Ева вошла в свою комнату, еле передвигаясь, ноги ее заплетались; стоя у окна, Дэвид, продолжавший высматривать что-то на улице, повернул голову, чтобы посмотреть на нее.

— Ради всего святого, да ты знаешь, что сейчас уже пять часов утра. Кто этот тип, который привез тебя? Ведь тебе надо было разыскать Фрэнси, вот почему я здесь просидел всю эту чертову ночь, пока ты там развлекалась. Ева…

Когда она добрела до освещенного лампой места, он, наконец, рассмотрел ее, и она услышала его невольный возглас недоумения.

— Господи, как ты ужасно выглядишь! Ты мне расскажешь, что же все-таки произошло?

Неожиданно на нее камнем навалилась смертельная усталость: она была слишком измученной, чтобы стоять и что-либо говорить. Что же он не бросится к ней, не обнимет ее, не прогонит все ее ночные кошмары, вместо того чтобы учинять ей допрос, будто она стоит перед судебными заседателями? Ну, что же он?..

Она приблизилась к нему, спотыкаясь, вложив все оставшиеся у нее силы в этот последний бросок, и прижалась к нему.

— Дэвид! О, Дэвид, пожалуйста! Обними же меня. Пожалуйста, обними меня!

Наконец его руки обняли ее, но вместо облегчения она почувствовала, как его внутреннее сопротивление передалось ей; она подняла свои глаза, чтобы всмотреться в его лицо.

— Дэвид?

Он чувствовал, что ее бьет дрожь, и с усилием заставил себя задать ей свой вопрос как можно более спокойным голосом. Что с ней? Что она натворила на этот раз?

— Ева, я должен знать, что произошло. Что ты стараешься скрыть 6т меня? Давай начнем с Фрэнси, моей сестры. Она там была? И кто это, черт возьми, был тот тип в «мерседесе»?

Она отстранилась от него. Он не сделал попытку удержать ее. Стоя, не прикасаясь к нему, она почувствовала себя немного лучше, к ней откуда-то вернулись Силы. Она отвернулась от него, чтобы не видеть его бесчувственных, осуждающих ее глаз, и обеими руками ухватилась за спинку стула, потому что ее все еще пошатывало.

— Ева! — снова проговорил он; на этот раз в его голосе слышалось раздражение.

— Хорошо, Дэвид. Я стараюсь… стараюсь собраться с мыслями, чтобы мой рассказ был как можно более связным. Фрэнси там была, но она так и не прислушалась ко мне, хотя я очень старалась убедить ее… Она в конце юнцов уехала с мужчиной, которого они называли Дереком. Они… он сказали мне, что это — психиатр. Я старалась задержать их, но он… он не слушал меня, он…

— Что ты несешь, Ева! Кто это — «он»? Этот, из машины?

— Да! О, Боже. Я же говорила тебе, что он очень опасен, я же говорила! Я все никак не могла вспомнить… Брэнт Ньюком, твой клиент. Он отослал Фрэнси в Нью-Мексико вместе с Дереком. Она, наконец, поняла, что ехать не надо, но он дал им денег и отослал ее. Ты понял? Он просто выкупил ее как вещь с аукциона. Да, в самом деле. Вот каков он на самом деле, даже хуже!

— Это… Эта твоя история звучит неправдоподобно, Ева. Ты уверена, что тебе это не показалось спьяну?

— Спьяну? Да я не притронулась к спиртному! До тех пор пока он что-то не подмешал в мой бокал, чтобы я стала такой же помешанной, как и вся их шайка, только это не подействовало. Нет! Не прерывай меня, Дэвид. Мне надо дорассказать, иначе я никогда тебе уже больше ничего не скажу об этом, — ее голос упал до прерывающегося шепота, но она повернулась и вновь посмотрела ему в лицо, а он наконец-то увидел выражение ее глаз. Да, с ней произошло нечто из ряда вон выходящее. Дэвид открыл рот, чтобы бросить ей какую-то реплику, но так ничего и не вымолвил.

— Ну, так ты хочешь знать, а? Ты точно хочешь знать, что они со мной сделали, Дэвид? Он привел меня в свою «комнату для развлечений», как он ее называет. Она сплошь состоит из зеркал и светильников, и к тому же там гигантская кровать, и он… он был просто скотиной. Он тоже что-то принял и завелся. Он содрал с меня одежду и зверски избил меня, когда я стала от него отбиваться, а потом… потом все остальные тоже накинулись на меня. Я, именно я стала их игрищем, Дэвид. Я уже никак не могла пересилить их, хотя я не сдавалась и отбивалась из последних сил. Со мной они делали все, что хотели, они фотографировали меня, а он заявил, что если я начну хоть что-нибудь предпринимать против них, о, нет! Я просто не могу говорить об этом, я просто не могу вспомнить, что эта девушка, отражение которой я сама видела, — это я, я!

Она хватала воздух судорожными вдохами, будто с последними своими словами лишилась остатка сил. Голос Дэвида задрожал, но она не поняла, от сопереживания или от гнева.

— Боже мой, все, что ты мне рассказала, звучит как кошмарный бред, какой-то кокаиновый кошмар. Неужели ты думаешь, что я поверю хотя бы части того, что ты здесь наговорила? Я кое-что слышал о Нью — коме, но, черт побери, он же не маньяк! С какой это стати ему тебя насиловать, если на свете есть тысячи женщин, которых он может просто купить на свои поганые деньги? А Фрэнси — я что-то не уловил насчет Фрэнси. Что там было на самом деле, Ева?

— Ну что тебе сказать, кроме того, что ты слышал? Я не пытаюсь понять, почему все так вышло, черт тебя побери! Это случилось, как бы я хотела, чтобы все это было снова!

Она выкрикнула эти слова ему в лицо так громко, что он невольно отступил.. Неужели это так подействовал наркотик, который она, естественно, приняла? Он ее такой никогда еще не видел.

— Извини, Ева. — Он старался не выдавать своего смятения и говорить спокойно. Он не смог бы выдержать истерическую сцену после своей ночной вахты, а ведь она хочет закатить ему истерику. — Мне просто очень трудно поверить, что человек ранга Брэнта Ньюкома, такой гнусный богатый мужчина, такой роскошный ублюдок-сердцеед, будет насиловать тебя. Почему именно тебя? А ты, почему же ты… — он замолк, думая, не зашел ли слишком далеко в своих рассуждениях, учитывая ее состояние.

Ева начала истерически хохотать, пытаясь рукой закрыть себе рот.

— Что же ты недоговорил, Дэвид? Почему же я ему сопротивлялась? Вот действительно, животики надорвешь! Да ведь ты знаешь, я пыталась отбиться от них всех только из-за тебя, потому что я считала, что я — твоя, я думала, что ты… Да ты, наверное, глубоко убежден, что я настоящая дешевка, правда? Ты думаешь, я слишком доступна, что меня заваливают все, кому не лень, совсем как ты это делал со мной. А знаешь что? Если бы я сама отдалась, там бы меня не насиловали. Смотри-ка, как смешно: в первую нашу встречу он предложил мне денег, он попросил меня назвать нужную сумму. А вот только что он заявил, что вышлет мне чек. Ведь это меня превращает в настоящую шлюху, а, Дэвид? Ты ведь хочешь думать обо мне именно таким образом, ведь так? Твоя совесть чиста, я полагаю. Ладно, ты все еще мне не веришь, так? Я тебе покажу, что эти негодяи вытворяли надо мной. Дэвид, дорогой, ну-ка посмотри! Наверное, даже тебя проберет. Посмотри-ка сюда, смотри на меня, черт возьми!