Кто жених? Где жених? Какое у него лицо? Покажите, покажите, покажите! Зачем вы скрываете от меня его лицо?

...Подарки раздают друзьям жениха. Какие-то ножи. Выпрягают коня из повозки. Зачем? Вот он, жених! Он очень сильный и ловкий йигит. Он берёт невесту на руки и поднимает её словно солнце над своей головой.

Но где же солнце? Нету никакого солнца. Луна светит в окно.

А где жених? Кто он?

Нету жениха. Друзья жениха есть, а самого жениха нету.

Откуда у неё эта тюбетейка?

Зубейда очнулась. Она сидела одна в своей комнате около окна. В окно светила луна.

В одной руке у неё была мужская тюбетейка, в другой - иголка с цветной ниткой. Она вышивала на тюбетейке цветы.

Зубейда заплакала. Слёзы капали на цветы, но цветы не распускались.

Она встала, подошла к двери. Не закрыто. Мама оставила дверь незакрытой на ночь, чтобы она вышла подышать в сад, когда все уснут.

Зубейда осторожно вышла во двор. Около калитки громко храпел новый сторож. Луна заполняла своим похоронным светом всё небо. Зачем она так ярко светит? К чьим похоронам?

В саду все деревья в отчаянье тянули вверх чёрные руки-сучья. Ни одной птицы. Тишина, тихо. мёртвый-мёртвый воздух.

От дерева отделилась тёмная фигура.

Зубейда замерла - ледяной озноб ужаса прокатился по её спине и ногам.

- Не бойся, - сказала фигура, - я Шахзода...

- Вы? - удивилась Зубейда. - Как вы попали сюда?

- Нам нужно поговорить.

- А почему ночью?

- А потому что днём нам никто не разрешит видеть друг друга. Тебя же не выпускают из комнаты.

Зубейда вздохнула.

- О чём вы хотите поговорить со мной?

- Называй меня на "ты", - попросила Шахзода, - нам нужно привыкать друг к другу.

- Почему привыкать?

- Так будет лучше и тебе, и мне.

- Если вы хотите, пожалуйста.

- "Если ты хочешь..." Повтори.

- Если ты хочешь...

- Вот и хорошо, - сказала Шахзода. - Пойдём в глубину сада, здесь нас могут услышать.

И она бесшумно двинулась между деревьями.

Зубейда послушно пошла за ней. "Она ходит по нашему саду, как по своему собственному", - успела подумать Зубейда.

- Скоро твоя свадьба, - сказала Шахзода.

- Я знаю, - улыбнулась Зубейда, - с поэтом Хамзой.

"Они уже сломали её, - подумала Шахзода, - ещё до свадьбы Она не в себе, нервы не выдержали... А я держусь, хотя видела и пережила такое, чего нет, наверное, даже в преисподней.

Откуда я беру силы? Злость. Она даёт мне силы. Злость и месть.

Это главное у человека. Кто живёт этим, у того ясная голова, быстрые желания. Злость, месть и разврат - вот что нужно человеку для здоровья".

И вдруг она заплакала.

- Что с тобой? - испугалась Зубейда.

- Не обращай внимания, - всхлипнула Шахзода, - сейчас пройдёт.

"Зачем, зачем нужна аллаху ещё и эта жертва, ещё и эта невинная птица, которая даже не начинала летать? - подумала Шахзода. - Что там происходит у них на небе? Почему бог, как мясник, требует одну жизнь за другой?"

- Почему мы должны привыкать друг к другу? - спросила Зубейда.

- А ты разве не знаешь?

- Нет, не знаю.

- И не догадываешься?

- Не догадываюсь.

"Дурочку изображает, - подумала Шахзода, вытирая слезы, - или меня считает дурочкой?"

Слабость её прошла. Минутная жалость, посетившая сердце, исчезла.

"Вспомни, для чего ты пришла,- напружинилась Шахзода.- Разозлись! Делай свое дело, оставь слёзы слабым..."

- Спустись на землю, - строго сказала она, - твоя свадьба будет не с поэтом Хамзой, а с моим мужем, Садыкджаном-байваччой.

Зубейда тревожно оглянулась. Ей послышались чьи-то шаги.

- Мы станем соперницами, - продолжала Шахзода, - но я не хочу, чтобы твоя судьба повторила мою. Многие завидуют мне, считая, что я купаюсь в золоте. Но это клетка из золота!

