Содержание сочинений Аристотеля потрудился изложить шейх Абу Али. В своей «Книге исцеления» он проследил пути его философии и в начале показал, что истина, по его мнению, не у Аристотеля и что он написал свою книгу, только следуя учению перипатетиков, а кто ищет истину безукоризненно чистую, тот должен взять сочинение его «О восточной философии». Тому, кто потрудится прочитать «Книгу исцеления» и сочинения Аристотеля, будет ясно, что во многом они совершенно совпадают, хотя в «Книге исцеления» и имеются вещи, не дошедшие до нас от Аристотеля. Но если взять все то, что дают сочинения Аристотеля и «Книга исцеления», не постигая тайного и сокровенного смысла их, то не приведут они к полному пониманию истины, как на это и обратил внимание шейх Абу Али в «Книге исцеления».

Что касается до сочинений шейха Абу Хамида, то он, исходя из общения своего с людьми, в одном месте запрещает то, что в другом разрешает, отрицает то, что в другом месте исповедует. Между прочим, он обличает философов в неверии в книге «Крушение» [99] за то, что они отрицают воскресение тел и признают награду и наказание исключительно для душ. Затем, в начале книги «Весы деяний», он категорически говорит, что это мнение есть мнение шейхов суфиев; далее, в сочинении «Предохранитель от заблуждения и толкователь состояний экстаза», он утверждает, что его мнение подобно мнению суфиев и что он остановился на нем только после долгого исследования. И многое в этом роде можно увидеть в сочинениях его, если читать и углубляться в их исследование. В конце книги «Весы деяний» он оправдывается в том месте, где трактует, что мнение может быть трех родов: мнение, сходное с мнением простого народа, которого он держится; мнение, соответствующее тому, как излагают его всякому вопрошающему, ищущему правого пути, и, наконец, мнение, которое знает только человек и его душа, которое открывается только разделяющему с ним его убеждения. Затем он говорит: «И если бы эти слова зародили в тебе всего-навсего лишь сомнение относительно воспринятого тобою от предков убеждения, то и этой пользы было бы достаточно. Ведь кто не сомневается, тот не ищет истину, кто не ищет истину, тот не прозревает, а кто не прозревает, тот остается в слепоте и колебании». Далее приводит он в пример этот стих:

Вот характер его учения. По большей части оно заключается в намеках, загадках, которые могут принести пользу лишь тому, кто сначала долго исследует их своим духовным взором, потом выслушивает их от него или кто подготовлен к уразумению их, кто обладает высокими дарованиями, кому достаточно малейшего указания. В сочинении «Драгоценные камни Корана» упоминается также, что ему принадлежат писания сокровенные, заключающие чистую истину, но ничего из них не дошло, насколько мы знаем, до Андалусии.

Правда, дошли сочинения, про которые некоторые утверждают, будто бы они и есть самые сокровенные. Но это не так на самом деле: книги эти «Познания умственные», «Вдувание и завершение» и сборники по другим вопросам. И эти сочинения хотя и заключают в себе указания, однако не содержат большего раскрытия, чем то, что изложено в его известных сочинениях. Кроме того, в книге «Высшая цель» [101] обнаруживается нечто более глубокое, чем в этих сочинениях, а он разъяснил, что «Высшая цель» не является сочинением сокровенным, откуда следует, что и эти дошедшие до нас писания не являются сокровенными.

Некоторые из позднейших исследователей придали особую важность его словам в конце книги «Ниша света» [102] , что ввергло их в пропасть, откуда нет спасения. Эти слова его следуют за упоминанием о тех, кто лишен света, и о достигших соединения, а также о том, что Бытие, по мнению последних, обладает свойствами, несовместимыми с чистым единством. Отсюда они делают вывод, будто он убежден, что Первое, Истинное и Славное Бытие суть множественно в существе своем. Но Господь превыше речей неправедных [103] . И мы не сомневаемся, что шейх Абу Хамид принадлежит к тем, кто наслаждался высшим блаженством и достиг этих высоких степеней, однако сокровенные его сочинения, заключающие знание откровения, до нас не дошли.

Что касается до нас, то мы сами могли справиться с истиной, которой достигли и которая есть предел нашего знания, только путем изучения его слов и слов шейха Абу Али, сближая их друг с другом и присоединяя это к мнениям современников наших, излюбленным людьми, занимающимися философией, так что пред нами открылась истина сначала путем исследования и умозрения, а теперь вкусили мы немного от нее путем внутреннего созерцания.

И вот, показалось нам, что мы в состоянии высказать нечто такое, что оставит память по нас, и мы решили, что ты будешь первым, кого мы наградим тем, чем обладаем, и откроем это ради истинной дружбы с тобой и чистоты твоей искренности. Однако если бы мы предоставили тебе достигнутые нами конечные результаты, прежде чем обсудить с тобой исходные точки, то это принесло бы тебе не больше пользы, чем общее бездоказательное утверждение [104] , хотя бы ты и одобрил нас в силу твоей любви и привязанности, а не потому, что мы внушаем доверие к нашим словам. Но мы не довольствуемся этой степенью знания для тебя и не успокоимся, пока не дадим тебе нечто высшее, так как такое знание не обеспечивает спасения, не говоря уж о достижении высших степеней.

Мы хотим лишь направить тебя на путь, на который мы вступили прежде, научить тебя плавать по морю, через которое мы переправились раньше, чтобы привести тебя туда, куда дошли мы, дабы увидел ты то, что мы видели, и удостоверился духовным взором своим во всем том, в чем мы удостоверились, дабы ты в знании своем не нуждался бы в нашем водительстве.

А это требует некоторого времени и немалого, свободного досуга, требует отдаться всеми помыслами работе этого рода. И если твое решение искренно и намерение потрудиться для достижения этой цели твердо, то утром же ты восхвалишь свое ночное путешествие, и получишь благословение божие за усилия свои, и удовлетворишь господа твоего, и будет он доволен тобой. Я же всегда, когда бы ты ни захотел, готов вести тебя самым прямым и свободным от бедствий и опасностей путем. Если же ты желаешь теперь легкого намека, который усилит твое желание и побудит тебя вступить на правильный путь, я расскажу тебе историю Хаййя ибн Якзана, Асаля и Саламана, которых назвал так шейх Абу Али. Эта история может служить примером для людей умных «и увещанием для тех, у кого есть сердце или кто внимает и видит» [105] .

Повествуют наши добрые предки (да будет доволен ими Аллах!), что есть один остров среди островов Индийских под экватором, и на том острове родится человек без отца и без матери. И это потому, что остров этот обладает самой умеренной температурой воздуха и наибольшей жизненной восприимчивостью среди всех других стран земли, потому что на него изливается высший свет. Правда, это противоречит мнению большинства философов и великих врачей, ибо, по их представлению, наиболее умеренным в населенном мире является четвертый климат[106]. Но если они говорят это вследствие того убеждения, что не может быть культуры под экватором в силу препятствий, вытекающих из свойств земли, тогда слова их о четвертом климате, как о самом умеренном из всей остальной земли, имеют некоторое оправдание. А если они хотят этим сказать, что область под экватором особенно горяча, как это определенно высказывает большинство из них, тогда это — заблуждение, и обратное мнение может быть доказано.