— В смысле?

— Ты ж сам сказал — для специфичных условий характерны и специфичные мотивы. С чем, спрашивается, споришь? Или для тебя война — это обычная жизнь?

Стас слегка замялся, но попыток оправданья не оставил.

— И все равно я считаю, что шпион зарезать не мог — слишком подозрительно. А вот кавказец — запросто. Горячая кровь.

— Для курортного пансионата — наверное, подозрительно. А на войне, где каждый день гибнут сотнями, да при нашей-то неразберихе — вряд ли. И потом, что здесь подозрительного, если мы до сих пор сомневаемся в шпионской руке. Все верно рассчитано: грешим-то на кавказцев.

Молчавший до этого Андрей, вдруг разразился философской мыслью.

— Незначительный мотив — это характеристика жестокого и циничного образа убийцы. Что ставит его в отдельный ряд.

Стас посмотрел на наводчика, как на предателя.

— Ты где таких слов нахватался, умник?

— По криминологии реферат в свое время писал. Тема сходной была.

— Вот и засунься в свой колодец со своим рефератом. Хватит пережевывать одно и то же. Я, между прочим, совсем другое хотел сказать.

— Так скажи, кто мешает.

— Я и говорю. Если ваш шпион и существует, чему я, естественно, не верю, то это уж точно не капитан. Может, разведчики здесь тоже под обстрел попали, что он, по-вашему, в своих палил? Хорошенький агент: одной рукой информацию сливает, а другой собратьев крошит.

Андрей, прищурившись, окинул взглядом противоположный берег.

— Я там в прицел окопчики видел. Значит, постреливают регулярно. Не в бою же они их рыли.

— Вот и я о том же, — удовлетворенно кивнул Стас.

— Что он сказал?! — крикнул Макс.

Денис, задумавшись, отмахнулся.

— Домой, говорит, пора.

— Это правильно! — поехали, пока светло…

Обратная дорога всегда короче прямой. К тому же, небо к вечеру прояснилось, видимость стала почти идеальной. За бортом потянулись станицы бывшей Кавказской Линии. Прославленная Наурская, знаменитая смелыми казачками, которые во время Кавказской войны 19 века сами, без мужчин (казаки были в походе), отразили нападение аварского хана. За ней — колоритное село Чернокозово, известное своей огромной, с заборами выше кремлевских стен, тюрьмой. Строгие порядки, установленные здесь казаками, наводили ужас даже на самых отчаянных горцев. Отсюда до Моздока было рукой подать…

К воротам овощебазы подъехали в сумерках. Не успели загнать БТР на территорию, как из ангара выскочил взволнованный Влад.

— Где вы были?! Я уже целый час здесь сижу!

Бойцы, молча спрыгнув с брони, успокоили перепуганного друга, как могли.

Денис похлопал его по плечу.

Макс — по груди.

Сергей сбил на нос шапку.

Стас отпустил саечку…

— А, вообще-то, можно было обойтись с ним поласковей, — сказал Андрей, заходя в ангар, где на составленных в ряд табуретках лежали многочисленные кульки с продуктами.

Все с ним согласились и, сняв с себя грязную, как сама грязь, амуницию, бросились к батарее, умываться. Много времени это не заняло. Через пять минут чистенькие (если это слово здесь уместно) бойцы уже сидели за импровизированным столом.

— Вот теперь, здравствуй, Владик, — с доброй улыбкой сказал Сергей, выворачивая ножку из куриной тушки. — Спасибо тебе за ужин.

— Докладывай, как прошел день, — откусив чебурек, прошамкал Денис.

— Значит, так. Прапорщик…

— Об этом потом. Сначала о заявке.

— С заявкой проблем нет, все уже приготовленно. Завтра придет транспорт, добью остаток.

— Молодец. Теперь, давай о шпионах.

— Значит, прапорщик, после встречи с вами, целый день ходил с загадочным лицом, а к вечеру не утерпел и похвастался духовской лентой.

— Пред кем?

— Перед всеми. Сказал, что друзья трофей с передка подогнали. Намекнул, что скоро еще кое-что выкатят.

— Другого я и не ждал.

— А?! — крикнул Макс.

Влад закрыл уши.

— Он что, глухой?

