— Цельтесь в шины! — закричал он в микрофон.

Пули изрешетили его машину. Летящие осколки стекла и металла осыпали сержанта.

— Вот сволочи, шуток не понимают, — пробормотал он, выползая из машины.

Из приближавшихся машин велся непрерывный огонь. Они подползали все ближе. Заслон пылал. Эдмондс и Нил, укрывшись за фургоном, перезарядили винтовки. Эдмондс показал на большие металлические баки мусора на тротуаре моста.

— Смотри, баки!

— Ну и что?

— Бутылки!

Выскочив из-за укрытия, они побежали зигзагами. Пули ложились рядом. Пригнувшись, полицейские нырнули в бак, и оттуда посыпался мусор. Они принялись вслепую шарить руками. Эдмондсу повезло, он нашел бутылки из-под колы прямо в упаковочном ящике. Выскочив из бака, полицейские как угорелые помчались обратно к фургону и, отдуваясь, повалились наземь. Рядом взорвалась машина, запылав синим пламенем; жаркая волна опалила Эдмондсу волосы. Отцепив от пояса складной нож, он полез под фургон, открыл нож и начал буравить дыру в бензобаке. Когда закапал бензин, Эдмондс принялся остервенело орудовать лезвием, и скоро полилась ровная струя. Нил подавал бутылки, Эдмондс быстро их наполнял.

— Сматываемся отсюда! — крикнул Эдмондс, вылезая из-под фургона.

Не успели они добежать до ближайшей патрульной машины, как их фургон разлетелся на куски. Нил споткнулся о лежавшее тело и, едва устояв на ногах, бросился дальше. Они укрылись за машиной, Нил сразу же стащил сорочку и начал рвать ее на полосы, которые передавал напарнику, а тот забивал ими бутылочные горлышки.

Микроавтобус и два грузовика остановились на середине спуска, поливая заслон автоматным огнем, готовясь к последнему броску. В середине заграждения была большая брешь. Станислав ждал, когда огонь немного утихнет. Вот он подал знак, и клин машин снова начал неумолимое наступление, направляясь в брешь.

Полиция открыла огонь. Пули начали попадать в цель, хотя каким-то чудом ни одна не угодила в бензобаки. Передние шины микроавтобуса «эконолайн» взорвались, радиатор окутало облако пара. Автобус на ободах повело вправо, он ударился в заграждение и, выбив часть перил, остановился.

Нил и Эдмондс кружным путем добрались до пересечения моста и Сорок девятой улицы, взобрались на насыпь и перелезли через каменный барьер, держа в поднятых руках бутылки с зажженными фитилями.

— Давай!

Они швырнули два «молотовских коктейля», потом еще два. Лавина пылающего бензина и густого черного дыма поглотила беспомощный микроавтобус. Дверцы открылись, кашляющие люди выпрыгнули из автобуса и побежали к грузовикам. Марку, Келли и Брэмсон, соскочив на землю, встали шеренгой, огнем прикрывая отход сообщников.

Чарльз Келли опустился на колено, прикрепляя к автомату новый рожок, и тут его прошило очередью. Он рухнул, успев увидеть собственный глаз, повисший на белой нити.

Взорвались еще два «молотовских коктейля».

— Всем по грузовикам! — приказал Станислав. — Когда пламя утихнет, мы прорвемся.

Они забросили оружие на платформы и, помогая друг другу, забрались туда сами, прячась за измятыми кузовами, занимая позицию для стрельбы, забыв о смертоносном грузе.

Взглянув на труп Чарльза Келли, Станислав тихо выругался.

Эдвин Брэмсон, опершись на ржавый остов «бьюика», выпустил снаряд.

С бруклинского конца моста капитан Джордж Маклин не мог видеть поля боя, скрытого вершиной моста. Но видел дым, слышал взрывы и выстрелы. По радио поступали призывы о помощи от кордона в Куинсе.

— Я поведу моих людей на подмогу, — передал он во временный штаб.

— Оставайтесь на отведенной вам позиции, — жесткий тон Мак-Куэйда не допускал возражений.

— Вас понял. Черт возьми!

Капитан дал отбой. Резко бросил микрофон на рычаг. Оглядел свои позиции. Люди стояли, держа оружие на изготовку, нацелив его на мост, готовые ринуться на выручку. Капитану не терпелось повести их вперед, даже в нарушение приказа. Возможно, тогда он станет героем. Его портрет напечатают на календаре. Что, если не подчиниться? Но он не располагает всеми сведениями о том, что происходит. Нет, разумнее выполнить приказ. Он и его люди должны ждать. Пока остается только слушать шум боя и смотреть на клубы дыма и пламени, вдыхая кислый запах пороховой гари, наполнивший воздух.