Такое же уготовано и для тебя... Я хочу помочь тебе, доверься мне. Мы должны дружить, а не воевать. Я попросила твою мать устроить эту встречу, чтобы подготовить тебя к свадьбе. Ты будешь во всём слушаться меня и делать всё, что я тебе прикажу.

Иначе ты навлечёшь на себя гнев мужа раньше, чем вы ляжете на брачное ложе...

Зубейде почудились голоса. Кто-то положил ей руки на горло.

- Нет, нет, нет, - прошептала она. - Я не могу, не могу, не могу... - Ей стало душно. Что-то сжимало голову, грудь. - Это невозможно! - рванула она платье на шее. - Ты говоришь так спокойно об этом... Несколько женщин любят одного мужчину. Нет, я хочу, чтобы меня любили одну, я ни с кем не хочу делить свою любовь!

"А разве я не хочу, чтобы меня любили одну? - подумала Шахзода. - Ведь поэтому и появился Алчинбек. Уж его-то я не делю ни с кем, знаю точно... Но, может быть, я и байваччу не хочу делить с этой дурочкой? Может быть, я хочу, чтобы у меня было несколько мужей, чтобы они ждали по ночам и мучились - кого я выберу сегодня?"

- Птицы вьют гнездо вдвоём! - страстно заговорила Зубейда. - Звери вдвоём выхаживают детёныша! Почему же люди, почему люди?..

- Оставь! - грубо оборвала Шахзода. - Я не Хамза, чтобы слушать твои газели. А ты не птица, а женщина с длинными волосами и коротким умом. И не надо пытаться понять то, что является делом мудрецов. Готовься лучше к свадьбе. А если начнут беспокоить нервы, на-ка вот этот пузырёк. Здесь очень хорошее лекарство. Сразу успокоит.

Зубейда взяла пузырёк. И вдруг пошатнулась. Схватилась руками за грудь, медленно опустилась на землю.

Рисолат, мать Зубейды, слышала, как дочь вышла из дома, знала, что в саду её ждёт Шахзода.

"О аллах, прости меня, - молилась Рисолат, - зачем я согласилась на их встречу?.. Почему Шахзода так настойчиво просила о ней?.. Она умная и понимает, что мне, больной, тяжело готовить дочь к такой свадьбе. Она объяснит Зубейде, что Садыкджан не отступится от неё, - она это знает по себе. Пусть попробует научить несчастную мою дочь, как надо молодой жене вести себя в первые дни в доме мужа, чтобы не ссориться со старшими женами. Если уж аллах послал нам за наши грехи такое испытание, надо сделать хоть что-нибудь, чтобы помочь Зубейде в её новой жизни".

Но почему она так долго не возвращается?

Рисолат поднялась, тихо вышла. Зубейды нигде не было.

Рисолат вошла в сад, сделала несколько шагов и вскрикнула.

Зубейда ничком лежала под фисташковым деревом.

Мать бросилась к дочери, опустилась рядом, положила её голову к себе на колени.

- Что с тобой, доченька? Что она сделала с тобой?

- Не знаю, - покачала головой Зубейда. - Она ушла, я села под деревом и, видно, заснула...

- Вы договорились с ней?

- О чём?

- О свадьбе.

- О свадьбе? - переспросила Зубейда и пристально посмотрела на мать.

Рисолат вздрогнула - такой она ещё никогда не видела дочь.

- Никакой свадьбы не будет, - глухо и твёрдо сказала Зубейда.

Зубейда сидела на одеялах в своей комнате, прислонясь спиной и головой к стене. Неподвижным, невидящим, тяжёлым взглядом смотрела она прямо перед собой. Глаза её были пусты.

Напротив обливалась слезами Рисолат.

- Доченька, радость моя, пожалей хоть ты свою больную мать... Три дня ты уже ничего не ешь и молчишь... Сердце моё и без того исстрадалось... Что я могу сделать, что в моих силах?

Была бы моя воля, разве я отдала бы тебя байвачче? Но так хочет твой отец - могу ли я, слабая женщина, перечить ему?.. Грудь моя разрывается от горя, глядя на тебя. Ты вся пожелтела, волосы больше не вьются, губы потрескались... Ну зачем ты изводишь себя и меня? Чего ты хочешь добиться? Ну скажи, скажи хоть полслова, не молчи!

Зубейда молчала.

Айимча-биби, старшая сестра Ахмад-ахуна, вошла в комнату, села рядом с Рисолат.

- Посмотришь на вас обеих, - сказала старуха, - и подумаешь, что из ваших бровей идёт снег.