— В шале две двери: передняя и задняя. Я предлагаю, чтобы вы разделились на пары и одновременно подошли к этим дверям. Если Убрино увидит тех, кто подошел к передней двери, то попытается скрыться через заднюю, а там его тоже будут ждать.

— Да, но он может открыть пробирку... — пробормотал Грэхем и взглянул на Сабрину.

— Пробирка? — удивился Стресснер. — Это еще что такое?

— Разве вам ничего не известно? — спросила Сабрина.

— Мы знаем только, как зовут преступника и как он выглядит. Это все.

— Мы должны рассказать им о пробирке, — обратилась Сабрина к Грэхему, — нельзя допустить, чтобы им пришлось действовать вслепую.

Грэхем согласился с ней и коротко объяснил, что содержится в пробирке.

— И вы полагаете, если он нас заметит, то может ее открыть? — взволнованно спросил Стресснер.

— Не исключено, — вздохнул Грэхем. — Но я думаю, скорее всего он попытается убежать, тем более если увидит, что к шале подошли только двое.

— Я тоже так думаю, — поддержала Майка Сабрина. — Пусть двое из нас залягут сзади дома, и если Убрино попытается выйти через заднюю дверь, у нас есть шанс схватить его прежде, чем он успеет открыть пробирку.

— Теоретически все верно, — заметил Грэхем.

— Но выбора у нас нет, — пожал плечами Стресснер.

— Да, верно, — подтвердил Грэхем.

— Итак, решено, я иду с Сабриной, а вы с Лакомбом. Надеюсь, у вас есть оружие?

Стресснер удивился:

— Это Швейцария, не Америка. Мы прибегаем к оружию только в исключительных обстоятельствах.

— А это что, не исключительные обстоятельства? — чуть не выругался Грэхем. — Убрино, будьте уверены, вооружен до зубов. Возьмите мой пистолет.

Стресснер положил Майку на плечо руку:

— Пистолет мне не нужен. Убрино ведь не знает, что мы не вооружены. Вряд ли он захочет затеять перестрелку, более вероятно, что он просто попытается скрыться.

— Или откроет пробирку, — заметила Сабрина.

— Оружие может понадобиться вам, — сказал Стресснер. — Вы ведь будете лежать в засаде, поджидая, когда Убрино выскочит через заднюю дверь.

Грэхем еще раз направил бинокль на шале: занавески были опущены; снег, который, по-видимому, шел всю ночь, припорошил крыльцо; никаких следов, в том числе и от лыж, не было видно. Шале выглядело совершенно пустым и заброшенным. Но из трубы шел едва заметный дым.

— Как нам пробраться к шале, чтобы он нас не заметил? — спросила Сабрина.

— Марсель объяснит, он в этом превосходно разбирается.

— Я не очень хорошо говорю по-английски, — сказал Лакомб, — лучше говорить по-французски. Вы понимаете по-французски?

Сабрина кивнула, и Лакомб подробно объяснил, какой дорогой можно незаметно подойти к дому.

— У вас есть радио? — поинтересовался Стресснер.

Грэхем показал на карман комбинезона:

— Да, Колчинский нас обеспечил. Он даже настроил приемник на вашу частоту.

Стресснер взглянул на часы:

— Через десять минут вы будете на месте. Когда займете нужную позицию, сообщите, и мы двинемся к шале.

Грэхем кивнул и покатился вслед за Сабриной. Сначала они шли между деревьями, потом съехали по склону в овраг и поднялись к тому месту, где высадились из вертолета, затем пересекли склон горы и, спустившись по узкой, отвесной тропинке, выехали на совершенно плоский участок. Сабрина остановилась и показала рукой на горный уступ, который высился справа от них. За ним стояло шале. Натянув капюшоны для полной маскировки, они стали медленно взбираться на вершину. Последние несколько метров им пришлось осторожно карабкаться вверх.

— Посмотрите, от двери лыжня идет! — прошептала Сабрина.

— Да, — пробормотал Грэхем, — но у хижины никого нет, и занавески не шевелятся. Дом словно вымер.

— Свяжитесь со Стресснером и сообщите, что мы на месте.

Грэхем отошел на несколько метров назад, чтобы его нельзя было заметить из шале, вынул из кармана радиотелефон и вызвал Стресснера. Поговорив с ним, он поднял большой палец, подавая Сабрине знак:

— Они выходят. Я проеду поближе к горе, там будет удобнее задержать Убрино, а вы оставайтесь... — Грэхем не успел договорить, потому что в это время раздался шум приближающегося вертолета. — За каким чертом Палуцци сюда прилетел? Я же сказал ему, если нам понадобится помощь, я свяжусь с ним по радио.

— Может, он услышал ваш разговор со Стресснером и решил, что вы обращаетесь к нему. Свяжитесь с ним и скажите, чтобы он улетал обратно.

