— Братья! В программе участвует восемнадцать единиц живой силы, не считая обслуги. Мы разделили их на два подразделения. В каждом по одному снайперу, по шесть опытных бойцов, владеющих огнестрельным и холодным оружием не хуже американских морпехов. Каждой группе придается бронетранспортер с крупнокалиберным пулеметом. Люди вооружены стрелковым и холодным оружием, наступательными гранатами. Первая часть программы – бой на островном полигоне. Добивать раненых без санкции распорядителя… – тут он бросил вопросительный взгляд на президента, и, заметив, что тот раздвинул брови, закончил: – не разрешается.
— Ты думаешь, они будут соблюдать твои указания? – скептически ухмыльнувшись, спросил министр обороны.
— Думаю, да, – ухмыльнулся в ответ полковник, – иначе не получат вознаграждения.
— Хм... – хмыкнул министр обороны. – Но скажи, Себаи, судя по твоему рассказу, вооружены эти головорезы до зубов? Так?
— Да, министр.
— Тогда ножи не понадобятся, братья, – удовлетворенно сообщил присутствующим министр, обведя всех взглядом. – Они перестреляют друг друга, не успев сблизиться. И зрителям не удастся насладиться боем. Я всегда говорил, что эта затея пустая. Почему не посоветовались со мной, господин президент? Я все же профессионал, – обиженно закончил он, пожав плечами.
— Я подумал то же самое, – поспешил присоединиться к нему министр по туризму.
— Господа министры не учли одну маленькую деталь, – ехидно заметил полковник Себаи, специально дав этим тупицам договорить до конца заведомую чушь.
— Какую деталь? – спросил господин министр по туризму.
— Да! Какую? – поддакнул министр обороны.
— Амуниция выдается бойцам непосредственно перед началом боя...
— Ну и что? – нетерпеливо перебили хором министр обороны и министр по туризму.
— Если господин президент позволит мне закончить, но чтобы меня не перебивали... – он посмотрел на Апуту.
— Заканчивай, Себаи, – разрешил президент, снова раздвинув брови.
— Боевым в комплекте является каждый десятый патрон. Все остальные холостые, пустышки, – бросив победный взгляд на министра обороны, отомстил он за кляузу, которую эти два подлеца накатали на него президенту месяц назад.
Опозоренные министры притихли. У Апуты слегка поднялись брови.
— Кто придумал? – спросил он.
— Я разработал вместе с русскими, – похвастался Себаи.
— Продолжай, – пропустил президент мимо ушей это откровенное вранье.
Он как никто другой был знаком с русской изобретательностью и не сомневался, что полковник не имеет к этой идее ни малейшего отношения, а попросту к ней примазывается.
— Ну, а вторая часть – это воздушный бой. С этим уже все знакомы, но на этот раз организация будет гораздо интересней. Два пилота уже отобраны, – продолжил Себаи.
— Контракты? – встрял с вопросом министр по туризму.
— Контрактами занимаются русские. Мне доложили – всё в порядке. Все собрались, можно начинать.
— Я только хотел, чтобы у нас не было проблем. Особенно сейчас, когда туризм пошел в гору, – не унимался министр по туризму, желая реабилитировать себя за необдуманный выпад.
— Проблем не будет, – подал голос господин президент, – так ведь, полковник?
— Можете не сомневаться, – перекосив лицо, уверил Себаи. – Все участники дали добровольное согласие на участие в соревнованиях... э-э… с повышенным риском.
— Шакалы изолированы?
— Мне только что доложили – в аэропорту взяты под стражу два гражданина США. По всем данным – это они и есть. При них видео- и аудиоаппаратура в количестве, достаточном, чтобы оснастить всех газетчиков нашей страны.
— Не боитесь скандала, полковник? – спросил президент.
— Наши люди задержали их под предлогом: «подозрение в подлинности документов». Через два дня после окончания мероприятия перед ними извинятся и отпустят на все четыре стороны.
Апута с сомнением усмехнулся, а Себаи продолжил:
— Братья, самое главное – всю официальную часть русские берут на себя. Мы лишь сдаем в аренду на несколько дней часть своей территории некой иностранной фирме для проведения спортивных состязаний.