— Я и забыл, что ты не слышишь, — спохватился Денис. — Помнишь, я тебе утром сказал, что к вечеру будем знать результат операции?!

— Да! И что?!

— Вот и узнали! Прапор оказался обычным прохиндеем и треплом!

— Почему?!

— Трофеем перед всеми хвастался, намекал, что скоро еще кое-что получит!

Макс понимающе кивнул. Ясно, что вражеский агент не стал бы кичиться духовским трофеем и уж тем более, умолчал бы о своих темных делишках, точнее, вообще бы с ними не связывался.

— Понятно! Балаболка, не шпион! — крикнул он, заставив всех болезненно поморщиться.

Сергей, доев курицу, перешел к копченой колбасе.

— Итого — минус два, — сказал он, составляя трехэтажный бутерброд.

— А кто первый? — спросил Влад.

— Рыжий.

— Вы его уже проверили?

— Да, только что, — Денис бросил взгляд на грязную амуницию, лежавшую у кроватей.

— Значит, остается один старлей?

— Получается, так.

Стас, жуя и чавкая, нечленораздельно, но вполне предсказуемо посоветовал.

— Нужно его припереть к стенке под стволом.

— Нам его нечем припирать. Он на всю эту математику: «минус один, минус два», плевал с высокой колокольни.

Влад, задумчиво покусывая ногти, неуверенно проговорил.

— Я вот сейчас вспоминаю тот вечер, и мне кажется, что именно старлей спрашивал о том, куда мы собрались идти.

— Вот, уже тепло, — отрезая кусок сыра, сказал Денис. — Думай дальше.

— И еще мне кажется, что он как-то очень легко относился к разгромам колонн. Будто его это совсем не задевало.

— Ты факты вспоминай, а не ощущения.

— Кстати, об ощущениях, — плюясь крошками, сказал Сергей. — В одном суде рассматривалось дело о краже с завода. Ущерб был небольшой, воришка — молодой слесарь, и все рассчитывали, что срок будет условный. Но судья, еще не старая, но уже вредная баба, впаяла ему на полную катушку. Прокурор обалдел от такой суровости и после заседания забежал к ней уточнить причину гнева. Оказалось, что бабе просто не понравилось, как паренек во время процесса корчил рожи. А у того, всего-навсего, болели зубы. Так-то — полагаться на собственные ощущенья.

— Вот еще что! — встрепенулся Влад. — Из тех колонн, что попадали в засаду, две были с лекарствами. Так вот, когда капитан говорил мне про линейку…

— Про какую линейку? — сразу уточнил Денис, чтоб не оставлять на потом неясности.

— У меня тогда линейка со стола пропала, я просил ее вернуть. Так вот, когда капитан сказал, что мы здесь, мол, линейки спрашиваем, а бойцы в Грозном — патроны, старлей к этому добавил: «и медикаменты». Тихо так пробурчал, видно, думая о своем. Но у меня слух хороший, — он покосился на Макса, — я все расслышал, только значения не придал.

Сергей проглотил последний кусок бутерброда.

— Момент, конечно, спорный. Но то, что духи запасаются лекарствами, я лично слышал от армейцев. Говорят, вроде бы, к тяжелым боям готовятся.

Стройно получается, отметил про себя Денис. Духи нуждаются в медикаментах, и колонны рвутся именно с медициной. Налицо прямая связь. Завтра понадобятся патроны, и под откос пойдут машины с боеприпасами.

— Нашим солдатам лекарства нужны не меньше, — возразил Стас. — Может, старлей это хотел сказать.

— Возможно, но второе совпадение из жизни одного человека наводит на некоторые мысли, согласись? Если сюда прибавить наш математический расчет, то очень даже реальная версия получается.

Сергей покачал головой. Ему были известны случаи, когда жуликов ловили буквально на месте происшествия и то не всегда могли доказать виновность, а здесь…

— Этими уликами ты его не прижмешь. Спровоцировать надо, но как?

— Да, в нашем положении оперативную комбинацию не выстроишь, — уныло кивнул Денис. — Есть у меня, правда, маленькая надежда, но это уж так, от безысходности.

— Загадками будешь говорить? — возмущенно прочавкал Стас.

— Да какие загадки. Просто сейчас сходим с Владом, пропустим пару звонков, а завтра увидим, что из этого выйдет.