На мосту бушевало пламя. Противники выжидали.

— Мое место здесь, я должен руководить этим провалом! — сказал Мак-Куэйд.

— А мое — там. — И Мэлоун повел своих людей к выходу.

К нему подбежал Андерман.

— Полицейский, вертолет садится, идите за мной.

— Нам не нужен вертолет, отсюда до моста два квартала.

— Да выслушай меня, упрямый гой! Не слышишь этих призывов о помощи? Вы проиграете бой. Как только пламя утихнет, они пойдут вперед, пустив в ход всю свою огневую мощь! Они окажутся вне мертвой зоны, в густонаселенном районе Куинс, где полно женщин, детей, стариков. Будет кровавая каша. Хотите за это отвечать?

Повисло напряженное молчание. Измученное лицо Мэлоуна омрачилось и покрылось тенями и складками. Он понимал: времени на споры нет. Надо что-то решать. За это ему дали звание, платили высокую зарплату, он пользовался управленческими льготами. Настало время оправдать все это. Принять ответственность на себя. Он понимал, что Андерман прав.

— Пошли.

Андерман повел их через полутемный склад, мимо нагромождений пустой тары, по проходу между рядами железных бочек из-под горючего. Он подошел к металлической двери без ручек и петель, набрал шифр на замке, и дверь распахнулась.

Вертолет уже сел, винт вращался, поднимая волны пыли и гоня по асфальту обрывки бумаги. Гидравлика работала, кабина была открыта. Мэлоун поразился, увидев груз в брюхе вертолета. Пять джипов, на каждом торчал «Джи-И-134», многоствольный пулемет Гатлинга. Сзади, на усах антенны, на каждом джипе — бело-голубой флажок со звездой Давида. За рулем джипов — ученики Андермана. Незнакомый человек с уродливым шрамом на лице стоял в головном джипе. Это был солдат в своей стихии, в предвкушении боя.

— Андерман, сукин ты сын! Да мне потом за это оторвут одно место!

— Мы немного наврем. Скажем, что заблудились во время совместных учений.

— Вперед!

Они бегом забрались в брюхо вертолета и расселись по джипам. Мэлоун сел с Андерманом. Заработали двигатели, гулкое эхо отражалось от стен. Убедившись, что все на месте, незнакомец со шрамом взмахом руки послал колонну вперед.

Головной джип рванулся, с визгом затормозил, съехал на асфальт и помчался, набирая скорость. За ним последовали остальные.

Отъехав от площадки, колонна повернула налево и через пятьдесят футов сделала резкий поворот направо, на Борден-авеню. На джипах гордо развевались флажки.

Место перехвата со стороны района Куинс представляло собой площадь в форме морской звезды: пять лучей проспектов и улиц сходились к мосту. Высокое треугольное здание, гараж, еще один дом, на котором оранжевыми буквами было написано: «Брайнер, мясные кубики», стояли фасадом к мосту. Рядом располагались железнодорожная станция Хантер-Пойнт, Лонг-Айленд и склад «Блуминдейла».

На Джексон-авеню уцелевшие полицейские прятались за любым подходящим укрытием. Они напряженно ждали атаки.

Полицейский Эдмондс согнулся за стальным шасси, отлетевшим от взорванного автомобиля. Щека — на прикладе. Желудок сводило, струйки холодного пота стекали по телу. Нил, его напарник, лежал в шести ярдах. Из развороченного пулей живота торчали внутренности. Впереди лежал сержант Сэм Нельсон, так и не сумевший вытащить ноги из горящей машины.

Эдмондс думал о жене и детях: Кенни, Билли, Мэри Энн и маленьком Арти. Что они будут делать без него? Он уже покаялся в грехах и теперь молил Бога сохранить ему жизнь. Внезапно из него исторглась теплая жидкость и потекла по ногам.

Вдруг сверху донесся вой, потом раздались два глухих удара и взрыв. Эдмондс спрятал лицо в ладонях. Снаряды ударили в центр полицейского заграждения, шрапнель вспорола воздух. Патрульную машину поглотило пламя, еще одна взлетела в воздух и перевернулась. Взметнулось чье-то тело. По баррикаде ударили автоматные очереди. Снова начиналась кровавая баня.