Он выдержал паузу, машинально провел пальцем, отлепляя массивную золотую цепь от вспотевшей шеи, и закончил свою речь:
— Как видите, мы не имеем к этому никакого отношения...
Присутствующие оценили изобретательность полковника дружным сопением. А брови президента умиротворенно расползлись в стороны.
Вытянутый в длину остров слегка изгибался, походя на гигантский вареник.
Ровно в середине на прибрежном пригорке разместилось здание наблюдательного пункта, и только его верхний этаж, ослепляя белизной, выглядывал из крон деревьев, подобно палубным надстройкам круизного лайнера. Остальная часть строения тонула в буйной тропической зелени, карабкающейся по склонам холма.
Одна из сторон огромного зала, составляющего значительную часть верхнего этажа, представляла собой стеклянную стену. Стена была раздвинута, тем самым открывая доступ на обширную террасу.
У подножия холма джунгли расступались, давая место компактному аэродрому, растянувшему свою единственную взлетно-посадочную полосу вдоль берега океана.
Невдалеке от концов «вареника» на высоте нескольких сот метров в небе зависли два монгольфьера – один красный, а другой синий.
Благодаря удачному расположению строения относительно сторон света солнце большую часть дня совершало свой путь по небу с тыла, обеспечивая тем самым практически идеальные условия для наблюдения с террасы за происходящим на аэродроме и в небе над океаном.
Именно там, на террасе, и происходило некое коловращение, которое для внимательного человека могло означать лишь одно – подготовку к показу какого-то зрелища.
У выхода на террасу был установлен огромный экран, и если взять на себя труд внимательно вглядеться, то стало бы очевидным, что речь идет о тактико-технических данных военных самолетов и о пилотах. Правая половина экрана была увенчана красным, стилизованным под вымпел знаком с двумя скрещенными короткими мечами и парящим над ними античным шлемом с крошечными крылышками, а левая – таким же, но синим.
У парапета, за которым начинался крутой обрывистый склон, разместилась стойка с мощными биноклями.
По всей площади террасы были расставлены столики с разнообразной снедью и прохладительными напитками.
В общем – ничего лишнего.
Между столиками, негромко беседуя друг с другом, неспешно прохаживалось несколько десятков человек, облаченных в одежду тропического образца. А во что же, прикажете, еще одеваться на этой, прямо скажем, невысокой широте? Рубашки-поло, а то и просто футболки, шорты, сандалии, бейсболки.
Бросалась в глаза одна странная деталь: у всех этих людей не прослеживалось, казалось бы, ничего общего.
Нет, было!
Было, черт возьми, кое-что объединяющее: во взглядах, в жестах, в манере изъясняться, двигаться, держать голову было нечто одинаковое, трудноуловимое, что не так просто подметить и тем более описать. Это как спорт, армия или профессиональные сообщества, вырабатывающие у своих членов некую общую совокупность черт, отличающую своих от чужих. Или клуб... да именно клуб! Незримая принадлежность к одному и тому же клубу – вот что очевидно связывало воедино этих на первый взгляд таких разных и к тому же разноязыких людей.
В первом ряду за столиком у парапета, занимая место с наилучшим обзором, важно восседал господин президент Апута Нелу собственной персоной. Общество ему составляли члены кабинета министров страны.
Между столиками, как ошалелый, носился потный полковник Себаи. Получив распоряжение от столика №1, он, не останавливая бега, раздавал приказы своим подчиненным. Подчиненные же, в силу местной специфики, не спешили выполнять их. В свою очередь они хватали за руку пробегавших мимо служивых рангом пониже и, размахивая руками, передавали распоряжение им. Последние немедленно разворачивались на сто восемьдесят градусов и опрометью куда-то мчались, казалось, начисто забыв о первоначальной цели своего движения. То тут, то там возникали спонтанные обсуждения дальнейших действий. На время все приходили в замешательство. Однако после недолгого выяснения отношений, сопровождаемого гортанными криками, выпучиванием глаз и оскаливанием зубов, эстафета продолжалась.