Грэхем снова полез в карман за радио:

— Янки вызывает Кожаноголового. Прием!

Через несколько секунд раздался ответ:

— Кожаноголовый слушает Янки, прием.

— Что вы там вытворяете, — выругался Грэхем, — я не просил помощи. Возвращайтесь на базу и ждите дальнейших указаний. Повторяю, возвращайтесь на базу. Я кончил. Прием.

— Кожаноголовый для Янки. Вас понял. Нахожусь на базе. Повторяю, нахожусь на базе. Прием.

Грэхем собирался было ответить, но тут вертолет «Газель», который Томазо Франча использовал на Корфу, вошел в зону видимости. Майк стал быстро взбираться на гребень горы. Он хотел во что бы то ни стало предупредить Стресснера и Лакомба, но было уже поздно. Когда Стресснер, заметив вертолет, обернулся, машина резко снизила высоту и Томазо Франча открыл огонь. Полицейские упали в снег. Вертолет, сделав крутой вираж, стал снижаться прямо над шале. Он пролетел совсем близко от уступа, где замерли Грэхем и Сабрина.

— Кожаноголовый вызывает Янки. Я слышал стрельбу. Что там происходит? Помощь нужна? Прием.

Сабрина схватила лежащее в снегу радио:

— Сестра — Кожаноголовому. Мы попали под обстрел вертолета Франча. Стресснер и Лакомб, наверное, убиты. Нужна помощь. Повторяю, нужна помощь. Прием.

— Вас понял. Сейчас буду. Конец связи.

Первым вскочил на ноги Грэхем:

— Нам надо найти укрытие, прежде чем он вернется. Шале — наш единственный шанс.

Оперативники осторожно приблизились к дому, встали по обе стороны задней двери и приготовили пистолеты «беретта». Грэхем сделал Сабрине знак, чтобы она обогнула шале сбоку. Сабрина кивнула и очень осторожно, прижимаясь к стене, стала продвигаться вперед, все время держа пистолет наготове. Один раз она остановилась, чтобы вытереть пот со лба, и оглянулась через плечо, но Грэхем уже исчез из виду, наверное, огибал шале с другой стороны. И тут Сабрина увидела Стресснера. Он лежал ничком, его белый комбинезон был в крови. Снова послышался шум, и из-за горы появился вертолет. Сабрина бросилась в снег, буквально на секунду опередив мощный огневой залп. Пули испещрили всю стену дома, у которой она только что стояла, а вертолет продолжал атаку, наставив свои 30-миллиметровые орудия прямо на Сабрину. «Сейчас все будет кончено!» — подумала девушка, глубже зарываясь в снег, но в этот момент второй вертолет «Вестланд Скаут» неожиданно обрушил залп прямо по носу «Газели», и Франча отступил. По-видимому, он резко отдернул руки от приборной доски, потому что, рванувшись, «Газель» вышел из-под контроля и медленно двинулся в сторону шале. В последний раз Томазо все же удалось восстановить управление, но вертолет прошел в нескольких дюймах от крыши, и одним шасси задел трубу так, что кирпичи и известка посыпались прямо в снег. Когда Сабрина отползла от дома, «Газель», преследуя «Вестланд Скаут», уже скрылся за соснами.

— Вы в порядке? — раздался за спиной голос Грэхема.

Девушка кивнула и, сняв очки, стерла рукавом пот со лба:

— Вертолет улетел, и мы можем взять Убрино.

— Заходите сзади, а я пойду к передней двери, — тихо проговорил Майк и, согнувшись, начал подбираться к шале, затем отстегнул лыжи, прижался к стене, медленно потянулся к дверной ручке и толкнул дверь. Она была не заперта.

Держа «беретту» наготове и слегка согнув ноги в коленях, он открыл дверь и вошел в дом. Прихожая была плохо освещена, но все же Майк разглядел, что из нее наверх ведет лестница. Наверное, Убрино спрятался на втором этаже дома и сейчас на него нападет. Грэхем хотел было ступить на лестницу, как вдруг увидел через открытую входную дверь, что на крыльцо упали хлопья снега. Дом был в тени, и снег здесь не мог таять, значит, его сдвинул Убрино. Майк выскочил на крыльцо и взглянул на покатую крышу; как раз в этот момент, когда Грэхем поднял пистолет, Убрино съехал с крыши и, ударив Грэхема концом лыжи по запястью, вышиб у него из руки «беретту». Приземлившись, он успел вскочить прежде, чем Майк на него набросился, и свалил Грэхема, применив профессиональный футбольный прием. Убрино больно ударил его лыжной палкой по плечу и потом еще раз — по лицу. Кровь брызнула на снег. Схватившись за рассеченную бровь, Грэхем вскрикнул от боли, а Убрино тем временем бросился бежать вниз по склону горы. Его увидела Сабрина. Погнавшись за ним, она трижды выстрелила ему вслед.