались опорами притвора собора, и перекидному мосту надо рвом, в котором спала зеленая вода…»

А вот и само событие.

«…я занимался тем, что смолил дратву в мастерской, а дед прикреплял прокладки к хомуту; когда мы увидели, что пришла мисс. Это была английская гувернантка молодого графа Шарля-Луи, внука старого графа Артура».

«Эта красивая англичанка, белокурая, с розовой кожей, со слишком большими, на мой вкус, зубами, была одета в костюм из серого сатина, расшитого жемчугом, оживленного галунами и накрахмаленными белыми воротничком и манжетами. Она преподавала английский, математику и естественные науки молодому графу. Частный преподаватель приезжал из Дижона учить его французскому языку, истории и географии и, кажется, кюре преподавал ему латынь. Гувернантка жила в замке и, кроме всего прочего, учила молодого графа хорошим манерам. Как известно, английские хорошие манеры очень странные. «Этой молодой женщине, которую очень редко видели в деревне, было поручено графом попросить мою бабушку посылать меня каждый четверг проводить день с его внуком, Шарлем-Луи… Я знал этого мальчика только потому, что видел его каждое воскресенье в церкви, где он слушал доминиканскую мессу в одном из пределов, отделенном от внутренней части храма балюстрадой из резного дерева. На скамьях там были подушечки из красного бархата, из-за чего этот предел называли «часовней замка»…

…. «В первый четверг, после того как мы пожали друг другу руки, молодой граф, сохраняя сдержанный вид, спросил, во что мы будем играть: в крикет, в теннис, в жаке или в бильбоке? К счастью, у меня было более возвышенное желание: посмотреть знаменитые ковры караульного зала, лошадей, сбруи, трензельные уздечки и седла, красотой которых мне хвастался дед; и я ответил:

— Сначала я хочу посмотреть собак.

Шарль-Луи долго смотрел на меня влажным взглядом. У него были большие голубые глаза, немного безучастные и часто влажные. Я видел, что мой вопрос возбуждал его:

— Собак? — прошептал он, невольно подходя ко мне.

— Да, собак из своры, на псарне!

Он довольствовался тем, что улыбнулся. Я уверен, что если бы не дрессировка мисс, он дал бы мне хорошего дружеского тумака по спине…»

Это было начало дружбы, которая бывает у детей, скрепленной прогулками по полям, рыбной ловлей, поездками на велосипедах, походами в лес за грибами и ежевикой и, наконец, охотой. Охотой, которая была в основе сближения, которого желал старый граф, между его внуком и этим ребенком, про которого еще никто не знал, что он будет впоследствии и инженером железных дорог, художником, скульптором и, наконец, писателем. Во время последней травли маленький Венсено смог определить, что убитый кабан был «кривым», что означало, что правый резец у него был длиннее другого и загнут… Во все времена охота — первый способ существования человека, объединяла его потомков еще более прочно, чем школьная скамья.

Даже если вы не любите охоту — как я, — нельзя не упомянуть о ней, рассказывая о жизни в замках того времени по той простой причине, что она являлась, вероятно, ее главным составным элементом, основным развлечением Псовая или ружейная, либо обе сразу, в зависимости от местности, — охотились везде. Кроме того, охотились в течение длительного периода в году, так как оставались в сельской местности до Нового года, после чего возвращались в Париж, как раз ко времени первых зимних балов.

Таким образом, нам надо было бы рассказать об очень большом количестве замков, но мы ограничимся посещением только некоторых из этих охотничьих логовищ, оставив в стороне самые известные из них: Рамбуйе и Визиль. Прежде всего мы должны отдать должное незаурядной женщине, в которой соединились достоинства женщины и мужчины. Ее жизнь, немыслимая без лошадей и собак, растянулась почти на век. Женщину, ставшей легендой. Без нее этому веку чего-то не хватало бы, не появись она в нем. Более того, королева Мария Румынская, узнав о ее смерти, сказала: «Она была такой необыкновенной старой дамой, что тем или иным образом мир обеднел с ее исчезновением…».

Ante mare undas! — «До того, родилось море, плескались волны» — это очень вольный перевод Рошешуара-Мортемара, но, не смотря на это, он был скрупулезно занесен в гербовник. Таков девиз полосато-волнистого герба с серебряным фоном и звериными мордами семьи, которая ведет свою родословную с самого момента сотворения мира. Пожалуй, мы и преувеличиваем! Но даже если не искать так далеко, корни рода очень древние. Речь идет об одном из самых великих родов Франции, чему свидетели столькие события, что одно перечисление их заняло бы целую главу. Самая известная и, возможно, наименее симпатичная представительница этого рода — маркиза де Монтеспан, властное господство которой над Людовиком XIV осталось у всех в памяти. Ее надменность, возможно, объясняется старинным девизом. Да и что такое какие-то Бурбоны, по сравнению с женщиной, чей род появился вместе с сотворением Земли?

Не считая страсти к охоте, та, кто занимает наше внимание, ни в чем не походила на гордую Атенаис. Конечно, старинная кровь Пуату текла в ее жилах, но к ней добавился совершенно непривычный элемент: шампанское!

Когда в 1847 году в Париже родилась Анна де Рошешуар из рода герцогов де Мортемар, Луи Филиппу оставалось сидеть на троне всего год. У нее было слабое здоровье, и большую часть своего детства она провела в замке Бурсо, рядом с Эперней, у своей прабабушки: мадам вдовы Клико-Понсарден, которую прозвали «барыней шампанского». Это тоже была необычная личность, историю которой я имела удовольствие рассказать при других обстоятельствах.

В 1818 году, когда после многих лет упорных трудов слава о ее вине из Шампани разнеслась по всем уголкам Европы, — можно даже сказать, что Наполеон и его солдаты послужили ей коммивояжерами, — Николь Клико-Понсарден купила большой замок Бурсо в десяти километрах от Эперней Делая это, она в первую очередь хотела доставить удовольствие своей дочери Клементине, и в особенности своему зятю, графу Луи де Шевинье, который очень хотел быть владельцем замка, и не без основания, так как знатное имя без большого владения — примерно то же, что весна без первоцвета… Цель была достигнута; все, были в восхищении от приобретения, хотя замок имел суровый вид: большое средневековое строение, фасад которого на галерее с аркадами был окружен большими круглыми башнями. Добавим, что этот королевский подарок был преподнесен как раз вовремя, к рождению маленькой Мари-Клементины де Шевиньи.